Когда возвращается радуга. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Горбачева cтр.№ 57

По привычке, сохранившейся после пяти лет заикания, она по-прежнему говорила неторопливо, чуть растягивая слова, будто то и дело опасаясь запнуться.

— А при…дут новые — их тоже… так же?

— Новых не будет, — усмехнулась чернокожая красавица. — Во всяком случае, ближайших несколько лет. А там — посмотрим.

В недосказанности прозвучало явственное: «…посмотрим, как я решу».

— Ты так… уверена?

«Смотри, не кончи, как Гюнез!» — услышала Марджина. И коротко ответила:

— Да.

Она подхватила с пола рыжий меховой комок, и тот благодушно затарахтел на знакомых руках, унизанных браслетами, среди которых не так давно зазеленели два новых, обсыпанных изумрудами так густо, что под ними не было видно золота. Подарок Солнцеликого.

— Да, — повторила с удовольствием. — Пошли, Заичка. Хватит, насмотрелась. И мой тебе совет: никому не рассказывай о том, как это выглядело со стороны. Поняла? Особенно Нергиз. Она зачиталась, ничего вокруг себя не видит… вот и пусть не видит и не знает.

Ирис только вздохнула. В последнее время ей тоже этого хотелось — не видеть и не знать…

* * *

Аслан-бей выглядел очень расстроенным.

Ему бы радоваться, застав Кекем в роскошных отдельных покоях, которые она теперь делила с Нергиз… Марджина — та теперь жила не с ними. Ей выделили несколько комнат и целый штат прислуги, разместив неподалёку от комнат самого султана, и с того дня она разве что заглядывала к подругам в гости. Но это не мешало ей по-прежнему добродушно подтрунивать над приятельницами, тискать Кизилку и делиться последними новостями — теми, которые можно было оглашать, во всяком случае… Никто вокруг не сомневался: взошла новая звезда Сераля, и уж это-то светило продержится на небосклоне ТопКапы куда дольше предыдущего.

А те, кто приближены к звезде, сияют и сами. Пусть порой и отражённым светом…

Наконец-то Кекем не шпыняли, не наказывали бесконечной зубрёжкой стихов из священных книг и оставлением без ужина; ей по-прежнему полагалось два дополнительных блюда к трапезе; портные и башмачники сбивались с ног, чтобы угодить рыжеволосой тоненькой девушке, подруге самой Ансы-Ну-Рии… Одним словом, все вокруг почему-то считали её счастливицей. А что стрижена оказалась и едва не попала под отравленную бритву — так ведь осталась жива, в конце концов, и здорова; и в лучших подругах у новой фаворитки. Это ли не везение!

Доброму табибу возблагодарить бы судьбу за нежданный поворот в жизни конопатой и нескладной девчонки. Ведь теперь она стояла на самом пороге возвышения… Вот правда мало кто брался предсказать, что и кто ждёт её за этим порогом. Солнцеликий так до сих пор и не решил её судьбу. Не удивительно: сейчас его мысли занимало совсем другое. Подобно настоящему садовнику, ему предстояло не только изгнать заразу из своих садов, но и, засучив рукава, выкорчевать с корнем больные деревья, сеющие семена раздора и измены.

Оттого-то, должно быть, и печалился Аслан-бей. Роскошь новых покоев Кекем оставила его равнодушным, он лишь улыбнулся приветливо красавице Нергиз и протестующе замахал руками, когда та собралась покинуть комнату: нет-нет, он никого не хотел притеснять своим присутствием! В хорошее расположение духа его всё же сумел привести Кизил, немедленно облюбовавший колени старца для дневного сна; впрочем, с этого почётнейшего места рыжий хитрец был с извинениями переселён на оттоманку.

