Снайпер в Чечне. Война глазами офицера СОБР - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Наговицына cтр.№ 27

Что было потом — все в каком-то вязком тумане. Я побежал к кафе. Там уже была группа захвата — кто-то поднимал полуобморочного торговца, кто-то проверял пульс у Чижа. Пара парней не очень успешно успокаивали заливающуюся слезами девчонку, которая выскочила из кафе. Она все пыталась объяснить, что Ванечка не виноват, что он недавно с войны, где был в плену и над ним сильно издевались, что чудом вернулся, изувеченный, контуженый, больной. Они пошли погулять и зашли в кафе, а там компания кавказцев гуляла — стали к ней приставать, чтобы она пошла с ними танцевать, а когда она отказалась, начали гадости говорить. Ваня заступился, а они, смеясь, начали его избивать. Тогда он разбил стул о голову одного и гранату достал, но граната не настоящая, это зажигалка, они ее перед этим в парке купили.

Девчонка безутешно плакала, уткнувшись в плечо бойца. Торговцы затравленно озирались, сбившись в кучу. А Чиж лежал и смотрел в голубое небо, на котором светило яркое теплое солнце, спокойным, взрослым взглядом, как будто именно там нашел ответ на какой-то очень важный вопрос. И лицо его уже не казалось мне детским.

Асфальт наматывается шинами, закручивая рулетку спидометра. Машина идет мягко, изо всех японских сил пытаясь компенсировать неидеальность российских дорог. Получается неплохо, но иногда, когда передние колеса спотыкаются о замаскированную неровность, удар ощущаю почти физически и сквозь зубы незлобно чертыхаюсь про себя, поминая всех, кого ночью поминать не стоит. Ругаюсь я для проформы. Как ни крути, а люблю вот так катить по дороге, забрасывая за спину километры. Жаль только, удается не часто. Но зато если уж выбираюсь, то на сотни не размениваюсь — сразу замахиваюсь на тысячи. Перед выездом готовлю машину — загоняю сначала на мойку, потом в сервис для успокоения души.

В сервисе меня всегда встречает хозяин и лучший мастер, добряк армянин Арташа. Он радуется моему приходу. Качая головой, принимает обязательное подношение в виде сухпайка, который необъяснимо, по-детски, по-новогоднему любит разбирать и разглядывать, как будто надеется найти что-то новое и необычное. Затем быстро дает указания подмастерьям и приглашает пить чай в маленькую подсобку, которую важно называет «офис-шмофис». Там, негромко бормоча себе под нос что-то по-армянски, перебирает разнокалиберные, заляпанные смазкой от ШРУСов и отработанным маслом кружки, с любопытством разглядывая каждую. Выбирает самую, на его взгляд, презентабельную, довольный, оборачивается ко мне с добычей в руке и, сверкнув золотозубым ртом, спрашивает, зная наперед ответ:

— Я ее сейчас быстренько освежу?

Я киваю.

Арташа тут же омывает кружку водой из чайника над ведром для мусора. Свою, замазанную до черноты, он не моет даже таким способом, просто сливает остатки в это же многофункциональное ведро и ставит рядом с гостевой. Затем разливает всегда горячую заварку из такого же чумазого заварника и, разбавляя кипятком, жестом приглашает угощаться выставленными сахаром, пряниками и печеньем. Затем садится в видавшее виды грязно-зеленое засаленное кресло и задает следующий обязательный вопрос:

— Ну, как прошла командировка?

Хотя, как хороший психолог, о многом догадывается.

А когда прощаемся, уже стоя за воротами сервиса, он всегда внимательно вглядывается мне в глаза и спрашивает:

— Савва, долго еще воевать будешь?

Я невесело улыбаюсь:

— Не знаю, Арташа.

— Пора и о личной жизни подумать. Да и взгляд у тебя нехороший становится. Тяжелый.

— Арташ, за мной пацаны, и за каждого вроде как в ответе, так что пока не время уходить.

