Наложница для нетерпеливого дракона - читать онлайн книгу. Автор: Константин Фрес cтр.№ 13

— Маленькая горячая самка…

Он последних, самых жестких и быстрых толчков в ее тело Хлоя кричала, извиваясь, изгибаясь, словно змея. Ладони Дракона крепко держали ее за талию, он яростно толкался в ее тело, вколачивался безо всякого опасения, и ей нравилась эта дикая горячая скачка.

— Еще, еще!

Хлое показалось, что она сошла с ума, руки дракона сжимали ее тело крепко, тискали грудь, он прижимался лицом к ее дрожащей шее, чуть покусывая, и два тела двигались медленно и плавно, мягко, ласкаясь, переживая самые последние вспышки удовольствия.

Однако, вместе со страстным безумием, с гаснущим удовольствием приходило осознание, и реальность накатывалась на Хлою безжалостным холодом. Образ любимого Мишеля вынырнул из ее памяти так внезапно и нарисовался в ее воображении так ярко, что Хлоя зарыдала, горько, безутешно, выпав из объятий Дракона, выскользнув их его ласкающих рук.

— Слезы? — удивленно и настороженно произнёс он, разглядывая рыдающую девушку. — Отчего? Тебе же было хорошо. Я знаю.

Он поднялся, обернул бедра алым шелком, и Хлоя сквозь слезы рассмотрела его как следует.

Сильная широкая спина, перекатывающиеся под гладкой кожей мышцы… Сильный и самоуверенный. Привык, что все кругом принадлежит ему. И она тоже. Как вещь, как золото, которое он так любит. Как рабыня…

А Мишель не такой. Для Мишеля она была единственной!

— Господин Дракон умеет доставить женщине удовольствие, — тихо произнесла она, продолжая разглядывать его.

— Так что тогда?

— Мой муж… — прошептала Хлоя. И губы ее предательски задрожали. — Он любит меня. И я… я люблю его. А я здесь… и с вами…

Она не смогло договорить — уткнулась лицом в смятые шелка и разрыдалась.

Дракон насмешливо фыркнул.

— Чушь, — пророкотал он. — Любовь!.. В этом мире можно любить только себя и нельзя верить сказкам ярмарочных врунов. Он не любит тебя.

От этих жестоких слов Хлоя зарыдала еще горше, вздрагивая всем телом.

— нет! Нет! — всхлипывала она.

— О да, — ответил Дракон, брезгливо поморщившись. — Он сам мне тебя отдал. Есть и дарственное письмо, полное лживой лести. То, что дорого сердцу, никому и никогда не отдают, — Дракон, смеясь, глянул в заплаканные глаза изумленно затихшей девушки. — Поэтому забудь это слово, и Мишеля своего тоже.

— Я не верю, — прошептала Хлоя. Ее светлые глаза стали черными от расширившихся от ужаса зрачков. — Этого быть не может! Меня похитили… Письмо подделали!

Дракон насмешливо смотрел на нее, на высохшие от глубочайшего потрясения слезы.

— Я что, похож на лжеца? — поинтересовался он. — Или мне нужно лгать, чтобы добиться от тебя чего-то? То, что мне нужно, я взял итак, и возьму еще столько раз, сколько мне вздумается. Но и ты не будь глупа. Письмо можно подделать, а герцогскую печать?

Господин Робер был очень, очень, о-о-очень озабочен.

Перспектива завладеть сокровищами покойного герцога отодвигалась все дальше, растворялась в дымке того, что Робер для себя называл несбыточными надеждами, и Голос Дракона готов был откусить себе язык от злости. Упусти такую возможность! Сам отдал девчонку Дракону — а эта стерва умудрилась господину понравиться… И не сдохнуть, да, что немаловажно.

Лекаря к ней не звали ни разу; этот красноносый знахарь сутками сидел на кухне, в темном и теплом уголке у пылающей печи, и потягивал яблочную настойку. По секрету он проговорился кухаркам, что лишь однажды выдал девице Хлое успокоительное, чтобы она не померла от восторга при очередной встрече с Драконом, но и только. Никакие телесные немощи новую игрушку Дракона не терзали, и лекарь, потирая ручки и пьяно хихикая, сидел себе у огня дальше и пожирал жаренные свиные колбаски в неимоверном количестве.

И еще — кроме всего прочего, — Дракон умудрился выболтать, что прекрасный Мишель, которого юная глупенькая герцогинька боготворила и произносила его имя с томным придыханием и со слезами на хорошеньких глазках, оказался подлецом почище самого Дракона. Что Дракон? Он просто взял то, что ему причиталось. Как самый важный феодал в своем королевстве, он имел право на любую женщину. А вот Мишель… Мишель Хлою предал. Продал. Вечером после визита к Хлое и неприятного разговора касательно личности законного мужа герцогини Дракон потребовал выдать ему дарственное письмо, и Робер, конечно, его отдал, скрипя зубами. Вот зачем оно Дракону? Доказывать что-то глупой девчонке?! С каких пор его интересует, что думает о нем какая-то девчонка, с которой он всего лишь делит постель?! Плохо, плохо…

Робер письмо отдал, да. И Дракон, судя по всему, его показал Хлое, а та узнала и свою личную печать — ту, что хранилась под замком, — и почерк своего драгоценного Мишеля, его руку, его манеру письма. Этой самой рукой, этими самыми мелкими бисерными буковками он когда-то писал ей пылкие признания в любви, стишки и песенки.

Это, несомненно, был сильный удар. Потрясение. Шок, по силе своей равный болевому, когда тебя рвут на части взбесившимися лошадьми, привязав за руки и за ноги.

И от этого известия дева впала в хандру.

Ее яркое хорошенькое личико потускнело, зеленые глаза налились слезами, аккуратные губки побледнели и сама она стала походить на заболевшую нахохлившуюся птичку.

Дракону это не понравилось. Дракону это совсем не понравилось, черт ее дери!

Своим неуклюжим, топорным поступком он хотел всего лишь заставить девицу больше не вспоминать о каком-то там муже, тем более — в постели с ним, с Драконом, тем более — сразу после того, как девица неуемно прыгала на его члене и вопила от наслаждения.

Что за глупость такая — в такой момент, еще кончая, крутясь, как обезглавленный уж, от сладких оргазменных спазмов, начинать говорить о ком-то другом и заливаться слезами?!

А вышло все совсем иначе.

Ну, не понимал Дракон загадочного женского сердца!

Однако положение это надо было как-то исправлять, и исправить его Дракон решил теми же самыми грубыми, неумелыми жестами, которые казались ему самыми верными. Что любят женщины, чего они хотят и хотели во все времена?

Украшений, нарядов, духов в хрустальных бутыльках, красивых вещиц и маленькую собачку в придачу.

Робер за голову хватался, едва не стеная, когда раздавал слугам приказы дракона. Неслыханная щедрость, неслыханная! Казначей открыл сокровищницу — а этого не случалось уже много-много лет, — и слуги, пыхтя и сгибаясь в три погибели, извлекли из нее сундук — старый, пыльный, окованный почерневшим от времени железом, — доверху полный драгоценных камней и жемчугов. Вперемежку там лежали груды колец, ожерелий — одно совсем уж невероятное, из матово-розового жемчуга, такое длинное, что Хлоя могла его десять раз обернуть вокруг шеи, и оно все равно свисало бы до колен, — тиар и прочих женских украшений.