Тактический уровень  - читать онлайн книгу. Автор: Макс Глебов cтр.№ 14

– Есть! – подчиненный Бирюкова развернулся ко мне, – Товарищ младший лейтенант, командир расчета гаубицы Б-4 старший сержант Ильин. Какие будут приказания?

– Для начала, старший сержант, покажите мне ваше орудие.

Минут за десять я облазил всю позицию, заглянул в ствол гаубицы, бегло просмотрел таблицу поправок, уточнил у старшего лейтенанта, есть ли в полку последние метеоданные, а потом отправился выбирать себе снаряды для стрельбы.

Когда я подошел к сложенным в ящиках под навесом зарядам и стал вынимать их по одному, взвешивая в руках, во взглядах сержанта и старлея плескалась сдержанная насмешка, смешанная с настороженностью.

– Вот эти, товарищ старший сержант, – отложил я в сторону выбранные заряды.

Следующей моей целью стали, собственно фугасные снаряды. Когда я подошел к ним, усмешка на лице лейтенанта стала чуть более явной – богатырским телосложением я не отличался, а весил снаряд сотню килограммов.

Я наклонился и приподнял снаряд, покачал его из стороны в сторону, повернул несколько раз вдоль оси, давая вычислителю возможность оценить распределение массы и пригодность боеприпаса для точной стрельбы. Краем глаза я наблюдал, как с лица лейтенанта сползает усмешка, а командир расчета уважительно покачивает головой.

Два снаряда я забраковал, а три выбранных расставил в стороне рядом с зарядами.

– Стрелять будете именно в этой последовательности, – повернулся я к старшему сержанту, – Заряжай!

Я выдал командиру расчета данные для установки прицела, угломера и уровня, артиллеристы заученными движениями зарядили гаубицу, и поршневой затвор басовито лязгнул, запирая канал ствола.

– Орудие к стрельбе готово! – доложил Ильин, отмотав метров двадцать веревки, привязанной к спусковой рукояти.

Мы с лейтенантом спускались в небольшой окоп, когда раздался зуммер установленного в нем полевого телефона.

– Товарищ полковник сообщает, что наблюдатели на полковом НП готовы, – доложил ефрейтор, дежуривший у аппарата.

Старший лейтенант бросил на меня вопросительный взгляд, и я повернулся к командиру расчета.

– Огонь!

Закрытые ладонями уши и приоткрытый рот несколько смягчили удар звуковой волны, но эффект от выстрела Б-4 все же превзошел мои ожидания. Гаубица особой мощности – не слишком гуманная штука для собственного расчета.

Сержант занялся заряжанием орудия, а нам со старшим лейтенантом оставалось только ждать. Я, прикрыв глаза, с интересом наблюдал за полетом снаряда. Вычислитель чертил пунктирную линию прогнозируемой траектории, и было видно, что точного попадания не будет, но результат все равно был неплох.

Через минуту телефон зазвонил вновь.

– Наблюдатели зафиксировали одиночную вспышку в немецком тылу примерно в восьми-девяти километрах от передовой, – доложил связист.

– Похоже, промах, – констатировал старший лейтенант. Он старался, чтобы его голос звучал нейтрально, но нотки удовольствия от неудачи слишком уверенного в себе разведчика в нем все же проскальзывали.

– Что ж, внесем коррективы в расчет, – пожал я плечами, выбираясь из окопа, – видимо, требуется провести его с большей точностью. Секунд тридцать я старательно изображал задумчивость, после чего решительно повернулся к Ильину. Старший сержант, получивший новые данные для стрельбы, посмотрел на меня с удивлением.

– То есть как это две трети минимального деления, товарищ младший лейтенант? – уточнил он, услышав непривычную вводную.

– А вот так, товарищ сержант. На такой дистанции точности в одно деление недостаточно. Приходится работать с дробными значениями. У вас ведь хорошее зрение?

– Так точно! Никогда проблем с этим не было.

– И рука, я уверен, твердая, – кивнул я, – вот и доверните маховик так, чтобы риска встала между нужными делениями ближе к большему значению.

– Есть! – Ильин развернулся к наводчику, но потом решил сделать все сам и быстрым шагом направился к гаубице.

Мы вновь спустились в окоп, и получили по телефону подтверждение о готовности наблюдателей.

– Огонь!

Снаряд пошел хорошо. Уже на начальной траектории полета вычислитель оценивал вероятность прямого попадания в восемьдесят процентов. Конечно, всегда возможны неожиданные порывы ветра и прочая турбулентность. Снаряду лететь почти минуту, а за это время в атмосфере может произойти очень многое…

Телефон молчал. В прошлый раз доклад пришел почти сразу, но сейчас звонок из штабного блиндажа что-то запаздывал. Старший лейтенант и командир расчета явно нервничали, а я лишь молча прохаживался рядом с окопом.

– Устроил ты немцам праздник, младший лейтенант! – услышал я громкий голос, в котором от волнения сильнее прорезался кавказский акцент. Командир артполка явился на нашу позицию лично. – Точно склад боеприпасов на воздух поднял! С полкового НП докладывают, что там такой фейерверк начался, как будто у фашистов день рождения их фюрера досрочно наступил!

* * *

После истории с немецким складом наше сотрудничество с артиллеристами приобрело куда более конструктивный характер. Артполк РГК был неплохо оснащен по штатам довоенного времени. В каждом дивизионе имелись рации и хорошо обученные связисты. В достатке наличествовали и тягачи «Коминтерн», которые, пусть и медленно, но все же могли буксировать тяжелые гаубицы без их разборки на ствол и лафет.

Пользуясь хмурой нелетной погодой, постоянно поливавшей нас дождем, дивизионы гаубиц особой мощности начали выдвижение на новые позиции ближе к передовой. Я носился от орудия к орудию, копаясь в таблицах отклонений, инспектируя состояние стволов и взвешивая в руках снаряды и пороховые заряды. База данных вычислителя стремительно пополнялась информацией, необходимой для точного наведения орудий на цель.

После утренней демонстрации, о которой уже знал весь полк, на меня перестали смотреть, как на сумасшедшего и оказывали всяческое содействие. Человек, знающий, что он делает и доказавший эффективность этих действий, очень неплохо заряжает окружающих своей энергией, и артиллеристы, похоже, не стали исключением.

Согласовав с подполковником Цайтиуни последние детали совместных действий, я засобирался обратно в дивизию. Последнее, что мне оставалось сделать у артиллеристов, это убедился, что радиосвязь с нашей группой функционирует нормально. По моим меркам это, конечно, была не связь, а сплошное недоразумение, но проверка показала, что, пусть и с кучей заморочек, но передавать расчетам данные для наведения гаубиц на цель я смогу.

Вернувшись на передовую, я обнаружил капитана Щеглова в крайне нервозном состоянии. Похоже, операцию такого масштаба ему приходилось организовывать впервые, и от обилия задач по согласованию действий группы с множеством других подразделений и частей у него голова шла кругом.

– Нагулин, ты вовремя! – набросился на меня капитан, – быстро к снайперам! Их почти целый взвод надергали из разных батальонов, а задачу ставить некому, я не успеваю. Твоя была идея – ты с ними и разбирайся. Вопросы?