Снайпер в Чечне. Война глазами офицера СОБР - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Наговицына cтр.№ 48

Салман забежал во двор и сразу понял, что что-то не так. Наверное, из-за доносящихся из дома оживленных звуков. Вошел и увидел суетящуюся радостную мать. Глаза ее светились счастьем, и мальчик даже остолбенел — давно он не видел маму такой красивой. Из комнаты вышел широкоплечий парень в черном спортивном костюме, с редкой рыжеватой бородой, из-за которой он не сразу узнал брата.

— Заур! — радостно крикнул мальчик и кинулся навстречу парню, который тут же подхватил его и легко поднял над собой, к самому потолку:

— Вай, какой ты большой, Салман! Выше меня, смотри!

И Салман засмеялся, увидев совсем рядом запыленную люстру с колыхаемой сквозняком паутиной среди рожков, в которых празднично светились лампочки.

Сверху было интересно наблюдать, как лицо этого чужого человека меняется и превращается в лицо любимого брата и еще как мама улыбается, глядя на них, и носит на стол нехитрую еду. Мальчик потянулся и обнял брата, уткнувшись в его плечо, полной грудью вдохнув незнакомый запах, при этом не выпустив из рук принесенный хлеб.

Заур подержал его так еще пару минут и поставил на пол, потрепав пятерней по рыжим вихрам. Увидел буханку, и лицо его передернуло, как будто у него неожиданно разболелся зуб.

— Мать говорит, что ты теперь кормилец, да?

— Ай, Заур, не надо. Садитесь кушать, — сказала женщина, ставя на старую клеенчатую скатерть тарелки и забирая у малыша хлеб.

Молодой мужчина усмехнулся, вышел из комнаты и вернулся, держа в руках объемную фляжку и ярко-красную большую машину в пластиковой коробке. Коробку протянул обомлевшему от счастья Салману, а из фляжки плеснул себе в стоящую рядом кружку коньяка. Молча посмотрел на удивленное лицо матери, потупил глаза, но через секунду выпил залпом. Затем отломил кусок хлеба от лежащей на столе булки, закусил и сел за стол, придвинув к себе горячую чечевичную похлебку.

После обеда он вышел на улицу, сел на старую скамью у забора, на которой когда-то любил сидеть его отец, и закурил, задумчиво глядя на виднеющийся вдали Кавказский хребет. К нему тихонько подошел младший брат и присел рядом:

— А ты надолго, воккхаваша ^[2]?

Заур посмотрел на него, приобнял за плечо и прижал к себе:

— Нет. Я теперь воин, и мое дело война. И ты, когда вырастешь, тоже станешь настоящим воином, да.

— Да, — прошептал мальчик, тоже посмотрел на далекие горные хребты и вдруг попросил: — Заур, расскажи мне сказку.

Но парень молча докурил, отшвырнул от себя сигарету и сказал каким-то чужим голосом:

— Мне сказали, что ты к федералам ходишь. Дружбу там водишь. Нехорошо это. Отец твой был бы недоволен и Осман. И я недоволен.

— Но почему, другие мальчишки тоже ходят к ним и просят еду. И Анзон, и Була, и даже Джамал…

— Какой ты еще овлур ^[3]! Они используют их, а ты сердцем дружишь. Нельзя! Помни, что ты нохчо ^[4], да.

Мальчик непонимающе посмотрел на брата, подумал и спросил:

— А каким должен быть настоящий нохчо?

— Пошли, — кивнул парень, встал со скамьи и быстро зашагал обратно во двор, к огороду. Мальчик побежал следом. Когда они зашли за дом, Заур сказал: — Запомни, ты должен не плакать от горя, не смеяться от радости, не убегать ни при какой угрозе, да. Ты должен быть сильным и выносливым. Почитать Коран, отца и мать. Еще быть безжалостным к врагу. Слышишь, к врагу! А ты дружишь с ними! Ты разбиваешь мне сердце, Салман! Ведь они убили нашего брата, из-за них умер отец, ты забыл это?

Мальчик сглотнул навернувшиеся слезы и отрицательно мотнул головой.

А старший брат огляделся и достал из-под олимпийки пистолет. Любуясь, погладил ладонью черный ствол, присел на корточки и протянул его Салману:

— Держи! Настоящий нохчо должен уметь обращаться с оружием. Вот что станет для тебя настоящим другом. Я научу тебя. А ты должен стать достойным меня.

И, глядя в округлившиеся восторженные глаза ребенка, вложил ему в руки огромный черный пистолет с коричневой рукояткой, а затем, придерживая и помогая, показал, как надо обращаться с ним. Помог прицелиться, это было совсем не сложно. И рассмеялся, когда от прогремевшего выстрела мальчик вздрогнул и чуть не выронил оружие.

— Не бойся! Держи крепче. Это замечательный звук! Особенно если после него падает мертвым твой враг. Давай еще раз, вон по той банке на палке.

И мальчик при помощи сильного пальца брата снова вдавил спусковой крючок. Раздался выстрел, и банка, резво прокрутившись по оси, соскользнула со штыря и упала на землю.

— Вай! — радостно закричал Салман. — Смотри, я попал!

— Ты молодец! — похвалил его брат, но тут из дома выскочила мать и неодобрительно закачала головой:

— Заур, не надо! Не привлекай к нам внимание. Я прошу тебя!

— Не переживай, мать. Я никого не боюсь. — Он выпрямился, убрал пистолет в кобуру и направился со двора.

— Куда ты, сынок? — встревожилась женщина.

— К Малику, поговорить надо.

— Я с тобой! — закричал Салман и кинулся за братом, пробежав мимо матери.

А она, стоя у калитки, долго смотрела им вслед, пока два силуэта, большой и маленький, не скрылись из виду. Вздохнула, вмиг потускнев, и ушла в дом.

* * *

— Прошу тебя, останься с нами! Заур, в доме должен быть мужчина! Посмотри, крыша протекает, забор покосился, печь дымит. — Женщина умоляюще смотрела на своего среднего сына, который, сидя за столом, угрюмо разглядывал выцветший узор на скатерти. Он снова налил в кружку коньяка и залпом выпил. Она вздохнула и прошептала: — Я боюсь за тебя!

От Малика сыновья вернулись поздно вечером, и от нее не укрылось, что Заур был пьян. Он, покачиваясь, прошел к столу и грузно сел на жалобно скрипнувший стул, раздумывая о чем-то своем. Салман же забежал довольный, ухватил подаренную машину и начал катать ее по полу, иногда поглядывая то на брата, то на мать. Он не понимал, почему мама опять стала печальная и расстроенная, ведь так все хорошо, брат снова рядом, и из разговора с Маликом он понял, что теперь Заур будет чаще приходить домой, а еще что его ждет много работы и очень много денег, которые будут совсем не лишние их семье. Малик пользовался авторитетом среди молодежи, к тому же когда-то был другом Османа, а теперь товарищем Заура, поэтому Салман верил ему безоговорочно. Этот взрослый мужчина погладил мальчика по голове и, протянув ему чурчхелу, сказал, улыбнувшись, что теперь ему не надо ходить к федералам, теперь, когда рядом с ним его брат — настоящий джигит, и еще что он должен быть достойным брата. И Салман не сводил с брата восхищенных глаз. Счастье переполняло его. Ему очень хотелось обнять брата и маму, но он усвоил, что подобает быть более сдержанным в своих эмоциях и чувствах. Это женщинам можно иногда их выплескивать, и сейчас у матери блестели глаза от близко находящихся слез, а голос жалобно подрагивал: