Последний секрет - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Вербер cтр.№ 18

Он вытряхивает из трубки табак, постукивая ею о край руля, насыпает новый. Ему нелегко разжечь трубку на ветру, и он нервно встряхивает зажигалку.

– А потом я начал пить. Это было полным падением. У меня тряслись руки, и я решил больше не прикасаться к скальпелю. Я уволился. Хирург с трясущимися руками недееспособен, и из нейрохирурга я превратился в нищего пьяницу.

Они смотрели на остров Святой Маргариты, надвигающийся из-за горизонта. Рядом с приморскими соснами виднелись пальмы и эвкалиптовые деревья, которым нужен особенно мягкий климат этой части Лазурного Берега, чтобы чувствовать себя как в Африке.

– Естественно, что роботы заменят нас в операционных. У них, по крайней мере, никогда не дрожат руки. Кажется, сейчас начинают внедрять хирургов-роботов.

– Вы действительно были бродягой? – спрашивает Лукреция.

– Никто не поддержал меня. Я остался один. Собственное зловоние перестало смущать меня. Я жил на каннском пляже под покрывалом. И все свои вещи держал в хозяйственной сумке, которую прятал в надежном месте в Круазет. Говорят, под солнцем нищета не так тяжела. Вздор!

Судно немного сбавило ход.

– И вдруг однажды кое-кто пришел. Кое-кто из больницы Святой Маргариты. Он сказал: «Возможно, я могу сделать тебе предложение. Как насчет того, чтобы совершать водные рейсы между больницей и каннским портом? Раньше мы пользовались услугами частного общества, а теперь хотим иметь собственную лодку. Ты сумеешь водить небольшое судно между Святой Маргаритой и портом?» Вот так нейрохирург и стал моряком.

Лукреция достает записную книжку и отмечает дату.

– Вы не могли бы рассказать о внутренней жизни психиатрической больницы Святой Маргариты?

С беспокойным видом моряк всматривается в горизонт. Он наблюдает за черными облаками, гонимыми морским ветром, и за пищащими вокруг чайками, которые словно показывают им дорогу. Он поправляет свою куртку морского волка, хмурит густые брови. Затем его взгляд обращается на рыжую журналистку с зелеными глазами, и он забывает о своих опасениях, питая воображение этим свежим образом.

– Раньше это был форт. Форт Святой Маргариты. Его построил Вобан, чтобы защитить берег от атак берберов. Форт имел форму звезды, характерную для защитных сооружений того времени. Затем он стал тюрьмой. Здесь гнил человек по прозвищу Железная Маска. Телевизионщики снимали тут какую-то игру. В конце концов форт переоборудовали в психиатрическую больницу.

Он сплевывает.

– Солдаты, заключенные, телевизионщики, сумасшедшие – логическое развитие, правда?

Он снова громогласно смеется. Волны усиливаются, и судно еще больше раскачивается.

– Эту больницу хотели сделать экспериментальным учреждением. Но доктор Самюэль Феншэ все изменил. Сначала больница Святой Маргариты занимала только порт, а потом стала занимать весь остров.

Средиземное море принялось еще энергичнее раскачивать суденышко.

– Мы считаем, что Феншэ убили, – роняет Исидор.

– А как по-вашему, кто мог его убить? – добавляет Лукреция.

– Во всяком случае, убийца не из больницы. Его все любили.

Они уже достаточно приблизились к острову, чтобы различить высокие стены форта.

– Ах, Феншэ! Царствие ему небесное. Я не сказал вам, но именно он пришел ко мне, когда я был бродягой.

Умберто Росси подошел к журналистке.

– Если его действительно убили, я надеюсь, вы найдете того, кто это сделал.

Огромная волна внезапно качает лодку. Лукреция теряет равновесие. Умберто, ругаясь, хватается за руль. Поднимается ветер, и качка становится сильнее.

– Надо же, вон и Эол! – сообщает Умберто.

– Эол? – эхом повторяет Лукреция.

– Бог ветров. В «Одиссее», вы разве не помните?

– Опять Одиссей.

– Феншэ постоянно его вспоминал...

Умберто декламирует стихи Гомера.

– «Мех развязали они. И вырвались ветры на волю...»

Море совсем вздыбилось. Их начало мотать из стороны в сторону. Сверху вниз.

Во внутреннем ухе Лукреции работа идет полным ходом. За улиткой находится орган, рецептор движений – утрикул. Это сфера, она наполнена студенистой жидкостью, эндолимфой, в которой плавают маленькие камешки, отолиты. На нижней стенке сферы есть реснички. Когда лодку качает, утрикул, хорошо прикрепленный к черепу, отклоняется в сторону. Эндолимфа и отолиты остаются неподвижными, как бутылка, которую наклоняют, но ее конфигурация не изменяется. Эндолимфа сгибает реснички в глубине утрикула, и те передают сигнал, заставляющий тело принимать определенную позицию в пространстве. Однако глаза получают иную информацию, и два противоречащих друг другу сигнала смешиваются, что вызывает тошноту.

Лукрецию Немро выворачивает наизнанку. Исидор присоединяется к ней.

– Это ужасно! – жалуется она.

– Гм. Боли располагаются в следующем порядке: 1) зубная боль; 2) почечная колика; 3) роды; 4) морская болезнь.

У Лукреции мертвенно-бледное лицо.

– Если вы помните, Посейдон преследовал Одиссея бурями, а Афина успокаивала волны, дабы защитить странника, – говорит моряк.

Но Средиземное море вовсе не успокаивается.

Лукреция с трудом поднимает лицо, чтобы взглянуть на громадную темную крепость больницы Святой Маргариты.

Все они были здесь. Его жена Изабелла, его дочки, пес Лукулл, друг Бертран Мулино, несколько коллег по работе.

Самюэль Феншэ заметил, что у Жана-Луи Мартена текут слюни, и аккуратно вытер платком уголки его губ, прежде чем впустить пришедших.

– Он слышит левым ухом и видит правым глазом, но не может ни двигаться, ни говорить. Разговаривайте с ним, берите за руку, эмоционально он все воспринимает, – объявил врач.

Старая немецкая овчарка, пес Лукулл, который был ближе всех, бросился к хозяину, чтобы полизать его руку. Благодаря этому спонтанному проявлению любви атмосфера разрядилась.

Лукулл. Мой Лукулл.

Дочери поцеловали отца.

Как же я рад вас видеть. Мои дорогие. Мои обожаемые крошки.

– Как ты, пап?

Я не могу говорить. Прочитайте ответ в моем глазе. Я люблю вас. Я рад, что выбрал жизнь, потому что сейчас вижу вас.

– Папа! Пап, ответь!

– Доктор сказал, что он не может говорить, – напоминает жена Мартена Изабелла, целуя его в щеку. – Не волнуйся, милый, мы с тобой. Мы тебя не оставим.

Я знал, что могу на вас рассчитывать. Я в этом никогда не сомневался.

Бертран Мулино и коллеги с работы помахали принесенными дарами: цветами, шоколадками, апельсинами, книгами. Никто из них так и не понял, что такое этот Locked-In Syndrome. Они решили – это нечто вроде травмы, которую легко лечить, как и все остальные повреждения.