Фанатки - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Монакова cтр.№ 29

— С двенадцати часов…

Он изменился в лице.

— Да вы что, рехнулись? — спросил он таким страшным голосом, что Жека чуть не умерла на этом самом месте. — На улице минус десять, а вы три часа тут загораете! Мало того, что без шапки, еще и одеты… — он скользнул брезгливым взглядом по ее короткой шубке и полуголым ногам, — одеты черт-те во что! А ну, живо в машину!

И, поскольку Жека продолжала сидеть, бестолково глядя на него и хлопая заиндевевшими ресницами, он гаркнул:

— В машину, я сказал!!!

Тут только девушка обратила внимание, что он указывает в сторону черной "вольво", припаркованной неподалеку. Жека понятия не имела, на каком автомобиле ездит Белецкий (вчера вечером слишком волновалась, чтобы рассмотреть в темноте и запомнить), поэтому и не догадалась сразу, что артист давно уже в театре.

Она робко шевельнулась, подозревая, что вполне могла примерзнуть к этой злосчастной лавке. Руки и ноги не слушались. Белецкий, потеряв терпение, бесцеремонно дернул ее за руку, поднимая вверх, и буквально потащил за собой к автомобилю. Распахнув переднюю пассажирскую дверцу, затолкал окоченевшую девушку в салон и, чертыхаясь себе под нос, захлопнул дверь.

Через несколько секунд он тоже оказался внутри. Жека с трудом соображала, что сейчас вообще происходит. Видимо, из-за переохлаждения она не способна была в полной мере порадоваться тому обстоятельству, что находится в машине аж самого Белецкого, о встрече с которым грезила так долго. К тому же, выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что сам он явно не рад этому факту. Судя по всему, Жека его бесила, но при этом он почему-то продолжал совершать какие-то манипуляции, направленные на то, чтобы она поскорее согрелась. Включил печку, взял Жекины ладони в свои и принялся растирать ее озябшие покрасневшие пальцы.

— Я не пойму, — продолжал он сердито выговаривать ей во время этого занятия, — у вас совсем, что ли, атрофирован инстинкт самосохранения? Это ж надо додуматься… Вы девушка, молодая женщина… вам детей еще рожать! Ну головой-то следует думать иногда! Или у вас справка от психиатра о том, что вы не отвечаете за свои поступки?

Слышать это было неприятно. Но Жека не нашлась, что возразить — тем более, начав отогреваться в теплом салоне, пальцы на ее руках и ногах болезненно заныли. Боль становилась все невыносимей, и Жека едва сдерживалась, чтобы не начать тоненько поскуливать. Из носа вдруг потекло, и она принялась шмыгать, как сопливая первоклашка, а затем — вишенкой на торте — вдруг закружилась голова и запершило в горле. Она попыталась прокашляться, и Белецкий, оставив ее руки в покое, полез в бардачок и с раздражением бросил ей на колени упаковку мятных леденцов.

А вот это было уже совсем обидно. Жека часто заморгала ресницами, удерживая внутри непрошеные слезинки.

— Чего вы на меня орете? — спросила она осипшим голосом. — И обращаетесь со мной, будто я какая-нибудь приблуда с помойки. Не надо швырять в меня предметами, это как минимум невежливо.

Он опешил от ее отпора, приоткрыл было рот, чтобы сказать что-то едкое в ответ… но перехватил ее взгляд и осекся.

— Я на вас не ору, — сказал он уже более доброжелательно. — Хотя, по хорошему, следовало бы не только наорать, но и отлупить вас… ремнем по заднице. Вас в детстве мало пороли?

Жека самолюбиво промолчала, продолжая машинально сжимать и разжимать ноющие пальцы.

— Больно? — спросил он, наблюдая за ее действиями.

— Терпимо, — гордо отозвалась она предательски дрогнувшим голосом. По-прежнему очень хотелось заплакать, но Жека держалась.

— Так что вы хотели от меня? — поинтересовался он наконец. — Для чего ждали?

Она растерялась. И в самом деле, что тут можно было сказать?

— Ну? — поторопил он. — Спросить что-нибудь? Сфотографироваться?

— Просто пообщаться… — выдавила она из себя еле слышно.

— Что-что?! — в изумлении переспросил он, похоже, не веря своим ушам.

— Пообщаться, — повторила она уже более твердым голосом и, вздернув подбородок, смело взглянула ему в лицо.

Несколько мгновений Белецкий ошеломленно смотрел на нее, словно сканируя степень ее дурости, а затем, шумно выдохнув, закатил глаза, демонстрируя свое отношение к происходящему.

— Ладно, — произнес он ядовито, — давайте пообщаемся…

Машина тронулась с места и плавно вырулила из арки на улицу. "И куда он меня везет, интересно знать?" — подумала сбитая с толку Жека, но вслух спросила другое:

— А почему вы уезжаете из театра? Спектакль же сегодня…

— У нас трехчасовой перерыв между утренней репетицией и вечерним выходом на сцену, — сухо пояснил он, не глядя на нее.

— И как вы обычно свой перерыв проводите? — полюбопытствовала она.

— Отдыхаю, — он пожал плечами. — Иногда даже удается поспать прямо в гримерке… Домой нет смысла ехать, только на дорогу потрачу половину свободного времени, а то и больше. Я-то, собственно, выскочил только сигареты купить. А тут вы. Как снег на голову.

Жека промолчала.

— Подвезти вас домой? — спросил он, искоса взглянув на оттаявшую и окончательно согревшуюся девушку. — Где вы живете?

— В Уфе, — простодушно отозвалась она. Белецкий поперхнулся и закашлялся, и она торопливо сунула ему те самые мятные леденцы, которые он предлагал ей.

— Я же говорила вам вчера, откуда приехала, — добавила она. — Забыли?

Белецкий что-то невнятно пробурчал в ответ. Кажется: "Детский сад…"

— Ну, а в Москве вы где остановились? — спросил он после паузы. — Не ночевали же вы вчера на лавочке возле служебного входа, верно?

— У знакомых, в Филях, — отозвалась Жека. Он присвистнул.

— Далековато, однако… Боюсь, что весь свой перерыв прокатаюсь.

— Не надо меня туда везти, — великодушно отказалась Жека. — Я потом сама… на метро доберусь, вечером. Просто… разрешите мне немного побыть с вами? Пожалуйста… Ну, когда еще мне представится такая возможность? Уеду я к себе в Уфу и больше никогда вас не увижу.

— А вы отчаянная нахалка, знаете это? — он снова бросил на нее короткий взгляд искоса. — Неужели даже мысли не возникло о том, что вы можете быть мне просто некстати?

Она покачала головой:

— Вообще-то, если хотите, я вас ни словом не потревожу. Просто… побуду немного рядом — и все. Если вы решите поспать — так спите, пожалуйста. Я буду тихо сидеть. Не бойтесь, ограбить вас или нафоткать во сне, а затем слить фотографии в интернет я точно не собираюсь. Ну хотите, я вам свой паспорт в залог оставлю?

Белецкий неопределенно хмыкнул — то ли поражаясь ее наглости, то ли соглашаясь с этой нелепой затеей.

— Восемнадцать-то есть уже? — спросил он строго.

— Вообще-то, мне почти двадцать пять…