Правда - в молчании призраков - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Арефьева cтр.№ 39

Очень скоро я действительно расслабилась. Вечер был легким и приятным. Мы в основном молчали, но это молчание не было тяжелым или неловким. Мы просто отдыхали. Слушали ненавязчивую музыку, разливающуюся в салоне автомобиля, и наслаждались видом проплывающих в окнах улиц, светящихся огнями реклам и ночных заведений, уже открывших свои двери, и украшенных по случаю праздника магическими светлячками, складывающимися в причудливые узоры.

Город сверкал, и людно было настолько, что казалось, будто день с ночью поменялись местами. Я любила спокойную и умиротворенную атмосферу «Рока», но здесь и сейчас мне тоже было хорошо. Несколько раз я ловила на себе странные задумчивые взгляды Макса, будто он что-то хотел сказать, но не решался. Почему-то я была уверена, что к расследованию это не относится. Думал он совсем о другом. Мои мысли тоже были далеки от тайн, убийств и магии. Мне вдруг очень захотелось, чтобы Макс оказался одним из тех смельчаков, что не боятся связываться со спиритами.

И я имею в виду совсем не те отношения, что связывают, например, нас с Томом. Я, наконец, окончательно поняла, что то, что бьется внутри уже даже не влюбленность, а нечто большее. И что с этим делать я не представляла. Что, если Макс окажется таким же, как и остальные? Учитывая причину, по которой мы вообще знали друг друга, это будет провал по всем фронтам. Хорошего сыщика, способного на то же что и он, за приемлемые деньги, я уже не найду, а продолжать сотрудничество с тем, кто испугался быть рядом, вряд ли получится. Впрочем, Макс не из пугливых. Но это не значит, что он захочет делить меня с призраками.

Как только я об этом подумала, призраки не заставили себя ждать. Нет, нового видения не последовало, просто в толпе, у края тротуара я заметила знакомую фигуру. Это была та самая девушка, обманывавшая жениха, что приходила сегодня днем в участке. Ничего необычного в этом не было. После того, как спирит рассказывает все, что ему показали, призраки все равно иногда появляются в мире живых. Иногда они дополняют историю какими-то событиями, если понимают, что показали недостаточно, а иногда просто наблюдают.

Флинн Фишер — пожилой спирит, который учил меня управляться с даром — утверждал, что они ищут что-то, что возможно поможет им зацепиться и остаться здесь, среди живых. Флинн был странным даже по моим представлениям. Но он один из немногих, кто умел по-настоящему закрываться от призраков, поэтому видения посещали его гораздо реже, чем других спиритов. Но по странной насмешке судьбы картины, что он видел, отличались особенной чудовищностью и кровожадностью. И он не стеснялся об этом говорить. От его рассказов у меня до сих пор пробегает холодок по спине. Пожалуй, после такого даже моя крепкая психика вполне могла дать сбой.

Семью Флинн не завел, людям не доверял и часто повторял, что даже мертвые хотят жить, вот и приходят сюда, в попытке остаться. Меня он согласился обучать по чистой случайности. Не знаю, как родители на него вышли, но, несмотря на то, что иногда он пугал меня до дрожи, сумел многому научить. Правда, я не во всем была с ним согласна. Мне всегда казалось, что появляясь вот так, призраки пытаются сохранить воспоминания. Кем были, кого любили, чего хотели достичь. Ведь чем дольше находишься за гранью, тем более неважной становится земная жизнь. Это знает каждый спирит. Это знание дается вместе с даром.

Вот и сейчас она просто стояла и смотрела вперед безучастным взглядом. Я повернула голову, следя за удаляющейся фигурой и Макс, заметив это, спросил:

— Что там? Опять призрак?

— Да, но она сегодня уже приходила, и я рассказала о ней. Так что сейчас она не ко мне.

— Разве призраки могут приходить просто так? — уточнил недоверчиво.

— Достаточно часто. Не думай об этом, они никому не мешают.

Он заметно расслабился и уже беззаботным тоном спросил:

— Так ты сегодня была в участке? Как поживает старина Томас?

Про Тома он сказал с какой-то странной насмешкой, и я не выдержала:

— Что вы не поделили?

— То есть? — не понял он.

— Я заметила, что он не очень-то рад тебе.

— Ах, это. Ну, у нас в прошлом были небольшие разногласия, но мы знаем друг друга давно и, в целом, можно сказать, доверяем друг другу.

— Можно сказать? — с улыбкой уточнила я.

Он посмотрел мне в глаза и, кивнув, серьезно сказал:

— Можно, — и снова улыбнувшись, продолжил, — не обращай внимания, это профессиональная ревность. Мне удалось то, что не удалось ему. У меня больше возможностей, но и источники информации у меня другие.

Какие именно у него источники информации, уточнять не стала. Вряд ли он скажет, да и не уверена я, что мне это действительно интересно. В моем случае главное — результат.

Мы еще немного покатались по городу, а потом остановились на одной из примыкающих к площади улиц. На ней не было ничего интересного, только жилые дома. До запуска фейерверка оставалось чуть меньше часа, поэтому если кто-то еще не спал, то веселился на празднике и не удивительно, что улица эта была абсолютно пуста. Зато отсюда отлично будет видно распускающиеся в небе соцветия. А еще, несмотря на долетающий с площади шум, здесь было тихо. И через какое-то время в этой тишине прозвучал неожиданный вопрос:

— Как ты с этим живешь?

Понять, о чем он, не составило труда. Я повернулась к Максу и встретилась с ним глазами. Взгляд был внимательный, с легким прищуром. Кажется, он смотрел на меня уже несколько минут, прежде чем спросить. Этот вопрос можно было отнести к разряду риторических, было ясно — даже если я промолчу, он примет и такой ответ. Но вечер располагал к разговорам и я ответила.

— Не очень спокойно.

Макс закурил. Затянувшись, выпустил дым в окно и снова заговорил:

— Ты, наверное, ненавидишь свой дар.

Это было скорее утверждением, но я бы не была так категорична. Невозможно испытывать ненависть всегда, постоянно, ничем ее не разбавляя. По-настоящему я возненавидела свой дар лишь однажды — после смерти отца. Вернее, спустя некоторое время, когда стало ясно, что он не придет. Тогда мне казалось, что если бы я не была спиритом, если бы не знала, что могу узнать правду, все было бы проще, и я возможно даже смирилась бы со всей этой ситуацией. Вспышка ненависти прошла, а дар продолжает жить во мне, показывая все новые и новые смерти. Сейчас, после стольких раскрытых с моей помощью преступлений, я уже не могу сказать, что ненавижу свой дар, скорее, он меня раздражает. Но я ничего не могу с этим поделать.

— Не всегда, — сказала я, — иногда возникают и другие чувства. Когда родные жертв благодарят тебя за помощь в поимке преступника, порой думаешь, что оно того стоит.

Я помолчала, а потом, пожав плечами, сама же с собой поспорила:

— А может, и нет. Кто знает?

Докурив, Макс снова спросил:

— Ты помнишь, кто был самым первым?

Он стушевался. Вопрос действительно был немного двусмысленным, но я поняла, о чем он и мысленно добавила: «Призраком». Кто был самым первым призраком.