Дочь любимой женщины - читать онлайн книгу. Автор: Денис Драгунский cтр.№ 13

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дочь любимой женщины | Автор книги - Денис Драгунский

Cтраница 13
читать онлайн книги бесплатно

Антон залюбовался девушкой, как она ловко управляется с памперсами. Очень красивая, только на левой брови легкий шрам. Полосочка такая белая, бровь делит пополам. Но это даже симпатично. Даже привлекательно, честно! И имя какое хорошее. В переводе значит «сладкогласная». Послушать бы, как она говорит. Потому что раньше они с ней как-то не разговаривали. Не о чем и незачем.

– Эй, – сказал Антон. – Каллиопа! Ты чего сегодня вечером делаешь?

– А что такое? – спросила она приятным нежным голосом и покраснела с намеком.

– А пошли потом ко мне. Отведем этих в дацан, и буром ко мне, тут довольно рядом.

– А зачем? – она подняла свою рассеченную бровь.

– А ты совсем маленькая, что ли? – засмеялся Антон. – Восемнадцать минус?

– У меня ноги грязные сразу в гости идти, – застеснялась она.

– Говно вопрос! – успокоил ее Антон. – У меня ванна и полный педикюр!

* * *

Ноги у нее и правда оказались ай-ай-ай. И ногти тоже. Антон поставил в ванну табурет, усадил ее, напустил воды. Сам сел рядышком. Вымыл ей пальчики и лодыжки, подстриг и подшлифовал ноготки, подточил пяточки. Ножки стали как новенькие. Заодно и всю ее отполоскал под душем. Дал махровую простынку. А потом взял на руки и понес в комнату, положил на кровать.

Комната у него была большая, книжные полки до потолка. «Британника», Брокгауз, «Патрология латинская», «Патрология греческая». Кант в восьми здоровенных томах, с комментариями Кассирера. Гегель, издание Глокмана, тридцать томов. Оксфордский «барнетовский» Платон, как положено. Зато Аристотель – беккеровский, совсем старый, но как новенький. Ну и всякие там мелкие Шеллинги, Шлегели и Шопенгауэры. Ницше полный, полнее не бывает, включая студенческие работы и гимназические сочинения, не говоря уже о переписке. Зато французов нет, кроме Декарта.

– Уй, как много книжек! – сказала Каллиопа, раскидывая руки. – Ты умный?

– Так, – сказал Антон. – Помаленьку.

Они поцеловались. Ну и потом все остальное, конечно. Ему было хорошо. Вроде и ей понравилось – по всему судя.

Потом она как следует огляделась и сказала:

– Красиво у тебя.

Антон кивнул. Да, красиво, и картинки, и цветы в горшках, но на полу все время каменный мусор. Это с потолка сыплется штукатурка. У соседа наверху нелегальный бойцовский клуб, они все время молотятся и на пол падают. Бывает, в кровь молотятся, кровь иногда протекает сквозь щели между бетонных плит. Вот, пожалуйста, комочек цемента упал, весь бурый. Явно кровь.

Антон все время хотел стукануть на соседа. Донести. Но держался, потому что не было понятно с гайдлайнами. Вот в те времена, когда было легко получить больничный, когда у всех была депрессия, – вот тогда был гайдлайн стучать. Если не стукнешь, на тебя самого стукнут, что ты не стучишь, – и в дацан на промывку. А сейчас насчет стука была полная молчанка, никаких гайдлайнов. Антон сильно подозревал, что скоро пойдет гайдлайн на благородство, типа «доносы – это фи!». Поэтому тихо подмазывал потолок и подметал пол. Но за день успевало много налететь, вот как сейчас.

– Главное, ты красивая, – сказал Антон, приподнялся на локте и потрогал ей пальцем шрам на брови, нагнулся, и прикоснулся к нему губами, и спросил: – Откуда это у тебя?

Вдруг Каллиопа залилась слезами.

– Он меня бил! – рыдала она, кусая подушку. – Я его обожала, я жила только ради него, он был вся моя жизнь, я растворялась в нем, я поклонялась ему. А он меня бил! А я говорила: «Бей, но только не бросай!» А он все равно бросил!.. Бросил, бросил!

Она, дрожа, прижалась к Антону, и он даже, представьте себе, с разгона обнял ее и погладил.

– Пожалей меня, обними меня, согрей меня, спрячь меня! – бормотала она, и ее слезы лились на его грудь и стекали к пупку, а один ручеек даже попал под мышку.

– Каллиопа, – вдруг строго сказал Антон. – Какое мне дело до твоих бывших любовников?

– Не было никаких любовников! – зарыдала она еще громче. – Он был у меня один! Первый и единственный мужчина!

– А я? – спросил Антон.

– А ты просто хороший человек.

– Но согласись, Каллиопа, – обескураженно возразил Антон. – Как-то это бестактно, в данной ситуации. Зачем ты мне все это вываливаешь?

– Потому что ты добрый, – сказала Каллиопа.

– Ошибаешься, – сказал Антон и встал с кровати. – Собирайся.

– Нет! – снова зарыдала она. – Не выгоняй меня! Делай со мной все что хочешь…

– Да я ничего с тобой делать не хочу. Уходи.

– Не могу, – она встала и достала из сумочки часы. – Есть такой гайдлайн: если свободная женщина прожила со свободным мужчиной на его территории более сорока пяти минут при наличии взаимно добровольного секса, они считаются парой на ближайшие десять лет.

– Ясно, ясно, ясно… – нахмурился Антон. – Тогда располагайся. В кухне холодильник, веник в коридоре. Если нетрудно, подмети, а то под ногами скрипит. А я сейчас.

Он взял кошелку, как будто в магазин, а на самом деле побежал в круглосуточный МФЦ, написал заявку на перемену фамилии.

Потому что ему не нравилась его фамилия – Колошматин. Грубо и агрессивно. Хотелось что-то изящное и пейзажное. Ветка на фоне осеннего неба. Девушка в МФЦ сказала, что есть свободная ячейка на Листовёртова. Он попробовал на язык: Листовёртов, Листовёртов… А ничего! Пусть. Новая жизнь с новой фамилией.

Но Каллиопа засмеялась и сказала, что это ужасно. Что она никогда не станет не то что К. Листовёртовой, но даже в домашнем партнерстве с А. Листовёртовым быть не согласна. И тут же уснула, носиком этак наивно и трогательно засопев.

Он прилег рядом и решил пожить с ней положенные десять лет.

* * *

Рано утром его разбудил курьер. Принес большой кожаный конверт с бронзовыми пуговицами и золотой маркой. Каллиопа спала, с лицом надменным и гордым своими страданиями. Видно было, что она тоскует по тому козлу, который ее бил. Хотя уже десять лет прошло.

Антон теперь уже Листовёртов расстегнул конверт. Там было хрупкое фарфоровое письмо в стиле «Веджвуд»: на шершавой зеленой пластинке тончайшими белыми письменами было сказано, что любящая тетя из Ноттингемшира жаждет обнять его и передать ему наследство. И подпись: Оливия Листовертофф.

Антон на цыпочках вышел из комнаты, спустился вниз, добрался до Вахрамеевки и через лес пошел в Ноттингемшир. Пришел весь грязный, потный, в рваных носках. Тетя Оливия усадила его на табуретку в ванну, напустила воду, сама присела рядышком. Вымыла ему ноги, вычистила грязь из-под ногтей, наклеила пластырь на мозоли. Всего его отполоскала и сама к нему под душ залезла. Она была очень даже ничего, несмотря на свои годы. У нее была грудь, как зефир ванильный бело-розовый. Антон сделал все, что положено. Потом прижался к ней и заплакал горькими слезами.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию