Режим бога - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Токавчук cтр.№ 61

– Андромедов.

– Ты серьезно? Нет, я не верю, я точно должна увидеть твой паспорт.

– Я же говорил глупая.

– Она замечательная. Я обожаю Туманность Андромеды! Даже хочу когда-нибудь телескоп купить, чтобы увидеть ее поближе…

Люба продолжала, что-то рассказывать про галактику, девушка была весела и хороша: длинные темно-русые волосы, макияж, строгое белое платье, но Андрей видел ее уже в другом обличии, он понял, что помимо его воли у него началось видение, вернее продолжение видеоряда, в котором Соколова расстреливала своих одноргуппниц…

…Девушка была еще жива. Ее черные волосы были раскинуты по затертому университетскому линолеуму. Пуля хоть и попала в шею, но не повредила сонную артерию, пробив дырку в глотке, из которой алая жидкость вытекала вместе с надеждой выжить. Мокрые глаза молчаливо умоляли о пощаде, сказать жертва уже ничего не могла, лишь хрипя и беспорядочно стуча руками по полу. Над ней возвышался ее палач – обычная «серая мышь», как всегда думала брюнетка про свою сокурсницу. И то, что происходило сейчас, казалась происками тех, кто все-таки знал о параллельных вселенных и прочей фантасмагоричной ерунде из «ящика». Происходящее не могло быть реальностью! Но реальность уже поменяла маску и надменно смотрела сверху бесноватыми глазами Соколовой, которая примерялась для контрольного выстрела, обещающего навсегда потушить свет…

Большие обзорные окна ресторана светились сверху праздником и уютом. Андрей стоял внизу на набережной у самой воды, ожидая назначенного времени. Приходить раньше было рискованно, медиум должен подключиться к Азейросу, иначе бы это выглядело как встреча двух незнакомцев. Хотя незнакомец – бородатый старик прекрасно отложился в памяти и, надо сказать, скорее в негативном плане.

Из-за бетонного ограждения, за которым мерцала отраженными огнями ледяная вода, тянуло холодом и сыростью. Когда-то это вызвало бы у Андрея озноб, но теперь все было по-другому и, пожалуй, этого не стоило забывать даже в минуты, проведенные с Соколовой. Он не был Фроловым, он не был даже Андромедовым. Он был чужеродным элементом, свободным радикалом в этом отлаженном организме физического мира, и, казалось, мир еще попытается его выбросить. От понимания такого возникало странное неприятное, даже жутковатое, чувство, что ты это не ты. Это ощущение не было новым, оно периодически возникало и у вполне конкретной личности – Андрея Фролова, особенно в детстве, когда он смотрелся в зеркало…

Времени до встречи оставалось совсем мало, и Андрей поплелся вверх по бетонной лестнице. Его мучил вопрос: почему Азейрас не мог передавать информацию через МИБ или просто, напрямую подключившись к его Сознанию?

Это действительно был старик из парка. Конечно, сейчас он выглядел более молодым и, скорее, тянул на мужчину в возрасте, нежели деда, хотя и таким же седым. Видно, последние семь лет дались ему нелегко. Бородач сидел за столом в одиночестве и курил трубку (тогда еще никто не боролся с курильщиками настолько активно). Перед ним стоял бокал с коньяком. Судя по идеально чистой стеклянной кайме, до алкоголя медиум еще не дотрагивался.

Андрей не знал, как себя вести в такой ситуации. Времени было – одна минута девятого, и он просто сел напротив, надеясь, что Азейрас уже на связи.

– Я знаю, что тебя мучает вопрос: почему для того, чтобы сообщить задание нам нужно встречаться посредствам столь странных коммуникаций? – все шло по плану, это был явно ментальный соратник.

– Я действительно думал об этом, потому что не хотел попасть в глупую ситуацию.

