– Сидеть здесь в неизвестности, не зная, чем себя занять, тоже не годится, дитя мое. – В ласковом голосе старшего Теннерсона чувствовался приказ. – Я уже приказал одной из здешних горничных подняться наверх и попросить Сьюзен принести вашу шляпку.
Действительно, Сара уже спешила вверх по лестнице, и Кэтрин проводила ее взглядом, после чего вновь повернулась к этим троим. Старший Теннерсон подошел к миссис Дримлейн и заговорил о пустяках, а младший остался стоять рядом со своей невестой, не пытаясь развлечь или утешить ее.
Сьюзен со шляпкой в руках спустилась вниз через несколько минут, и в этот момент входная дверь распахнулась.
Глава 19
Для Кэти так и осталось загадкой, как сумел главный констебль Грейтон так ловко подстроить свое появление. Любой театр был бы рад пригласить его на роль отца Гамлета, ну, то есть его тени, наводящей дрожь как на публику, так и на других актеров на сцене.
Пока что его появление навело дрожь только на Кэтрин и несколько взволновало миссис Дримлейн, чуть выпрямившуюся на своем диване. Ни Теннерсоны, ни девушка рядом с ними, ни Сьюзен не сочли визит главного констебля чем-то из ряда вон выходящим. В конце концов, он ведь должен был сообщать им новости о пропавшей Оливии, не отправлять же простого сержанта!
Следом за Грейтоном в холл вошел сержант Нобблз.
Услышав за спиной какой-то шум, Кэтрин резко обернулась и увидела, что из кабинета дядюшки Томаса выходит судья Хоуксли. И когда же он успел явиться в гостиницу и спрятаться там? Когда Кэтрин завтракала? Удивляться этому второму эффектному появлению уже не было времени, в холле начинало разворачиваться главное действие.
– Вы нашли мою сестру? Узнали что-то о ней? – в ответ на вполне любезное приветствие Грейтона воскликнула мнимая мисс Тармонт.
– Увы, мисс, нам до сих пор неизвестно, куда исчезла мисс Оливия. Я пришел сюда по другому поводу. – Загорелое лицо Грейтона посуровело, жесткий подбородок выдвинулся вперед. – Полагаю, ваша тревога о ее здоровье не столь уж искренняя, она ведь вовсе не доводится вам сестрой!
– Что-о? – старший Теннерсон резко шагнул вперед, позабыв, как видно, о своей хромоте – его палка осталась прислоненной к дивану рядом с сидящей миссис Дримлейн.
– Мне неизвестно ваше имя, мисс, – не обращая на него внимания, продолжал Грейтон. – Но, вероятно, мы это скоро выясним. В беседке во дворе доктор Фицпатрик сейчас беседует с бывшей служащей своей клиники, мисс Фрост, известной здесь под именем миссис Фишберн. Вашей тетушкой!
Кэтрин не могла видеть лицо девушки, выдающей себя за Хелен Тармонт, – лицом к ней стояли только Грейтон и сержант Нобблз. Не удержавшись, она тихонько встала со своего места и отошла к лестнице, укрывшись за спиной стоявшего там судьи Хоуксли. Миссис Дримлейн, похоже, тоже не желала упустить ни малейшей мелочи и поднялась с дивана, благоразумно отодвинувшись подальше от замершей в центре холла группы людей.
– Что вы такое говорите, Грейтон? Вы ответите за эти нелепые домыслы! – со старшего Теннерсона слетел последний налет благодушия. – Вы не смогли найти убийцу миссис Синглтон, разыскать пропавшую девчонку вам тоже не удалось, и вы еще смеете являться сюда и обвинять в чем-то эту бедную девушку, потерявшую за одну неделю свою попечительницу и сестру!
– Как я уже сказал, сэр, эта девушка, скорее всего, носящая ту же фамилию, что и ее мать и тетушка, а именно Фрост, не может быть сестрой мисс Оливии Тармонт, и вам это известно не хуже, чем мне! – Холодный и резкий тон Грейтона еще не набрал всей мощи, на какую он был способен. – Мисс Хелен Тармонт в настоящее время находится в нордчестерской лечебнице, помещенная туда не по своей воле, но не без вашей помощи!
– Дядя, что это значит? – Удивленный голос Роджера Теннерсона убедил Кэтрин, что молодой человек не был посвящен в дела своего дядюшки. Грейтона же было не так легко убедить.
– Вы собираетесь жениться на этой девушке, мистер Теннерсон, – язвительно заявил Грейтон. – Что ж, венчание придется отложить. Я пришел арестовать ее за убийство миссис Синглтон! И вы, и ваш дядя также будут взяты под стражу за соучастие в убийстве, похищении мисс Хелен Тармонт и, возможно, Оливии Тармонт, а также за преступный замысел по присвоению состояния Тармонтов. Разумеется, компанию вам составят и обе мисс Фрост!
– Я не убивала миссис Синглтон! – вскрикнула девушка, делая шаг назад под пронизывающим взглядом главного констебля. – С какой стати мне убивать женщину, которая обо мне заботилась?
– Судья Хоуксли передал Оливии Тармонт медальон, на котором изображены сестры Тармонт… – Как только Грейтон заговорил про медальон, с губ Сьюзен сорвался то ли стон, то ли всхлип. Услышавшая его миссис Дримлейн отступила еще дальше, под защиту судьи Хоуксли, до сих пор молчавшего.
– Миссис Синглтон забрала медальон у Оливии, чтобы хранить его вместе со своими драгоценностями. На беду, она решила рассмотреть его и сделала поразительное открытие – девушка, которую она опекала последние пять лет, вовсе не Хелен Тармонт! Не ошибусь, если предположу, что она захотела задать вам несколько вопросов, и вам ничего не оставалось, как убить ее! Иначе все ваши планы рухнули бы! Скажите мне, мисс, как вам удалось заставить Оливию молчать все эти годы? Вы угрожали убить и ее?
Грейтон шагнул вперед, сержант оставался у двери, закрывая ее собой. Из дверей «Зала герцогини» выглядывали мистер и миссис Лофтли, их потрясенные лица выглядели до нелепости похожими, но на них никто не обращал внимания. В дверях ресторана столпились остальные слуги, за спинами горничных и кухарки маячили Эндрю и рослый констебль.
Самозванка еще попятилась и вскрикнула от испуга, наткнувшись спиной на своего жениха. Роджер Теннерсон вздрогнул и отшатнулся от нее, его приятное юное лицо выражало страдание.
– Вы ничего не сможете доказать! – закричала вдруг Сьюзен, протягивая вперед руки, как будто хотела вцепиться ногтями в лицо Грейтона.
– Отчего же, мисс Фрост? – Главный констебль заговорил хладнокровно, почти равнодушно, но всем было очевидно, что за этим равнодушием скрывается ненависть к преступникам, помогающая ему столько лет хорошо делать свою работу. – Медальон, который миссис Фишберн, вернее, мисс Руби Фрост, хотела сегодня отвезти к ювелиру и уничтожить, находится у меня. Так же как и показания доктора Фицпатрика об обстоятельствах, при которых в его лечебницу была принята Хелен Тармонт. Есть и другие улики, о них я не вижу смысла сейчас говорить, а когда мы найдем мисс Оливию, она дополнит то, что еще остается неясным.
– Вам никогда не найти ее, должно быть, эта дрянь уже лежит мертвая в какой-нибудь канаве! – В голосе горничной слышалась такая ненависть к бедной девочке, что даже на лице Грейтона, повидавшего немало, промелькнула озадаченность.
– Мисс Оливия находится в полной безопасности в доме моего мужа… бывшего мужа, – тихий голос прозвучал так неожиданно, что на мгновение в холле повисла пауза, а затем комната наполнилась изумленными вздохами и приглушенными проклятьями.