— Сейчас дам тебе воды, — прошелестела Лорин у самого уха.
— Так что со мной не так? — Стефан посмотрел в упор на чародея, — говорите, ну?
Лорин поднесла к губам бокал с водой, он тяжело сделал несколько глотков, благодарно сжал тонкие прохладные пальцы.
— Ты меняешься, — сказала она, — твое тело меняется под воздействием Дара.
Стефан только плечами пожал. В самом деле, Таро прав: коль скоро он собрался оставить свою жизнь в глубинах Разлома, какая, к Хенешу, разница, как выглядишь?
Но в душе все же проснулось вялое любопытство.
— Зеркало дайте, — попросил он.
Лорин молча подала овальное зеркальце, сколотое у края и мутное. Но его хватило, чтобы оценить изменения, привнесенные магией мертвого: лоб и щеки сделались белыми, и под алебастровой кожей змеились черные вены, от глаз расходясь по лбу и щекам. Глаза… тоже претерпели изменения: белков больше не было. Из зеркала на Стефана глядело чудовище, у которого и радужки, и склеры были залиты непроглядной чернотой.
— Ох ты ж… — выдохнул он.
Затем отложил зеркало и тяжело посмотрел на Лорин.
— Ты могла бы предупредить, что со мной будет происходить все это.
Госпожа Пустошей лишь плечами повела.
— Я не знала, что так будет. Правда. И для меня это не имеет значения.
— Для меня тоже, — проворчал Стефан.
Он перевел взгляд на Таро.
— Ты, вроде, себя не помнил.
Маг сложил руки на груди, присел на край резного столика.
— Ты убил Крастора, и то, что он забирал у меня, вернулось. Впрочем, кое-что еще случилось из-за смерти вампира: его камень Крови разрушен, и дорога в живые земли открыта.
Стефан перевел взгляд на Лорин, и та едва заметно кивнула.
— У нас больше нет времени, Стефан. Не раньше, чем завтра, нам следует отбыть к Разлому.
Вот так.
Выходит, жизни осталось совсем ничего.
Почему-то эту новость Стефан воспринял совершенно спокойно. Ни страха, ни желания как-нибудь вывернуться из сложившейся ситуации. Он ведь давно был готов к этому, так? Наверное, с того самого момента, как Лорин уводила виверну из падающей с неба зубастой пасти…
А сможет ли он сделать все, как надо?
Прищурился на Лорин и уже без особых усилий сразу же увидел серый кокон, разметавший по воздуху тонкие нити, как будто пряди волос.
Перевел взгляд на Таро.
С этим было все в полном порядке с токи зрения некромантии: маг был определенно жив. Или?..
На миг Стефану померещилась тень, мелькнувшая где-то на уровне сердца Таро.
Мелькнула — и тут же исчезла, растворившись в солнечном свете.
"Показалось", — вздохнул Стефан.
И, поморгав, посмотрел на миг обычным взглядом.
Все, что он чувствовал — просто усталость.
— Где Зоринка? — спросил тихо.
— С Деменом, — так же тихо ответила Лорин.
Он потер пальцами лоб, пытаясь привести мысли в порядок.
— Его похоронить бы по-человечески… Или отдашь своим ллэ?
Госпожа пустошей дернулась как от пощечины, глаза полыхнули алым.
— Я не отдам ллэ того, кто меня хотя бы поддерживал, — зло сказала она, глядя в упор на Стефана, — и рано ты хоронишь сотника. Он еще не мертв.
— Ему Крастор шею свернул. И выпотрошил перед этим. Так что Демен не может быть жив.
И Лорин, всегда хладнокровная и даже язвительная Лорин вдруг опрометью выскочила из комнаты, на прощание грохнув дверью.
— Ну вот зачем ты так с ней? — Таро с каменным лицом покачал головой, — много ли молодых и красивых женщин дадут перерезать себе горло ради того, чтобы остановить катящуюся на ваши земли смерть? Много ли бессмертных женщин согласятся быть с кем-то до конца и при этом, скорее всего, погибнуть? Подумай об этом, некромант.
И неторопливо вышел прочь.
Стефан скрипнул зубами и мысленно обозвал себя свиньей.
* * *
Рубаху и штаны он нашел аккуратно сложенными на краю постели. Как во сне, оделся и побрел прочь из спальни госпожи. Хорошо было бы как-то загладить невольно вырвавшиеся слова, которые — а в этом Стефан уже не сомневался — действительно ранили Лорин. Но как это сделать? Что сказать? Он не знал.
За размышлениями Стефан дотащился до той злополучной спальни, где погиб Демен. И, чувствуя в душе гнетущую пустоту, толкнул дверь.
Он увидел Зоринку, сидящую на полу. Ее косы расплелись, укрывая хозяйку огненным плащом. Сидела она все перед тем же слабо мерцающим коконом, внутри которого находился Демен. Заслышав скрип открывающейся двери, девушка вздрогнула всем телом, взгляд заполошно обежал Стефана. И Зоринка побледнела, закусила кулачок.
— Не бойся, — сказал он, — это я, Стефан. Видишь, что со мной сделала магия…
Зоринка кивнула и слабо улыбнулась. По впалым щекам покатились хрустальные слезинки.
Стефан осторожно вошел и остановился, не доходя до кокона. Его поверхность слабо пульсировала, и оттого казалось, что Демен, с неестественно вывернутой головой, с наполовину вывалившимися кишками, еще дышит.
— Зоринка, — слова давались тяжело, — мне сказали…
Девушка вскинула на него покрасневшие глаза.
— Он жив, жив! Таро… он говорил, что это заклинание… ста-зи-са. И что я… когда-нибудь смогу его исцелить…
Стефан молча опустился на колени рядом с ней, осторожно — упаси Теф прикоснуться к обнаженной коже — обнял за острые плечики, притянул к себе. Зоринка, всхлипывая, уткнулась носом в рубаху.
— Прости, маленькая. Прости, что я не смог убить Крастора до того, как…
— Ничего… — она завозилась, устраиваясь удобнее в его объятиях, — Таро обещал, что я смогу его вернуть. Главное, что он не умер.
…Потом Стефан долго и бесцельно бродил по замку, пока не наткнулся на Таро и Лорин. Госпожа пустошей плакала навзрыд, уткнувшись в плечо мага, а он обнимал ее — нежно, бережно, как будто Лорин была хрупкой статуэткой, гладил по волосам, по спине.
Таро встретился со Стефаном взглядом и едва заметно мотнул головой — мол, проваливай отсюда.
Стефан вздохнул и отправился восвояси. Его не покидало мерзкое ощущение, что все должно быть не так.
Глава 15. Ночь — время чудовищ
— Поговорим?
Лорин зябко передернула плечами. Мимолетно подумала о том, что Таро Гелиссэ за прошедшие три сотни лет ничуть не изменился, оставшись тем, кем она его помнила. Этому можно было позавидовать. Ведь она-то сама изменилась, став чудовищем.