Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время - читать онлайн книгу. Автор: Семен Резник cтр.№ 99

Экспедиция в 1925 году состоялась. По оценке Вавилова, «Жуковский ее провел блестяще: материал собран превосходный, огромный. Теперь создает гербарий и вообще, по-видимому, будет одним из лучших наших сотрудников. В июне и июле, если не остановят, придется ему снова ехать в Малую Азию доканчивать Восток» ^[249].

В 1926 году Жуковский снова путешествовал по Малой Азии, но дело опять не было доведено до конца. Вавилов, будучи сам в экспедиции по странам Средиземноморья, инструктировал из Рима своего заместителя В.Е.Писарева: «Малую Азию, к сожалению, П.М.Жуковский не кончил. Надо иметь в виду и отправить его в апреле, не позже» ^[250].

Три сезона подряд Жуковский ездил в Турцию. Обследовал Малую Азию, Сирию, Месопотамию. Исколесил их вдоль и поперек, собрал 10 тысяч образцов растений. Его фундаментальный труд «Земледельческая Турция» вышел под редакцией Вавилова.

Иная сторона «руководящего стиля» Вавилова обнаруживается в его отношениях с Г.Д.Карпеченко, которому он предложил возглавить Отдел генетики.

Карпеченко удалось небывалое: он получил плодовитые гибриды редьки с капустой, то есть искусственно создал новый вид, даже род растений.

Понятие вида – одно из самых фундаментальных в биологии. В ходе развития науки оно не раз переосмысливалось, уточнялось, становилось более глубоким. Одно оставалось неизменным: виды отграничены друга от друга природным барьером – нескрещиваемостью. Преодолеть этот барьер удается редко, а когда удается, то гибридные растения, как правило, бесплодны. (Как лошаки и мулы в мире животных: они появляются от спаривания ослов и лошадей, то есть в результате отдаленной гибридизации, но сами они бесплодны.)

В клетках капусты и редьки равное число хромосом (18), но качественно они несходны. Обычные скрещивания, когда сливаются половые клетки с половинными наборами хромосом (9+9), не удаются.

Георгий Карпеченко нашел способ обработки подопытных растений, благодаря чему при образовании половых клеток набор хромосом не уполовинивался, а при слиянии – удваивался. У дочерних организмов их было не 18, а 36. Рукотворное чудо природы! Растения выросли крупные, мощные, а главное, – плодовитые. Каждая хромосома могла найти свою пару, чтобы танцевать с ней танго ^[251]. К сожалению, от редьки новое растение унаследовало несъедобную ботву, а от капусты – несъедобную корневую систему, практической пользы не было. Но для науки это был клад. Барьер нескрещиваемости был преодолен, причем даже не на видовом, а на родовом уровне!

Плодовитый межвидовой, а тем более межродовой гибрид, полученный Карпеченко, расширял горизонты генетической теории. Вскоре полиплоидия и амфидиплоидия ^[252] станут важнейшими направлениями практической селекции. Основа этого – в пионерских работах Карпеченко.

Оформив молодого ученого в свой институт, Вавилов отправил его в заграничную командировку, дав «миллион заданий». Главное из них – подковаться новейшими знаниями, идеями, методами исследований.

Карпеченко работал в лабораториях Бэтсона в Англии, Баура в Германии, Лотси в Голландии, Чермака в Австрии, на Свалёвской станции Нильсона-Эле в Швеции… За неполный год он побывал в девяти странах Европы. Его доклады об отдаленной гибридизации, с демонстрацией капустно-редичного чуда, принесли ему репутацию одного из самых перспективных молодых генетиков мира.

Однако, ближе познакомившись с работой его лаборатории, Вавилов остался недоволен. Все сотрудники, нанятые Карпеченко перед отъездом за границу, были цитологами.

Поскольку в институте был сильный Отдел цитологии во главе с Г.А.Левитским, Николай Иванович посчитал это излишней роскошью. Складывалось впечатление, что Карпеченко не считал нужным координировать свою работу со смежными отделами.

Вавилов послал ему в Лондон необычайно резкое письмо. Высказав ряд претензий, подвел итог: «Смысл нашего учреждения – его безусловная полезность стране, и нужно уметь сочетать свои личные устремления с общими. <…> Во всяком случае, Вам придется внимательно учесть нужды Института в генетическом методе и занять такое примерно положение, какое занимают лаборатории физиологическая, цитологическая, биохимическая» ^[253].

Аналогичный и, вероятно, еще более резкий выговор Карпеченко получил от Писарева.

В ответном письме он решительно отверг все упреки и обвинения.

«Я усмотрел в них [в письмах Вавилова и Писарева] и то, что Вы забыли наши осенние разговоры, и то, что Вы переоцениваете наши силы, возлагая на нас слишком многое, и то, что Вы игнорируете текущую работу лаборатории по экспериментальной] полиплоидии. <…> Откуда Вы взяли, что я печатаю свои работы за границей, “в лучшем случае с указанием на то, что эта работа сделана на счет того или иного учреждения”? Я напечатал в Англии в 24-м году одну статью о гибридах – и только. Сделано это было по совету Н.И.Вавилова, при содействии его – о чем в статье даже упомянуто. Думаю, что я никогда не напечатаю здесь что-либо, что не будет опубликовано также в России. Я такой же патриот самостоятельности нашей науки, как Вы с Виктором Евграф[овичем]. Вы это знаете» ^[254].

Карпеченко настаивал на том, что взял именно тех сотрудников, какие нужны, ибо генетическое изучение отдаленных гибридов неотделимо от цитологического анализа. Он это усвоил еще в Петровке – от своих учителей С.И.Жегалова и А.Г.Николаевой. Отпор был убедительный и довольно жесткий. Но Карпеченко нисколько не обиделся на Вавилова. Размолвку счел недоразумением, вызванным тем, что Николай Иванович ожидал от него слишком многого. Несколько раньше он писал Вавилову: «Не ждите от меня ничего особенного. Нет хуже положения человека, долженствующего оправдывать большие надежды. Я думаю, Вы это по себе знаете. Мои знания невелики. Вспоминая терминологию Фортунатова, скажу, что у меня, очевидно, слишком много быстрого понимания и это идет в ущерб моему знанию» ^[255].

Инцидент не омрачил их отношений. Карпеченко с нетерпением ждал писем Вавилова, сам писал ему подробно, и не только по делу. Отношения стали еще более сердечными после кончины А.Г.Николаевой. Для Карпеченко она была не только учителем, но другом, старшей сестрой.