Похоже, табиб от кого-то успел узнать в общих чертах обо всём, что случилось за время его отсутствия с девочкой, которой он… Да нет же, не покровительствовал, как бы это было возможно без риска навлечь на себя гнев султана? Но сочувствовал с того самого момента, как впервые увидел, перепуганную до трясучки, на осмотре у лекарицы Фатьмы. Да, он многое сделал для северянки Мэг и её дочери, но при этом невозможно было заподозрить его в пристрастии: как добрый и сострадательный человек, он никому не отказывал в помощи — врачеванием, ходатайством, монетой да и просто советом. За что и пользовался бескрайним уважением — и, как поговаривали, не только в ТопКапы, но и во всей столице. Девушки же и женщины Сераля его боготворили. Прославленный Табиб, учёный муж, знаменитый книжник, он мог похлопотать перед Старшей надсмотрщицей за пожилую кальфу — и ту переводили на более лёгкую работу. Только он смог упросить прижимистую экономку поставить дополнительные жаровни для обогрева в отдалённый флигель прислуги, а заодно и утеплить там стены, обив войлоком — потому что последняя зима выдалась на редкость холодной и сырой, и женщины начали простужаться. Бывало, его вызывали на трудные роды: ведь рожали не только женщины султана, но и рабыни, прикупленные во дворец уже будучи беременными, а таковые весьма ценились на торгах! Науку о строении и особенностях женского тела мудрый лекарь знал не меньше, чем прославленные повитухи Константинополя, а вот умирало у него после помощи в трудных родах куда меньше рожениц, чем у повитух…

К маленькой Кекем, которую пожилой лекарь и учёный помнил ещё как Ирис, он относился, вроде бы, как и ко всем прочим одалискам, иногда обращающимся за советом — ничем особо не выделяя. Но девушке хотелось думать, что значила она для него чуточку больше остальных. За время жизни в гареме ей так мало перепадало добрых слов, что она искренне тянулась всей душой к тем, кто уделял ей хоть частичку тепла и любви…

— Это превосходно… — пробормотал Аслан-бей, посмотрев ещё раз горло Ирис и зачем-то попросив высунуть язык. — Хоть что-то превосходно… Значит, последствия давнишнего ужаса, вызвавшего косноязычие, устранились лишь таким же по силе потрясением. Да, а ведь на моей памяти случалось нечто подобное, когда, например, женщина, парализованная страхом и много лет не встававшая, при землетрясении вскочила с ложа выбежала прочь из рушившегося дома. Возможно, сумей я напугать тебя чем-то, эффект был бы достигнут… Впрочем, нет, я не рискнул бы, пожалуй. Неизвестно, как это сказалось бы на твоём сердечке. Сердце, знаешь ли… — Поморщившись, табиб прожил ладонь к груди, покачал головой… и как-то виновато улыбнулся. — Хвала Аллаху, что случилось то, что случилось, и провидение раздало всем по справедливости. Не хочу говорить о погибшей девочке плохо, но… Как причудливо иногда сплетает жизнь свои узоры! Гибель одной приводит к исцелению другой и возвышению третьей, ибо вряд ли твоя подруга смогла бы стать единственной фавориткой, о которой султан теперь только и думает. Гюнез сумела бы попортить ей жизнь и ревностью, и кознями. Должно быть, рано или поздно её ожидал именно такой конец, к которому она пришла, ибо есть люди, высокомерием своим и жадностью роющие себе могилу…

Он помолчал, собираясь с мыслями. Должно быть, долгая речь утомила его. С огорчением Ирис замечала на его лице следы недавней болезни: бледность, нездоровые тени пол глазами, новые морщинки…

Она не знала, сколько табибу лет; поговаривали, что и семьдесят, и сто семьдесят; некоторые любительницы посплетничать утверждали, что уж такой-то знаменитый целитель наверняка открыл секрет долголетия и живёт уже не первый век. Но Ирис не верила подобным слухам. Долголетие и молодость, или хотя бы моложавость идут, как правило, рука об руку. А табиб, хоть и держался бодро, но всегда выглядел стареньким, таким почтенным, таким…