Жмем друг другу руки, сажусь в машину, а он провожает меня и кричит вдогонку:

— Заезжай иногда!

Киваю ему и не спеша выкатываю из гаражных переулков.

* * *

В этот раз я спешу. Задержался по службе и вынужден выехать в зимнюю ночь, чтоб поспеть в другой город за полторы тысячи километров к старинному другу Андрюхе. А вернее, тороплюсь выполнить просьбу. Завтра у его дочки свадьба, и он как папаша, души не чаявший в своей поздней радости, решил сделать молодым царский подарок и уговорил продать ему мой RAV-4.

— Савка, продай! Ну простаивает же красавец на стоянке! Ты то в командировке, то в командировке. На кой тебе вообще машина?

— Эка ты, братка, маханул! Как я без машины?

— Продай. Моей Иришке она жуть как нравится. Искать здесь, у нас, — не вариант. Прошелся по объявлениям — одно битье да старье ушатанное. А у тебя «рафик» — залюбуешься! Ну и спидометр не скручен, это факт.

Андрюха хохотнул. Да уж, на спидометре неприлично маленькая цифра для данного года выпуска.

— А ты уже давно хотел обновить. Сам говорил, что вернешься из командировки и присмотришь что-нибудь посвежее. Вернулся! Так что пора и себя побаловать. А тут, можно сказать, в родные руки передашь.

В общем, уговорил. Решили, что я беру отгулы и пригоняю машину, в торжественной обстановке вручаем ее молодым, гуляем на всю катушку на свадьбе, еще несколько дней гощу, пользуясь полным радушием и хозяйской заботой. Затем он сажает меня на поезд, и я добираюсь до дома в купе. А уже там заморачиваюсь приятным делом: выбором и покупкой новой машины.

Надо сказать, сопротивлялся и упрямился я недолго — очень уж хотелось повидаться со старинным товарищем. Не хватало мне его дружеского присутствия. Еще год назад жили мы в одном городе, а затем судьба вильнула, и уехал он с семьей далековато для простых посиделок и многочасовых разговоров под энный чайник чая. Спиртное Андрюха не пил принципиально, ибо любил мыслить трезво.

Андрюха, Андрюха… Познакомились мы давно. Когда я только вернулся из первой командировки из Чечни. Молодой, дурной и пьяный, шатался по улицам своего города, ничего не понимая и из-за непонятной жгучей душевной то ли боли, то ли обиды не принимая окружающей меня мирной действительности. Ну и, конечно же, по закону жанра, цепанулся у кабака с несколькими кавказцами. Не смог пройти мимо их улыбающихся холеных морд, оценивающих дерзких взглядов с прищуром и смешков в спину. Хватило перекинуться парой слов, чтоб без раздумий перейти к драке. Бойцом я считался хорошим, но численный перевес противника сделал свое дело, и удар в челюсть я все же пропустил. Сознание поплыло, но на ногах устоял и, чтоб не добавили с ходу, вцепился в ближайшего и попробовал перекинуть его через себя. Не удержался на ногах и вместе с ним завалился на асфальт. Это противнику было на руку — дружки, радостно взревев, кинулись на помощь в предвкушении веселого запинывания неудачника. Как вдруг, блеснув лакированными боками, рядом затормозил черный джип, стекло сползло, и водитель, качнув в нашу сторону стволом пистолета, спокойно, как будто поинтересовавшись, как проехать в библиотеку, предложил овцепасам раствориться в сумерках. Один из них некрасиво ощерил зубы и процедил что-то на своем языке. Мужик из джипа, не раздумывая, выстрелил в ответ джигиту в плечо. После этого вся компания, без слов прихватив причитавшего товарища, действительно растворилась в темноте. Замечательное было время — девяностые. Водитель же скомандовал мне садиться в машину, пока те не вернулись с подкреплением. Почему-то тогда это было более вероятно, чем приезд сотрудников правоохранительных органов, и мы отчалили. Когда я утер с разбитого лица кровь, он протянул мне руку и представился: