Правила ведения боя. #победитьрак - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Гордеева cтр.№ 95

Заплатив немалые деньги, Женя в изумлении вышла от экстрасенса. Шла по улице, считая шаги, всё время щупая банку в кармане плаща. Потом еще сама себе удивится: как она, слабенькая после двух химий, смогла преодолеть расстояние в несколько станций метро. Дойдя до дома, опомнилась: «Да что же это такое творится!» И, словно бы в одну секунду оправившись от морока, выбросила банку в мусорный ящик. Потом жалела: надо было все же посмотреть, что это такое было внутри.

Она рассказывает мне эту историю нарочно без эмоций. Ощущение, что стесняется самой себя, своего срыва, мимолетного малодушия. Но, видимо, это и есть психология уставшего от болезни и лечения пациента, простая человеческая психология, подразумевающая надежду на то, что где-то рядом есть простой, чудесный и совсем нетрудный выход. «К сожалению, у рака таких выходов нет, – качает головой Панина. – Теперь-то я это могу говорить, потому что и это я попробовала тоже». Она улыбается. Впервые за этот трудный разговор. Улыбается и говорит: «Знаете, Катя, я так счастлива, что Бог уберег меня от этой дурацкой банки. Ведь в итоге со мной случилось настоящее чудо: я всё еще жива. Чудо, конечно, в том, что я сбежала от этой тетки. И даже в своем отчаянии все-таки не смогла ей поверить».

Но такая уж болезнь – этот рак. С одной стороны, известен каждому, а с другой – никем до конца не изучен: непонятно, откуда приходит, не всегда и не на 100 % излечим. И наверняка трудно угадать, где подстелить соломку, чтобы не было больно падать, как «с гарантией» подготовиться, чтобы выйти победителем.

Именно по этой причине любые, даже ложные надежды на излечение немедленно перестают быть только научной новостью и становятся заголовками газет. Их подхватывают и с невероятной скоростью передают из уст в уста. Так рождаются мифы о каком-нибудь новом чудодейственном лекарстве или методе, который ученые уже якобы доказали.

В одном из нью-йоркских кафе ранним воскресным утром мы пьем горячее какао с океанологом Дином Фесслером. Дин сонный, потому что рановато, я сонная, потому что джетлаг. Официанты лениво-сонные, просто чтобы соответствовать моменту: воскресное нью-йоркское утро. За окном просыпается Манхэттен. Солнце торопится само и торопит проснуться всех, кто в силах. Разбудить Дина оказывается слишком просто: он выпучивает глаза и мгновенно просыпается, стоит мне вынуть из сумочки купленную в Израиле банку с акулой на этикетке. На банке написано: «Экстракт акульего хряща». В принципе подобную банку можно было бы купить и в любой американской аптеке. Без рецепта. Недорого: на наши деньги рублей 200–300. В начале XXI века акулий хрящ не диковинка, а одна из биологических добавок, считавшаяся когда-то спасительной и перспективной. Звездный час акульего хряща, безусловно, пришелся на конец 1980-х – начало 1990-х, когда даже самые уважаемые научные журналы запестрели докладами: «Ученые доказали, акулы не болеют раком».

В это время профессор Андрей Гудков еще жил в Советском Союзе и в качестве младшего научного сотрудника работал в Научном институте при Онкологическом центре на Каширском шоссе. «И вот где-то официально, где-то полуофициально, но в основном на уровне слухов, пошел какой-то невероятный вал сообщений об этих акулах, которые якобы не болеют раком, – вспоминает Гудков. – И началось настоящее коллективное сумасшествие. Народ безостановочно стал писать в центральные газеты и партийные органы: «Где это лекарство из акул? Почему его от нас скрывают?» А привозили это чудо-лекарство с братской Кубы. Руководителем Онкоцентра тогда был академик Блохин, теперь центр носит его имя. Блохин был в составе ЦК КПСС, который принял закон «О работе с письмами трудящихся»: трудящиеся пишут в ЦК, а ЦК несет ответственность за то, чтобы на их письма отвечали лучшие специалисты в стране. И поэтому жизнь тех, кто считался приличным специалистом в стране, стала непростой… Есть же разные письма. Например, пишет человек: «Я уже третий год держу под кроватью таз с концентрированным раствором хлорида калия и пью свою мочу трижды в день – и до сих пор не заболел никаким видом рака, давайте внедрять это в практику здравоохранения». Такие письма тоже приходили, и Блохин спускал их в наш институт, а мы должны были на них отвечать. И вот вдруг все граждане перестали писать про чудодейственность мочи и стали писать про секретные и небывалые свойства акульего плавника или хряща, как это еще называлось. И такое было давление общественности, что были вынуждены развернуть целое научное исследование».

По словам Гудкова, с самого академического верха была дана команда, и ученые в Научном институте РОНЦ проводили исследования, где экстракты акульих плавников проверялись на моделях рака. «Ответить на большинство вопросов, которые граждане задавали в письмах, можно было и безо всяких исследований», – усмехается Гудков. «Ответить – что?» – спрашиваю. «Как что? – сердится профессор. – Что этого не просто не может быть, но что этого не может быть никогда. И что придавать антираковые свойства каким-нибудь частям каких-либо существующих в природе животных, даже если они в самом деле не болеют раком, – это полный бред. Ну, не лечим же мы, скажем, больных сифилисом экстрактом органов здоровых людей. Но было потрачено немало усилий исследователей на то, чтобы доказать очевидное. И – о чудо! – доказали. Написали отчеты и объявили ложный слух тлетворным влиянием Запада. В тогдашнем СССР никто, конечно, и предположить не мог: империалисты страдают от ложных надежд не меньше нашего».

Примерно в то же самое время исследователь акул Дин принимал участие в знаменитом эксперименте: акулам вводились большие и экстремально опасные дозы канцерогенных токсичных химикатов. В начале эксперимента действительно были данные о том, что у большинства акул не развивались раковые опухоли. Информация попала в прессу. И тут Фесслер вздыхает: «Еще ничего не было доказано, просто радостная заметка в прессе. Но сразу появились люди, которые решили на этом заработать. Они заявили, что акулы – новое средство борьбы против рака. Все исследования велись на Восточном побережье, они очень быстро стали доступны на Кубе и почти одновременно попали в американскую и кубинскую прессу. И я думаю, что из кубинской – уже в советскую. На Кубе начались массовые – как подпольные, так и официальные – отловы акул: их потрошили, отрезали плавники и делали из них то, что потом за сумасшедшие деньги контрабандой продавали по всему миру под видом спасительного экстракта акульего хряща!»

В США отлаженный бизнес официального производства пилюль из акульих хрящей, плавников и других якобы целебных частей тела существует до сих пор. Ведь для того чтобы некая пищевая добавка была допущена в США к продаже, достаточно доказать, что она не приносит вред. Разумеется, экстракт из любой части тела акулы не мог принести вред: там много омега-3, фосфора, других полезных веществ, это действительно не вредно. Но и от рака не спасает. Но люди об этом не задумывались. Им подарили надежду. И это свело всех с ума. Всех: умных, глупых, образованных и не очень.

«Представьте себе, – говорит вдруг Фесслер, и у нашей утренней беззаботной беседы тут же появляется нерв и напряжение, – когда моя сестра заболела раком, то, даже зная, чем я занимаюсь, зная, что все эти разговоры о целебности акульего хряща – просто разговоры, она всё равно как сумасшедшая ела эти капсулы. Я пытался ее остановить, но она только сказала: «Дин, прости меня, я уважаю твое мнение, но вдруг акулий хрящ поможет мне вылечиться от рака?» И точно так же спустя несколько лет поступила моя мама. Я приходил к ней домой, ухаживал за ней, я нанимал для нее лучших специалистов-онкологов, от которых она отмахивалась. Прятала в тумбочке баночку с этими «спасительными» пилюлями и тайком ими лечилась. И моя мама, и моя сестра умерли. Никакой хрящ, конечно, не помог. Нет, я не обвиняю хрящ и всю эту истерию, связанную с акулами, в смерти своих близких, нет. Я просто хочу сказать, что они могли бы не тратить время на эти снадобья, а доверять официальной медицине. Может, тогда шансов на излечение было бы больше».