Кибериада. Сказки роботов - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Лем cтр.№ 20

– Ничего нет, говоришь? Странно, очень странно. Богатейшая литература о выживании на необитаемых островах свидетельствует, что потерпевшие кораблекрушение непременно находят топоры, гвозди, пресную воду, какое-то масло, священное писание, пилы, клещи, ружья и множество других полезнейших вещей. Но если их нет, что поделаешь. Может, есть в здешних скалах хотя бы какая-то пещера, которая могла бы служить убежищем?

– Нет никакой пещеры.

– Говоришь, нет? Это уж совершенно необычно! Не мог бы ты взобраться на самую высокую скалу и осмотреть окрестности?

– Сейчас же это сделаю! – воскликнул Автоматей. После чего взобрался на крутую скалу посредине острова и остолбенел: островок вулканического происхождения со всех сторон окружала водная пустыня океана.

Еле слышным голосом он сообщил это Уху, дрожащим пальцем поправляя вату в ухе, чтобы нечаянно не потерять своего друга. «Какое же счастье, что он не выпал, когда тонул корабль!» – подумал он и, ослабев, уселся на скале, ожидая от друга поддержки.

– Теперь послушай меня, мой друг! – раздался, наконец, после томительного молчания звонкий голосок Уха. – Вот советы, которые я спешу тебе дать в этой тяжелой ситуации! – В соответствии со сделанными мной расчетами, могу утверждать, что мы находимся на неизвестном рифовом островке, являющемся одной из вершин подымающегося из морских глубин горного хребта, который через три-четыре миллиона лет соединится с материком.

– Причем здесь эти миллионы?! Сейчас что мне делать? – вскричал Автоматей.

– Островок расположен вдали от морских путей, и шанс появления поблизости какого-то судна составляет один к четыремстам тысяч.

– О небо! – воскликнул в отчаянии несчастный Автоматей. – Как же это ужасно! И что ты посоветуешь мне теперь предпринять?

– Сейчас скажу тебе, если ты не будешь меня постоянно перебивать. Отправляйся на берег и войди в воду, примерно, по грудь. Так тебе не придется слишком сильно наклоняться, что не очень удобно. Затем опустишь голову в воду и вберешь ее в себя столько, сколько только сможешь. Знаю, что она горькая, но это продлится недолго и можно потерпеть. Тем более, если продолжишь заходить все глубже. Твое нутро отяжелеет, соленая вода, переполнив организм, прекратит в нем все процессы, и ты очень быстро расстанешься с жизнью. Благодаря этому ты избежишь длительных мук пребывания на острове, постепенного умирания и даже угрожающего тебе перед тем неизбежного сумасшествия. В руки, кстати, можешь взять по тяжелому камню. Это необязательно, конечно, но все же…

– Да ты с ума сошел! – заорал Автоматей, вскочив на ноги. – Я должен утопиться? Ты предлагаешь мне самоубийство?! Вот это добрый совет! И ты еще считаешься моим другом?

– Конечно же! – отвечал Ух. – Я совсем не сошел с ума, хотя бы потому, что не способен к этому, я никогда не теряю умственного равновесия. Тем досаднее было бы мне, мой дорогой, оставаться твоим другом, глядя, как ты сам теряешь его под палящими лучами солнца. Уверяю тебя, что, тщательно проанализировав сложившуюся ситуацию, другого выхода я не вижу. Тебе не построить лодку или плот, поскольку отсутствуют для этого материалы. Как уже было сказано, никакой корабль тебя здесь не спасет. Даже самолеты не летают над этим островом, а самому тебе летательный аппарат тоже не построить. Ты можешь, конечно, предпочесть смерти быстрой и легкой постепенное умирание, однако, как твой ближайший друг, я предостерегаю тебя от столь неразумного выбора. Достаточно хорошо втянуть в себя воду…

– А чтоб тебя гром побил, с такими советами! – возопил, трясясь от гнева, Автоматей. – Только подумать, что за подобного друга я отдал прекрасно ошлифованный бриллиант! Да знаешь ли ты, кто твой изобретатель? Обыкновенный мошенник, проходимец, карманник!

