Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время - читать онлайн книгу. Автор: Семен Резник cтр.№ 177

В тот же день Е.И.Барулиной”. «Даже Серебровского от Комакадемии не пустили. С Украины – никого. Командировку и средства (очень ограниченные]) дали на 5 месяц [ев], включая Ю. Америку. Последняя – моя главная цель. Но пустят ли (визы), не знаю <…>. Если всё удастся – то будет еще часть мира в порядок приведена».

«Даже» Серебровского в этих письмах Вавилов выделял неслучайно. Александр Сергеевич Серебровский был крупным генетиком, учеником Н.К.Кольцова, завкафедрой генетики МГУ, ведущим специалистом по генетике животных. При этом он занимал пост в Коммунистической академии, активно пропагандировал смычку генетики с диалектическим материализмом, вступил в партию. То, что не пустили «даже» Серебровского, показывало, что режим экономии в данном случае был не просто благовидным предлогом.

9 августа, Н.В.Ковалеву: «Политбюро разрешило мне поездку; делегация отклонена, и мне поручено представительство от Союза одному и выполнение всей миссии по Южной Америке. На съезд одному ехать не очень приятно, считал бы, конечно, необходимым посылку большого числа лиц. Съезд теоретический, важный, методологический, и на таких съездах обычно делаются сдвиги в науке. Мы шлем много народу на съезды, значение, по существу, имеющие весьма малое, вроде съезда по истории науки и техники в прошлом году в Англии ^[537].

Срок официальный 5 месяцев. Визы получить в Южную Америку будет очень трудно, ибо там нет наших представительств – ни торговых, ни консульских. Когда удастся получить, сообщу. Маршрут мой провизорно – Германия, Соединенные Штаты, Эквадор, Перу, Боливия, Чили, Аргентина, Уругвай, Бразилия» ^[538].

2.

Вавилов опять в Итаке. Корпуса Корнельского университета живописно разбросаны по зеленым холмам, круто спускающимся к голубому озеру: в нем зеркально отражены лесистые берега.

Теперь здесь собрались не экономисты, как два года назад, а генетики. Среди них Вавилов не чувствовал себя чужаком. Он в центре внимания – и как вице-президент конгресса, и как единственный представитель из СССР.

Стремясь как можно полнее интегрировать советскую генетику в мировую, Вавилов делал всё, чтобы расширять научные обмены. Один из ведущих морганоидов Бриджес подтвердил свое желание побывать в СССР; вскоре он приедет, проведет в стране четыре месяца. В дни конгресса Вавилов также заручился согласием приехать в СССР со стороны доктора Олбертса, доктора Харланда, доктора Мёллера.

Олбертс десять лет возглавлял сельскохозяйственную опытную станцию на Аляске, был ведущим знатоком земледелия на Крайнем Севере. После биржевого краха 1929 года его станцию закрыли, и он охотно согласился провести в России три-четыре месяца. «Он должен приехать в начале мая, и мы имеем в виду направить его на наше отделение в Хибины, а оттуда – на Печеру и др. районы, где у нас ведется активная работа по осеверению земледелия» ^[539].

Доктор Сидней Харланд возглавлял опытную станцию на острове Тринидад (тогда – британская колония). После смерти Зайцева это был крупнейший в мире специалист по хлопководству. Он разработал методы межвидовой гибридизации хлопчатника, чем существенно расширил возможности селекции. Он вывел сорта, устойчивые к вилту и другим заболеваниям. «Среди современных хлопководов доктор Харланд является наиболее образованным, наиболее оригинальным работником, широко знающим мировое хлопководство. Может приехать в августе месяце. Виза ему должна быть послана в Берлин» ^[540].

О том, сколь важен был приезд Харланд а в Советскую Россию, можно узнать из писем к нему Н.И.Вавилова: «Ваш визит явился историческим событием в нашей исследовательской работе по хлопчатнику, и даже на заседании правительства СССР президент Туркестанской республики упомянул Ваше имя и приводил Ваше мнение в отношении работы, осуществляемой нашими колхозами» ^[541]. (Разумеется, иностранцу показали лишь самые «передовые» колхозы.) «Посетив в этом году Ганджу, я заметил, что азербайджанцы многому у Вас научились. Я заметил положительные изменения в методах. Площади под египетским хлопчатником увеличились в этом году до 100 000 га. В Ташкенте все еще никаких значительных изменений» ^[542].

Египетский тонковолокнистый хлопчатник наиболее ценен, но он особенно теплолюбив. В Советском Союзе его возделывали только в самых южных районах Средней Азии (в районе Кушки) и Азербайджана. В Азербайджане работал высланный из Ташкента за «вредительство в хлопководстве» Федор Михайлович Мауэр – самый талантливый ученик Зайцева. Он был способен лучше кого бы то ни было воспринять и воплотить новейшие идеи Харланда, что и позволило существенно расширить посевы египетского хлопчатника. В Ташкенте, где находилась штаб-квартира Туркестанской селекционной станции, которую, после смерти Зайцева, не дали возглавить Мауэру, ничего не изменилось.

Вавилов позаботился о том, чтобы Харланду всюду был оказан сердечный прием, тот уехал очень довольный. А в сентябре следующего года от него пришло письмо, похожее на вопль отчаяния: «Дорогой доктор Вавилов. В этом письме я хочу сообщить, что, вероятно, очень скоро буду уволен с занимаемой должности. Это долгая и утомительная история, она связана, во-первых, с моими политическими убеждениями и, во-вторых, с моей женитьбой на мисс Эттек, которую Вы несомненно помните. Я хотел бы приехать к Вам, если Вы можете дать мне должность, где я смогу действительно хорошо работать с чем пожелаете: хлопчатником, пшеницей, льном. Вероятно, можно найти что-нибудь в Сухуми или где-то в теплых широтах, так как я специализируюсь на тропиках. Помогите мне, чем можете, друг мой» ^[543].

Харланд женился на китаянке, и это шокировало кого-то из британской администрации, правившей бал на Тринидаде.

Заполучить такого ученого было равносильно многомиллионному выигрышу в лотерее! Это Николай Иванович объяснил тем, от кого зависело решение. Харланду отписал: «Мы предлагаем Вам пост руководителя Секции хлопчатника нашего Института растениеводства. В зимнее время лучше находиться в Ленинграде или Москве. Летом Вы можете проводить эксперименты и путешествовать по Кавказу и Туркестану. <…> Наша основная трудность состоит в том, что мы не можем платить в иностранной валюте. Что касается остального, то, полагаю, мы сможем устроить всё наилучшим образом. Иностранные ученые находятся здесь в привилегированном положении. Конечно, мы договоримся о том, чтобы Ваше жилье находилось в Ленинграде. Пожалуйста, напишите мне более определенно о Ваших намерениях, и тогда я предприму необходимые шаги. Одновременно высылаю официальное приглашение Академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина на работу в наш институт и другое письмо в Форин Офис и Генеральное консульство СССР в Англии для санкционирования въезда в СССР. Надеюсь скоро Вас увидеть» ^[544].