После развода отец переехал в однокомнатную квартиру на Фрише. Кристиан ненавидел ходить туда. При одной только мысли о бетонном подъезде с застоявшимся запахом кошачьей мочи на него накатывала волна омерзения. В 1990 году, спустя два года после банкротства и за несколько дней до отцовского сорок девятого дня рождения, случилось то, что в семье было принято называть «несчастный случай». Однако Кристиан уже тогда все понял: слишком мало походила на несчастный случай авария, в которой отцовская машина просто налетела на горный утес на шоссе Е18 на Холместранде. Ни малейших следов торможения обнаружено не было.
Кристиан никогда не отличался особой любовью к чтению, но после отцовского банкротства у него появилась страшная аллергия на все, что хоть отдаленно напоминало художественную литературу.
Теперь же, когда у него появился проект «Сехестед», конечно, все будет по-другому. Кристиан отхлебнул «Перье» и начал говорить о чем-то совсем другом, при этом думая про себя, что Эрленд-то прав. Да, это касалось не только будущего, но и прошлого.
Чтобы подлизаться к жене, Кристиан, после того как три дня подряд возвращался с работы довольно поздно, пообещал прийти домой к обеду, в половину шестого, и не просто так, а еще и заехать по дороге в ИСА и сделать покупки. Поэтому он решил уйти с работы уже в полпятого. Но ланч с Эрлендом продлился дольше, чем он рассчитывал, и на часах было уже почти пять, когда он вышел из офиса на самом верхнем этаже в Ибсеновском квартале. Кристиан на лифте спустился в фойе первого этажа, как обычно, буркнул «Добрый вечер» вечерней охране из секьюрити, хотя ему казалось, что мощный парень выглядел отвратительно со всем этим пирсингом на лице (с содроганием отметил, что ночной страж ввинтил еще один болт в нижнюю губу), и прошел к парковке. Его новехонький «Вояж» стоял на закрепленном месте. Иногда он приезжал на работу на машине, а не на велосипеде.
Кристиан раздраженно сунул ключ зажигания, чтобы уже, наконец, отправиться домой, в Нордберг. Как он мог забыться в «Габлере» — ведь он всегда так тщательно следит за временем! Он прекрасно знал, что Эрленд никогда не обращает внимания на то, сколько времени обедает, вряд ли ему надо что-то делать, помимо своей диссертации. К счастью, они больше не разговаривали о детстве, но короткий разговор об отце расстроил Кристиана.
«Да, черт возьми, придется трудно, если еще ко всему прочему заезжать в ИСА, — думал Кристиан, пока его машина медленно тащилась вдоль старого пивоваренного завода Фруденлунда. Он надеялся, что дальше, к Адамстуен, вечерняя пробка рассосется, но уже у кругового перекрестка машина встала прочно. Он в третий раз бросил обеспокоенный взгляд на часы на приборной доске и побарабанил по рулю. — Тесса, между прочим, целыми днями торчит дома. Могла бы и сама сгонять на своем „пежо“ в ИСА или послать Ибен».
Настроение было испорчено еще и тем, что пришлось отложить завтрашние телефонные переговоры с «Голдман Сахс». Выходя из офиса, Кристиан попросил свою секретаршу Будиль Фьоме позвонить в приемную Бернштайна и еще раз оставить там сообщение. Он уже несколько недель вел длинные телефонные конференции в вечернее время с Реймондом Бернштайном и Джоном Динолой, иногда к ним присоединялся Конрад Брош. Но, к сожалению, до сих пор они не пришли ни к каким конкретным результатам.
Пробка у Адамстуен поредела. Кристиан с облегчением нажал на газ, объехал по кругу мимо ветеринарной высшей школы и проскочил под мигающий зеленый на Киркевейен. Но не успел он еще пересечь трамвайное кольцо, как вечернее движение вокруг снова усилилось. Он снова бросил взгляд на приборную доску и решил, что такой жизни не вынесет. «Она же сама погнала меня в этот дурацкий магазин», — мрачно думал он.
Наконец он подъехал к парковке около Уллевольского стадиона. Там он не без труда поставил машину на свободное место и включил сигнализацию. Хитростью захватил тележку и прошел через автоматические двери внутрь. Тут запищал мобильник. Высветился нью-йоркский номер Бернштайна. Неужели он не получил сообщения? После секундного колебания Кристиан нажал кнопку ответа и прижал телефон к уху. О да, Бернштайн получил сообщение, но у него возникла проблема. Большая проблема. Он слышал краем уха, что администрация Клинтона снова планирует замазать налоговую дыру LILO. О конкретной дате он еще не слышал, но такие вещи могут ратифицироваться в конгрессе в течение двух месяцев, так что теперь надо поторопиться, перед тем как искать другого американского партнера для LILO.
— Так это же ваша работа, — сказал Кристиан несколько высокомерно.
Одновременно он вытащил свой маленький компьютер из кармана пиджака и нашел в нем список покупок, который Тесса прислала ему по электронной почте из дома.
— Но нам же надо произвести сертифицированную оценку до того, как мы все это начнем, Крис, — заорал Бернштайн. — Чего ждут эти парни из оценочной комиссии «Делуа и Туше»?
Кристиан не выносил интимного короткого сокращения своего имени.
— Они работают над этим, Реймонд. Я только что говорил с…
— Но у нас уже на это нет времени, Крис. Корпорация «Херст» все еще актуальна, а сигналы из клинтоновской администрации вполне ясны. Нам надо спешить, брать все под контроль именно сейчас. А у меня руки связаны, я ничего не могу поделать, пока не получу эту проклятущую оценку. И желательно, как можно скорее.
— Завтра рано утром по восточному времени я позвоню вам с Джоном и ребятам из «Делуа», и мы все обговорим. Уверяю вас, мы максимально ускорим процесс.
Кристиан нажал на кнопку отбоя и устремился вдоль полок. Не стоило посвящать Реймонда в истинные причины, по которым застопорилось дело. Препятствие было связано с Альнабру, с директором типографии по имени Роар Хальворсен. Еще неделю назад Кристиан просил оценить стоимость типографии и теперь ждал, когда Хальворсен разродится подтверждением цифр. Кристиан передвинул баночки с детским питанием по тележке так, что они загремели о решетчатое дно. Ему надо было срочно поговорить с Хальворсеном, и не по телефону, а лично. Черт возьми, эта заминка не должна подкосить финансовую основу всего проекта «Сехестед». Кристиан еще раз посмотрел на список и сравнил с тем, что лежало у него в тележке. Кажется, все на месте. Он подошел к кассе с самой маленькой очередью и взял номер газеты «Дагбладет». Вообще-то он еще на работе прочитал все новости в Интернете, но жаль терять впустую даже полминуты. Приблизившись к кассе, он сунул газету обратно на полку.
На углу улицы Сонсвей все еще продолжались дорожные работы, но на кольцевой дороге он, наконец, немного расслабился, нажал на газ и, проехав мимо Тосен-центра, выехал на Нордбергвейен. Кристиан остановился у ворот дома номер тринадцать-С по улице Крокусвейен, нажал на кнопку пульта управления гаражными воротами, вздохнул и опустил плечи. Он так ясно представил себе обед с Тессой, детьми и Ибен.
Кристиан достал из багажника фирменные пакеты ИСА и, пройдя несколько метров, услышал звук закрывающихся ворот. Несмотря на шум и беспорядок, вопли детей и испуганные крики Ибен: «Дети, дети, ну хватит!» и раздраженные уговоры Тессы: «Ну, Сара, успокойся уже!», он чувствовал огромную радость. А завтра после работы он отправится прямо в Париж, и его не будет дома целых две ночи.