– Ты когда-нибудь слышал о так называемом «физическом эффекте Сознания»? Оно, попав в эту тюрьму из молекул и атомов, переживает жуткий стресс и где-то даже теряет рассудок. Это связано с искривлением восприятия реальности, то есть окружающий мир может познаваться только через рецепторы и нервные окончания. В определенный момент Сознание решает, что только так оно и может определить, что правда, а что нет. Мысли, появившиеся в голове всегда можно классифицировать как – игру воображения, наваждение, бред и так далее. То, что услышал физическими ушами, навсегда будет реальностью. Я понимаю, что ты не совсем человек и данной проблемы может и не быть, но я хочу, чтобы ты даже капельку не сомневался в подлинности той информации, которую я тебе буду передавать.

«А я думал, ты хочешь меня просто поддержать, – подумал Андрей, надеясь, что Азейрас слишком сосредоточен на бородаче и не считает его мысли. – Хотя, о чем это я, Азейрас стопроцентный ментал, он никогда не поймет, что такое одиночество».

– Мне эти встречи даже симпатичны, – ответил собеседник медиума. – Действительно, перестаешь чувствовать себя сумасшедшим. Очень, конечно, помогают откалибровать разум всякие прохождения сквозь стены, но, если бы не сверхспособности, крыша, наверное, и вправду стала подтекать, – по большому счету Андрей сказал правду, жизнь Фролова постоянно давила, но в целом проблем с самоидентификацией пока не возникало.

– Ты даже на секунду не должен забывать, кто ты. Иначе миссия будет провалена… – Азейрас секунду помолчал и, решив, что совершенному карательному аппарату Вселенной вполне достаточно вербальных приемов, сменил тему разговора: – Ты освоил тело?

– Вполне, хотя это оказалось сложнее, чем думал.

– Ты, кстати, хорошо выглядишь, – вдруг сделал комплимент бородач одетому в синий костюм и белую рубашку Андрею, и снова резко переменил тему, видно время было ограничено: – Теперь непосредственно по делу…

Было неизвестно, передается ли медиуму тот скудный спектр эмоций, который мог испытывать Азейрас, но проанализировав эту возможность с точки зрения анатомии человека, Андрей пришел к выводу, что вполне – мысли вызывали нервные импульсы, которые тут же переводились в определенные движения и провоцировали выработку необходимых гормонов. Перед рассказом о будущем объекте кары небесной, бородач как-то повеселел, затянулся трубкой, откинулся назад на спинку стула, больше напоминавшего небольшое кресло, и начала говорить:

«Первый грешник… Точнее грешница – Ульяна Михалькевич. Двадцать шесть лет. Вроде бы ничем жутким не занимается. Да, ведет асоциальный и маргинальный образ жизни: проститутка, любит алкоголь, а за кокаин, которым уже давно не угощают ввиду потрепанной внешности, продаст родную маму. Но, сам понимаешь, за эти маленькие слабости никто и никогда бы ей не устроил космический суд прямо на земле. Но в ее, в общем-то, банальной биографии, есть проступок, за который, я надеюсь, ты воздашь по полной… Михалькевич выросла в поселке, где с девяностых годов царствовали безработица и пьянство. Надо отдать должное ее внешности, она была действительно красивой девушкой. После окончания школы поступила в училище, но учеба ее особо не интересовала. Ночные клубы, манящие гламуром, люминесцентными огнями и тусовкой – вот от чего девушка пришла в восторг. Очень скоро она поняла, что оплатить ее веселье могут, постоянно пристающие у барной стойки мужчины, а все что требовалось от нее – это раздвинуть ноги и поработать ртом. По большому счету это даже не было минусом, секс ей безумно нравился, а разнообразие партнеров вписывалось в картину безбашенного отжига. Групповой секс с тремя мужиками у нее случился еще когда была студенткой. Но вскоре ее отчислили, домой ехать не хотелось, из общежития выгнали, денег катастрофически не хватало, и Ульяна решила податься в проститутки.