– Ты возьмешь свои слова обратно, если только дослушаешь меня до конца, – спокойно возразил Ух.

– Ага, так ты еще не все сказал? Может, ты хочешь утешить меня сказками о загробной жизни? Покорно благодарю!

– Нет никакой загробной жизни, – ответил Ух. – Не собираюсь также обманывать тебя, поскольку не хочу и не умею этого делать. Дружескую помощь я понимаю не так, как ты. Послушай меня внимательно, мой дорогой. Как ты сам знаешь, мир бесконечно разнообразен и богат, хоть об этом мы и не задумываемся. Есть в нем великолепные города, где собраны бесценные сокровища и кипит жизнь, есть королевские дворцы и глинобитные хижины, чарующие и мрачные горы, шумные дубравы, зеркальные озера, палящие и ледяные пустыни. Ты, однако, создан таким, что не можешь пребывать более чем в одном-единственном месте из тех, что я перечислил или даже не упомянул, а таких миллионы. Таким образом, без всякого преувеличения можно сказать, что для тех мест, в которых ты отсутствуешь, ты все равно что мертвец. Тебе недоступны наслаждения богатствами дворцов, ты не принимаешь участия в танцах южных народов и не упиваешься радужными переливами северных льдов. Они не существуют для тебя совершенно так же, как это было бы после смерти. Следовательно, если ты хорошо задумаешься и вникнешь в то, что я тебе говорю, сам поймешь, что, не будучи везде, во всех этих изумительных местах, ты находишься почти что нигде. Существуют мириады мест, где можно находиться, но из них всех тебе доступно одно-единственное – этот скальный островок. Неинтересный, удручающе однообразный и даже отвратительный. Существует огромная разница между «везде» и «почти что нигде»; это последнее и есть твой жизненный удел, поскольку ты всегда находишься в одном-единственном месте и только. Тогда как разница между «почти что нигде» и просто «нигде», можно сказать, микроскопическая. Если математически подойти к твоим ощущениям, то ты уже сейчас едва жив, поскольку почти везде отсутствуешь, совсем как покойник! Это во-первых. А во-вторых: взгляни только на этот песок под ногами вперемешку с колким гравием, что так ранит твои чуткие ступни, – считаешь ты его сколь-нибудь ценным? Наверняка нет. А этот тошнотворный переизбыток соленой воды вокруг – нужен он тебе? А как же! И эти раскаленные мертвые скалы под голубым небом без единого облачка, этот иссушающий невыносимый зной, поражающий твои суставы, – они тебе нужны? Ясное дело – нет. Таким образом, тебе не нужно абсолютно ничего из того, что тебя окружает, на чем ты стоишь, что находится над тобой под куполом небосклона. И если все это ненужное у тебя отнять, что останется? Немного шума в голове, боли в висках, стука в груди, дрожи в коленях и дерганых движений. Но нужны тебе эти шум, боль, лихорадочный стук и тряская дрожь? Как бы не так, мой дорогой! И если не нужны и они, что в остатке? Беспорядок в мыслях, ругательные речи, которыми ты в сердцах осыпаешь меня, твоего друга, да еще удушающий гнев и паническая тревога. Они тебе нужны – этот омерзительный страх и бессильная ярость?! Ответ очевиден. И если отказаться от ненужных ощущений и переживаний, не останется совсем ничего – ноль, можно сказать. Вот этим нулем, – состоянием предвечного равновесия, бесконечного молчания и совершенного покоя, – я и хочу одарить тебя, как настоящий твой товарищ!

– Но я жить хочу! – взревел Автоматей. – Хочу жить! Жить!! Слышишь ты меня?!

– Это совсем другой разговор, – спокойно ответил Ух, – не о твоем положении, а о твоих желаниях. Ты хочешь жить, то есть располагать будущим, становящимся твоим «сегодня», поскольку именно к этому сводится жизнь целиком и полностью. Но, как мы уже установили, жить ты не можешь, поскольку отсутствуют условия для этого. Речь может идти только о том, каким образом жизнь прекратить – ценой долгих мучений или же легко, когда, втянув побольше воды…