Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время - читать онлайн книгу. Автор: Семен Резник cтр.№ 73

О том, как именно они добирались, дает представление письмо профессора Жегалова. Поехав в Саратов с группой сотрудников Селекционной станции Петровки, он писал жене Вере Владимировне: «Едем со скоростью 15 верст в час; до Саратова будем тащиться 2½ суток. В нашем распоряжении ½ вагона III класса, сидим по 2–3 человека на длинной лавке. Ночью все спали; пока удавалось отстаивать места от посторонних публик, тем более что у одного из едущих нашелся вагонный ключ. Получили по 2 селедки, конфеты и хлеб. Селедки пойдут на обмен, т. к. я решительно запротестовал против разведения грязи в вагоне. Пангало сидит со мной, не переставая болтает и собирается изобразить сумасшедшего, если будет подсаживаться посторонняя публика. Неприятно, что часть окон забита решетками, точно в арестантском вагоне, а часть просто досками. Я, впрочем, устроился хорошо, еду с Лорхом, Говоровым, Пангало и Игониным. Наши дамы в особом отделении» ^[132].

Съезд проходил в переполненном зале Саратовского университета со 2 по 10 июня, а за стенами продолжало бушевать турбулентное время. Как писал тот же Жегалов, «[на экскурсию] за Волгу в Красный Кут и Эльтон нас не пустили. Саратов два дня был отрезан от Москвы, толком мы не знали почему, ходило много слухов, и мы серьезно начали устраиваться на более длительное жилье. Потом оказалось, что происходили местные осложнения в Тамбове, и путь был скоро восстановлен» ^[133].

В Саратове все же было не так голодно, как в Москве. Жегалов пытался прихватить в обратный путь мешок муки, но оказалось, что «купить ее можно только из-под полы, надо искать и знать, где цена около ста рублей пуд. Зато купил пуд разной крупы; провез благополучно, пугали очень обысками в поездах, но сейчас, по-видимому, смотрят не так строго; проходили раза три, но вытаскивали из-под лавок только большие мешки с мукой, запакованных вещей не трогали. В Саратове при взвешивании товарищу показалось подозрительным, что при малом объеме мои вещи много весят, и он пробовал их ощупывать, но толчея и давка была так велика, что найти ему ничего не удалось. Запаковал я крупу на совесть, думаю, что если бы и открыли корзину, то вряд ли бы скоро нашли» ^[134].

Но съезд прошел с огромным успехом! По докладу Вавилова была принята резолюция, в которой подчеркивалось исключительное теоретическое и практическое значение закона гомологических рядов. Съезд обратился с призывом к государственной власти – обеспечить всемерную поддержку работ Вавилова «по собиранию культурных пород из различных стран земного шара и для этого дать ему возможность теперь продолжать экспедиции». В резолюции сказано, что Вавилов «обладает исключительным умением объединять на крупном идейном деле коллективные усилия своих многочисленных сотрудников, заражая их энергией в достижении намеченных целей» ^[135].

Съезд также направил телеграмму в Совнарком, на имя наркома просвещения Луначарского, копия наркому земледелия Середе: «На Всероссийском селекционном съезде заслушан доклад проф. Н.И.Вавилова исключительного научного и практического значения с изложением новых основ теории изменчивости, основанной главным образом на изучении материала по культурным растениям. Теория эта представляет крупнейшее событие в мировой биологической науке, соответствуя открытиям Менделеева в химии, открывает самые широкие перспективы для практики. Съезд принял резолюцию о необходимости обеспечить развитие работ Вавилова в самом широком масштабе со стороны государственной власти и входит об этом со специальным докладом».

23 августа, на заседании коллегии Наркомата земледелия РСФСР, профессор Тулайков разъяснил значение закона гомологических рядов для науки и сельского хозяйства страны. Было принято решение «об оказании содействия профессору Вавилову, ученому-ботанику, в отношении напечатания его трудов, возможности в лучших условиях вести работу и опыты (отвод совхоза) и организации экспедиций». Коллегия постановила «Принципиально признать необходимым оказание содействия и поддержки профессору Вавилову» ^[136].

Дальше «принципиального признания» содействие в то время пойти не могло.

4.

Все три года работы в Саратове Вавилов собирал и исследовал местные формы культурных растений, но его тянуло дальше, особенно на юг, в засушливые заволжские степи: по его представлениям, это был единый юго-восточный ботанико-географический район.

Пока юг Поволжья был охвачен войной, о путешествии нельзя было и думать. Как только фронт отодвинулся на Запад, Вавилов набросал план экспедиции. К нему охотно присоединились коллеги из Саратовского университета: профессор ботаники Д.Э.Янишевский, профессор физиологии растений В.Р.Заленский, преподаватель плодоводства В.К. Левшин, специалист по бахчевым культурам С.А.Карташова. Агроном губземотдела В.С.Осипов взял на себя хозяйственно-административные заботы. В составе экспедиции две студентки-дипломницы: Елена Барулина и Галя Попова.

Г.М.Попова оставила об этой поездке колоритные воспоминания: «Волга была тихая, и гладь ее блестела как зеркало. Пароход запаздывал. Все участники путешествия окружили Николая Ивановича и слушали с глубоким интересом его увлекательные рассказы о поездках по сбору культурных растений в Иран и на Памир. Солнце уже закатилось, стало прохладно, и вдруг вдали на реке показались огни, большой пассажирский пароход причалил к пристани. Нас, против ожидания, всех разместили в каютах, что воспринималось как необычайная роскошь».

Пока пароход плыл вниз по матушке по Волге, Вавилов уточнял обязанности каждого из участников экспедиции. В Астрахани местный энтомолог Н.Ф.Сахаров помог им разместиться в краеведческом музее.

Вавилов начал исследование местной культурной флоры с городских базаров. Вопреки военному коммунизму, запретившему частную торговлю, здесь было шумно и многолюдно. Продавали фрукты, виноград, арбузы, дыни… Закупая образцы растений, Вавилов расспрашивал у продавцов и покупателей о вкусовых качествах разных сортов, записывал местные названия.

Затем начались поездки на катерах по многочисленным рукавам дельты. К вечеру все возвращались с добычей на базу, то есть в краеведческий музей. Поповой особенно запомнилась поездка на лодках к зарослям лотоса. «По пути собирали водяной орех, который в то время служил значительным подспорьем в питании населения дельты: плоды водяного ореха очищали от кожуры, сушили и размалывали в муку».

Николая Ивановича водяной орех (чилим, рогульник) привлек большим разнообразием форм.