Большая книга психологических кризисов - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Старшенбаум cтр.№ 76

Транквилизаторы. В абстиненции отмечаются слабость, апатия, обильные болезненные ощущения. Пациенты ощущают себя тяжелобольными, требуют назначения транквилизатора, отказываются от другой терапии. Они испытывают мрачное раздражение, тоску с мыслями о смерти.

Кокаин. В абстиненции выражены колебания настроения от гипомании до дисфории (мрачной озлобленности), периодически возникает безотчетная тревога. Постепенно больные запускают учебу, прекращают работать, конфликтуют с окружающими. Речь становится односложной, повышаются взрывчатость, злобность, эгоистичность. Больные бездеятельны, грязны, запущены, ведут паразитический образ жизни, продают домашние вещи, не заботятся о детях. Они нередко кончают жизнь самоубийством.

Экстази – общее название группы синтетических клубных наркотиков (MDMA – «Адам», MEDA – «Ева» и др.), которые возбуждают, а со временем разрушают клетки мозга, вырабатывающие серотонин. Психическая зависимость возникает очень быстро, вскоре препарат приходится принимать, чтобы выполнять обычную работу. Длительный прием наркотика приводит к истощению нервной системы, возможна суицидоопасная депрессия.

Галлюциногены (ЛСД, циклодол, астматол, димедрол). В опьянении выражены аффективные колебания, опьяневшего одновременно переполняют разнообразные страстные чувства: неизъяснимый восторг, ужас, ярость, витальная тоска. Собственное Я воспринимается отделившимся от тела и парящим в мистическом экстазе или растворившемся в пространстве и времени. Через несколько месяцев развивается психическая зависимость, через год – физическая. Возможны страх сумасшествия, панические реакции, идеи плохого отношения окружающих к себе, попытки убийства и самоубийства.

Ингалянты. В абстиненции появляются приступы мрачной злобы с импульсивными агрессивными и аутоагрессивными действиями. У многих токсикоманов возникает выраженная психологическая зависимость от подобных аффективных эксцессов. Возможны подавленность, тревожность, недоверчивость, подозрительность, отказ от еды, нарушения сна, грубые реакции протеста. Больные залеживаются в постели, жалуются на тоску, высказывают суицидные мысли.

На столе записка: «Дорогие мама и папа, простите меня за все, что я причинил вам своей жизнью и смертью. Леру не ругайте, во всем виноват я сам. Целую, Эдик». Герой этой драмы – Эдик, молодой симпатичный инженер, лежит, весь опутанный трубками и проводами, в реанимации.

С детства Эдик очень тянулся к маме, а она часто брала его в свою постель. Потом он спал до 12 лет с бабушкой. Она перекармливала внука, сверстники дразнили его «колобком» и не играли с ним. Отец был для мальчика недосягаемым идеалом, вызывал в нем одновременно желание подражать и чувство неполноценности.

Когда Эдик подрос и узнал тайну пола, он долго не мог поверить, что и ОНИ так, а потом стал презирать родителей и отошел от них. Тихо, чинно дружил с умненькими, чистенькими девочками и втайне страстно желал разбитных, бесстыжих, готовых на все.

Эдик влюбился в Леру с первого взгляда лет шесть назад. Она была тогда институтской примадонной. Он прочно занял место ее верного пажа. Через год она подпустила его к себе. Это была его первая женщина, он любил ее больше жизни. Ни для кого не было тайной, что Лера спит с руководителем институтского драматического коллектива, пожилым актером. Эдика это даже заводило.

Он мечтал, как станет известным – таким же, как этот актер или отец Эдика, профессор, кумир семьи. Лера – его законная супруга, этакая светская львица, хотя это только видимость. А на самом деле она нежная, заботливая женушка, которую он в свое время спас от развратной жизни. Но мечты – мечтами, а жизнь эта самая развратная шла по-своему. Вот уже год, как Эдик ждал от Леры ответа: поженятся они или нет. То она говорила: «Нет», то: «Ах, согласная я!»

В день своего 25-летия Эдик пригласил ее к себе, чтобы окончательно выяснить отношения. Войдя, Лера раскинула руки и воскликнула: «Лучший твой подарочек – это я!» Не осталось уголка в комнате, куда бы они ни приложились в самых замысловатых па своего бесконечного любовного болеро. Наутро Эдик так осмелел, что заявил: «Я тебя не отпущу, Лерка. Все. Хватит. Перед Богом и людьми – ты моя Жена». Лера утомленно потянулась: «А-ах… Не ломай кайф, Эд. Это все напоследок было, давай последний разок и попрощаемся». Эдика затрясло, плохо соображая, он заорал на нее: «Потаскуха!» Не меняя позы, Лера обожгла его презрительным взглядом, потом лениво встала, процедила: «Не вздумай звонить, детеныш, понял?» и ушла…

Из истории болезни. В течение месяца после разрыва с возлюбленной пациент переутомлялся в командировке. Пытался забыться в работе, но не мог отвлечься от своих переживаний. Настроение стало безрадостным, нарастало чувство тревоги.

После командировки безуспешно пытался составить отчет о ней, опасался, что подведет сотрудников отдела, оставит их без годовой премии. Не мог сосредоточиться на умственной деятельности, чувствовал, что «поглупел», избегал общения с сотрудниками, чтобы они не заметили его состояния, при попытках завязать с ним разговор требовал, чтобы его оставили в покое.

Отношения с родителями стали неискренними: переживал, что в профессиональном плане он не оправдал их ожиданий. Делал вид, что у него на работе все благополучно, опасался, что отец узнает об истинном положении вещей от своего приятеля, начальника сына. Запрещал себе думать о возлюбленной, повесил над кроватью в своей спальне ее большой фотопортрет в купальнике; имел многочисленные половые связи. Испытывал в это время чувство, что утверждается в собственных глазах и глазах любимой.

За месяц до поступления появилось безразличие ко всему, в том числе и к самой жизни. Считал, что не состоялся ни как профессионал, ни как мужчина. Не видел перспектив, появились мысли о смерти как единственном достойном выходе из сложившейся ситуации. На ноябрьских праздниках позвонил любимой, чтобы услышать ее голос «в последний раз», так как решил расстаться с жизнью. Втайне все же надеялся, что девушка вернется к нему, пусть даже на прежних, унизительных для него условиях. Однако этого не произошло, она разговаривала с ним холодно, формально, была недовольна его звонком.