Правда - в молчании призраков - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Арефьева cтр.№ 18

— И даже не двух. Но если она не стала говорить, что что-то ищет, значит, точно что-то скрывает, — уверенно сказала я.

Макс ничего не ответил. Я уже хотела вернуться к книгам, но тут заметила в другом углу ширму, самую обычную раздвижную ширму. Она была до того старая, что ткань уже выцвела и, покрытая пылью, сливалась с серыми стенами помещения. К слову, она была раздвинута. Мне стало интересно и, сложив ее, я обнаружила за ней небольшой шкаф. Такой же старинный, как и все остальные вещи здесь.

Не раздумывая, открыла дверцы и принялась осматривать его внутренности. Это оказалось что-то вроде секретера, много полок и ящичков, в каждом из которых что-то лежало. И я стала внимательно просматривать содержимое этой рухляди.

В какой-то момент меня прервал голос Макса:

— Марисана?

— Что? — не поняла я.

— Тебя зовут Марисана? — повторил он, сделав ударение на первую часть имени.

— А что тебя удивляет? — с вызовом спросила я, и даже отвлеклась от своего занятия. В руках Макс держал старую школьную тетрадь, похоже, именно в ней он прочел мое имя.

— Ничего, — он пожал плечами, улыбаясь, — я думал, Сана — это полное имя.

Я понимала, о чем он — именем Марисана детей не называли уже пару сотен лет, если не больше.

— Как видишь, нет, — успокоившись, я отвернулась обратно к секретеру, — моя мама большая поклонница Марисаны Эдберт.

— Марисаны Эдберт? Основательницы Академии госслужбы?

Примечательная во всех отношениях личность. Двести восемьдесят лет назад совершила настоящий переворот. Женщины в те времена были сильно ограничены в проявлении своего "я". Но Марисана была сильной женщиной и очень хотела, чтобы с ее мнением считались. Она через многое прошла и, в конце концов, доказала всем чего стоит, основав ту самую Академию, в филиале которой и работали мои родители. Женщины всего мира брали с нее пример. И вскоре представительницы прекрасного пола появились в тех профессиях, куда ранее вход им был заказан. Мама восхищалась этой женщиной и, конечно, назвала меня в ее честь.

Только мне это имя никогда не нравилось, слишком уж оно отдавало стариной. И представляться полным именем я тоже не любила.

— Теперь понимаешь, почему я предпочитаю сокращенный вариант имени?

— В некотором роде.

Пока мы говорили, я все-таки нашла то, с чего все это началось. Старые фотоальбомы мама убрала в один из ящиков в этом секретере. Быстро свернув тему своего имени, я просто сказала:

— Нашла.

Я разложила альбомы на откидной столешнице и Макс, подойдя, начал внимательно их просматривать. Не все альбомы были времен студенчества, многие фото были сделаны не раньше пятнадцати-восемнадцати лет назад, то есть когда у родителей уже была я. Макс задумчиво листал страницы, разглядывал лица на фото, а я смотрела на него.

— Почему у тебя такое выражение лица, будто ты знаешь, кто изображен на этих фото? — я не выдержала молчания.

— Я не знаю, — ответил Макс после небольшой паузы, — хотя вот этого человека должна знать и ты, — он указал на фото, где папа и мужчина в строгом костюме пожимают руки на каком-то приеме. Вокруг были так же строго одетые люди, накрытые столы, на заднем фоне виднелась небольшая сцена.

Я вгляделась в лицо мужчины, а Макс подсказал:

— Он нередко мелькает в газетах.

— Я не читаю газет, но ты прав, лицо кажется знакомым. Кто это?

— Это кронпринц Себастиан, — сказал он, будто не увидел ничего необычного.

Как историк я, конечно, знала, как выглядят правители и всевозможные министры, кроме, пожалуй, младшего принца, которого вообще мало кто знает в лицо. Но после всех событий, произошедших в моей жизни, мой мозг видимо решил, что внешность правящей семьи не то, что нужно помнить всегда и образы благополучно размылись в памяти.

Но буквально на прошлой неделе мне на глаза случайно попалась статья в каком-то еженедельном издании. В ней писалось об открытии какого-то безумно важного предприятия, и на развороте крупным планом была напечатана фотография старшего сына короля Стефана.

Я внимательно присмотрелась, все еще не веря. Да, это был он, кронпринц Себастиан. И тут до меня дошла вся абсурдность ситуации. Что, черт возьми, происходит вокруг? В той ли, вообще, реальности я живу?

— Откуда мой отец знал кронпринца? — у меня, наконец-то появился дар речи, — он, конечно, был не последним человеком в Ингфоле, и вот, все что ты там до этого говорил, но это, — я кивнула на фото, — уже перебор.

— Если мне не изменяет память, — спокойно продолжил Макс, рассматривая злополучное фото, — это было лет восемь-девять назад. На юбилее у мэра Ингфола.

— Что? — я не поверила своим ушам.

— В отличие от тебя, я интересуюсь новостями, — перевел он на меня взгляд.

— Я не об этом, откуда ты знаешь, что это был юбилей мэра? Это мог быть любой другой праздник.

— Принц Себастиан не так часто посещает Ингфол. В основном он приезжает сюда на юбилеи крупных чиновников и свадьбы их детей. Насколько мне известно, последние несколько лет на мероприятиях подобного рода кронпринц не присутствовал.

Я была ошарашена тем, что сейчас слышала.

— И все это ты узнал из газет? — недоверчиво спросила я.

— Ну, в основном.

Он замешкался лишь на секунду, но я успела заметить это замешательство. Правда, не успела ничего сказать по этому поводу, он меня опередил, задав неожиданный вопрос:

— Сколько сейчас мэру лет?

Я растерялась и, пожав плечами, ответила:

— Не знаю, что-то около пятидесяти, наверное.

— Вот, — кивнул он, — значит, лет восемь-девять назад ему было сорок, а это юбилей, так что дата вполне подходит.

Пока мы говорили, Макс исследовал остальные ящики и полочки секретера. И, открыв одно из отделений, достал небольшую стопку исписанных листов. На них были какие-то подписанные схемы, странные рисунки. Некоторые листы были полностью исписаны.

— Что это? — я стала вглядываться в записи, и тут неожиданно наверху что-то прогремело.

Мы одновременно посмотрели на выход из подвала, и я выругалась:

— Черт! Неужели мама вернулась? Будь здесь, я пойду, проверю, — сказала я Максу, и поспешила наверх.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, я тихо прошла по коридору до входной двери. Мама не должна была вернуться, я точно знала, что по четвергам у нее больше лекций, чем в другие дни, и расписание не менялось уже много лет. Если это она, я, конечно, найду, что сказать, но попадаться все равно не хотелось. Ей, наверняка, покажется странным мой визит в ее отсутствие. Я не делала так ни разу за два года. Так что, для начала, я осторожно выглянула в прихожую из-за угла. Но в прихожей никого не было. Не было ни маминой обуви, ни плаща, и я медленно прошла в сторону лестницы наверх, прислушалась. Потом заглянула в кухню, в гостиную и кабинет. Никого. Странно, я отчетливо слышала шум, очень похожий на звук закрывшейся двери. Но в доме было пусто.