Бессмертное пламя - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Диппель cтр.№ 23

– Похоже, он по-настоящему на тебя запал, – поддразнила я Люциана. Он хмыкнул и налил себе еще.

– Викториус хорошо знает правила игры, иначе он бы не поднялся так высоко у Джирона.

– Что ты имеешь в виду под «так высоко»?

– У отмеченных праймусом существует своего рода иерархия. Чем мощнее у человека печать, тем выше его положение среди приближенных. Видела символы у него на шее? – спросил он. Я кивнула. – Это метка Джирона. Она – как контракт на особых условиях до самой смерти. Викториус продал душу своему хозяину.

– Ты прикалываешься? – вырвалось у меня. Люциан озадаченно посмотрел на меня.

– А ты думала, истории, где люди продают душу дьяволу, взялись сами собой из воображения писателей?

Самонадеянность Люциана испытывала мое терпение, но еще сильнее я злилась на саму себя. Всего за несколько дней мой мир перевернулся с ног на голову, а у меня все еще постоянно отвисала челюсть, когда я натыкалась на новое откровение. Почему я никак не могла привыкнуть? Мне определенно не понравилось висеть в петле неведения. С твердым намерением свести на нет свою способность удивляться я залпом допила коктейль, усердно игнорируя ухмылявшегося праймуса. А стакан-то был не маленький…

– Значит, Джирон коллекционирует души… – я вернулась к теме. По мышцам прокатилось ощущение расслабленности: джин начинал действовать. Люциан потянулся за графином.

– Не совсем так. Души – это чистая энергия. Их нельзя коллекционировать, как почтовые марки. Метка Джирона – это договор, который – помимо всего прочего – после смерти Викториуса переправит высвободившуюся энергию его души Джирону.

Он наполнил оба стакана, не замечая, как мастерски я контролирую свое лицо. Гордясь собой, я как можно более уравновешенно спросила:

– А что происходит с душами других умерших?

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – со смешком возмутился Люциан. – Может, нас и называли божественными, но это еще не значит, что мы и есть Бог.

Мой рот открылся сам собой:

– Ты веришь в Бога?

«Вот блин…» А вот и он, с недавних пор такой знакомый мне шок. Люциан поморщился, как будто мой вопрос сделал ему физически больно.

– Эй, ты пользуешься тем, что я пьян, чтобы меня разговорить?

– Ты? Пьян? – фыркнула я.

– Конечно, еще двенадцать таких, – он постучал указательным пальцем по стакану, – и я слегка опьянею.

– Так нечестно. Я уже опьянела, – неожиданно я икнула, словно организм решил подтвердить мои слова. А потом еще раз. «Наверно, надо было что-нибудь съесть», – поругала я себя.

Тогда мне пришло в голову, что стоит притормозить с джин-тоником. Как бы заманчиво это ни звучало, не могла же я напиться в доме у бессмертного, прямо внутри скалы.

– Хорошо, тогда будем играть честно. – Люциан спрыгнул с дивана, чтобы порыться в шкафчиках на кухне. – За каждый твой вопрос мне я задам один тебе.

Это очень напоминало фильм «Молчание ягнят», но я не смогла найти подвоха.

– По рукам, – через плечо прокричала я на кухню. Единственным ответом был звон посуды и звук рвущейся упаковки. Если бы мир вокруг меня так не кружился, я бы обернулась посмотреть, чем он там занимается. А так мне оставалось только гадать и разглядывать пустой диван перед собой.

– Итак: ты веришь в Бога? – допытывалась я. Снова шуршание, и наконец-то приглушенный голос Люциана. «Он что, с головой в шкаф залез?»

– Во всяком случае, я верю, что есть кто-то, кто причастен ко всему, что с нами происходит. А Бог ли это, судьба или что-то еще, мне по большому счету все равно.

Скоро он вернулся в поле моего зрения. Подражая официантам, в одной руке он нес сразу несколько тарелочек с закусками, а во второй – снова полный графин.

– Другой еды здесь, к сожалению, нет. Тимеон не любит заполнять продуктами свои убежища.

«Ого, я так плохо выгляжу, что он решил помочь мне протрезветь? – Но когда сам Люциан зачерпнул большую горсть орешков кешью, я мысленно пожала плечами: – Начну волноваться, когда он предложит мне кофе».

– Ты постоянно твердишь об этом Тимеоне, как будто ты с ним знаком. Он праймус? А если да, как он допустил, чтобы его именем назвали бесполезные ворота посреди леса?

Люциан бросил на меня осуждающий взгляд.

– В качестве исключения я дам тебе фору в один вопрос – но только из уважения к хозяину дома. – Он скрестил ноги. – Тимеон очень-очень старый праймус. Прошли столетия с тех пор, как он отгородился от мира, и ему безразлично, кто там что называет в его честь. В его убежищах может останавливаться кто угодно, но есть определенные правила, – объяснял Люциан. – Эти укрытия – что-то типа Швейцарии. В сущности.

«Нейтральная территория, значит?» Звучит не так плохо. Люциан откашлялся и напряженно посмотрел на меня: у нас же была договоренность.

– Валяй!

– Сколько тебе было лет, когда твой отец от вас ушел? – захотел он знать.

– Двенадцать, – если так пойдет и дальше, я спокойно продержусь до конца этой сделки. Моя очередь.

– Если душа Викториуса уже принадлежит Джирону, почему он тогда просто его не убьет и не получит свой «душевный энергетик»?

Люциан непринужденно махнул рукой и закинул в рот еще парочку орешков.

– Это была бы пустая трата ресурсов. Человеческая душа – это как… дойная корова. Живой она намного полезнее. Ее можно каждый день доить и периодически подкармливать. И только когда она состарится и перестанет давать молоко, ее убьют и съедят всё мясо. Так всегда бывает, кроме крайней необходимости, естественно.

«Эммм…»

– Вау, это было до такой степени неполиткорректно, что я даже не знаю, как реагировать.

Люциан невинно пожал плечами, что можно было трактовать как: «Ты сама спросила». Потом он запил орехи оставшейся половиной стакана джин-тоника и долил себе еще. Он пил уже пятый стакан.

– Теперь я: ты видела отца после развода?

Опять легкий вопрос.

– Нет.

Я продолжила:

– У меня есть душа?

– Да, – он так же быстро задал свой вопрос: – Как думаешь, твоя мама знает, что Харрис не твой биологический отец?

«Как она может не знать?» Смешно. Или не очень? В любом случае, довольно неловко, поэтому я была вынуждена ухватиться за спасательный круг, который стоял передо мной на столе, налитый до краев.

– Ну, да, надеюсь. Иначе всё вообще пойдет наперекосяк. Она никогда даже не намекала на что-то подобное.

Странный вопрос, странный ответ. Лучшего он не заслужил. Настало время переходить к тяжелой артиллерии.

– Ты считаешь, что мой… настоящий отец, вероятно, был праймусом? – сказала я. Люциан немного помолчал, а потом задумчиво кивнул: