Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время - читать онлайн книгу. Автор: Семен Резник cтр.№ 89

«После года жизни в Америке на меня при свидании с Вами сильно подействовали следующие факты: Ваше предложение писать книгу о полевых культурах в первую очередь. Книга как самоцель перестала для меня быть понятной. Книга нужна из-за сведений; сведения нужны для дела… какого? Утилизации в России сортового состава, методики культуры и т. п. в С[оединенных] Ш[татах]. Люди смертны, и поэтому лишь нужна книга для распространения знания. Всё это нужно дать, но в обратном порядке: 1 – семена, 2 – всё остальное; организацию и дело здесь ставят перед книгой, а книгу после! Это одно обстоятельство на фоне американской жизни и практики, совершенно ошеломило меня в Berkley College] ^[204], и я даже не мог опомниться от изумления перед образом мысли европейца и русского» ^[205].

Книги от Бородина Вавилов не дождался, но в смету на 1923 год Нью-Йоркское отделение, конечно, включил.

Сбор семян малыми порциями в возможно большем ассортименте, на что его ориентировал Вавилов, тоже был ему не по нраву. Он предпочел бы закупать небольшое число лучших сортов в таком количестве, чтобы завалить ими Россию. Бравируя своим американским прагматизмом, он призывал Вавилова «превратить все опытные станции в семенные хозяйства». Он не учитывал простого обстоятельства: «лучшие» сорта являются лучшими в определенных почвенно-климатических условиях – там, где они прошли сравнительные сортоиспытания и вышли из них победителями. Как они поведут себя в различных регионах России, заранее знать было нельзя, но разумно было предполагать, что в большинстве мест они себя поведут хуже местных сортов. Их можно и нужно изучать на опытных делянках, использовать для скрещиваний, но для этого требовались горстки семян, а не тонны. В 1922 году их завозили тоннами в районы, пораженные голодом, из-за чрезвычайности ситуации. Этим занималась АРА в сотрудничестве с Наркомземом и Внешторгом. Им нужны были консультации специалистов, таких как Д.Н.Бородин, но он не хотел этим ограничиваться. Он хотел лично участвовать в многомиллионных поставках и втолковывал лишенному американского прагматизма Вавилову, что заказать горсть семян какого-то сорта столь же трудоемко, как заказать целые вагоны. Вавилов деликатно его осаживал.

«Вы непрямо намекаете, что нужно делать что-либо одно и служить либо Богу, либо Мамоне, – писал ему обиженный Бородин. – Если под Богом Вы разумеете чистую науку а под Мамоной практику из нее выходящую, то мы с Вами сильно расходимся теперь во взглядах, и Америка дала мне то, что Россия не могла дать нам обоим» ^[206].

«Непрактичный» Вавилов стоял на своем: научное учреждение проводит исследования, а не коммерческие операции. Бородин искренне недоумевал: как же так! Они дают рекомендации, то есть определяют, какие сорта и в каком количестве закупать, а поставками семян на миллионы долларов занимается кто-то другой! Разве можно так обделять себя! Вавилов витает в облаках, он лишен американской деловитости, в коей Бородин считал себя поднаторевшим. Пытаясь спустить Николая Ивановича на землю, он не жалел красноречия: «Что размножение и распределение новых культур нужно – Вы не сомневаетесь, но дело это своим не считаете. Выйдет, что прилив средств останется в сфере Кº и институтов, а мы с Вами будем водовозными клячами, трудами коих будут пользоваться все, кто предусмотрительнее. Я представлял себе, что Вы будете диктовать, что делать и как делать, и будете вводить новые культуры, и это меня интересовало, а выходит, мы на второе место сдвигаемся. Досадно, my dear! Представить себе не можете, насколько эта русская психология досадна. <…> Отдавать кому-то в руки то, что принадлежит Вам как руководителю и инициатору, совершенно нерационально, с моей точки зрения. <…> Идеи, посеянные нами, растут – это приятно слышать, но если другие считают себя более подходящими для их выполнения и Вы соглашаетесь, то это “хуже”. Ну да к черту!» ^[207]

2.

Американский прагматизм Бородина, которым он козырял, был мнимым. Прагматиком был Вавилов. В «боевой обстановке», которая становилась все более острой, он неуклонно продвигал научную работу – свою собственную и всего Отдела прикладной ботаники. В Отдел широким потоком стекался семенной материал со всего света – тысячи разновидностей и сортов. Его надо было систематизировать, рассылать по опытным станциям, испытывать в оранжереях и на опытных делянках. Участок земли, отведенный Отделу прикладной ботаники, оказался заболоченным – его надо было дренировать. Другой участок был целинным. Всё это надо было приводить в порядок, готовить к посевам – при тотальной нехватке рабочей силы, лошадей, денег, чтобы их нанять. Письма Вавилова продолжали походить на рапорты о сражениях.

22 мая 1922 г., в Опытный отдел Наркомзема, Р.К.Эглиту: «Положение работы нашей никогда не было столь тягостным и неопределенным. Мы совершенно не получаем средств ни для содержания служащих, ни для операционных расходов. Для поддержания в течение весеннего времени работ пришлось продать часть инвентаря и семян, имевшихся в нашем распоряжении. Несмотря на полную готовность всех служащих потерпеть, довольствоваться самым ничтожным, создается совершенно невозможное положение. Пайки приходят с опозданием на целый месяц, и, как Вы и сами прекрасно знаете, они, кроме того, не настолько существенны, чтобы на них можно было существовать. Жалованье служащие не получают два месяца <…>. Положение катастрофическое».

22 мая, в Опытный отдел Наркомзема, П.Г.Орлову: «Уже три раза телеграфировал я в Опытный отдел о катастрофическом положении с финансами. Прибегаю к последнему средству: посылаю специально нашего сотрудника К.П.Топоркова за получением денег в Москву. <…> Весна в нынешнем году здесь поздняя, только-только приступаем к посевам, но как справимся с полкой, с уходом за оранжереями (в нынешнем году в оранжереях высеяна огромная коллекция, более десяти тысяч горшков разных сортов полевых и огородных растений, полученных из-за границы), неизвестно. <…> Сокращаю до минимума работу, тем не менее Отдел прикладной ботаники по самому существу своей работы остается крупным коллективом. Для того, чтобы серьезно вести работу с тысячами сортов, для того, чтобы вести исследования возделываемых растений России, необходимо хотя бы по два лица на каждую культуру, необходимы высевы огромного числа образцов. Это кропотливая и дорогая работа, и для того, чтобы вести ее в достойном для Отдела виде, нужны средства».

3 июня, Д.Н.Бородину: «Телеграмму получил относительно желания американцев участвовать в нашей выставке. Отвечаю письмом, а не телеграммой, так как нет денег для посылки телеграммы в Америку. Отделение в Нью-Йорке в сто раз, вероятно, богаче основного Отдела прикладной ботаники. Четвертый месяц служащие не получают жалованья, и самым серьезным образом не каждый день в кассе имеются деньги на марки» ^[208].