– Прекрасно знаешь, она одна не справится, – хмыкнул Дарен, – а Алену ты только отвлекаешь.
Бровь Кеннета удивленно поползла вверх.
– Алена? – переспросил он.
– Это полное имя… – смутилась я. – Можно и сокращать, мне нравится!
– Прежде чем играть в незаменимого героя-спасителя, потрудился бы узнать, как девушку зовут, – развеселился Дарен. Заработал в ответ настолько злую ухмылку, что за ней вполне мог последовать залп тьмы в лоб. – Пусть каждый делает то, что умеет. Ей я помогу с источником разобраться. Все, что нам нужно, – это время. Чем больше, тем лучше.
Кеннет выпустил меня из объятий, чуть отстранился. Посмотрел в глаза – прямо и вопросительно. Нет, я совсем не хотела, чтобы он уходил. Но… Легиону нельзя позволить сюда добраться, пока источник не перезапущен. Дарен хорошие подсказки мне дает, толковые. Потомок Зерана Шелана все-таки. Лишь он и может помочь. Наверняка знает о пра-пра-пра-деде что-нибудь, о чем с посторонними не делятся.
– Давайте решайтесь! – долетело от лестницы Марисино. – Я домой хочу! Нормально!.. А не в резервацию чертову!
Выражение лица у нее было непривычно растерянное. Ни следа той непробиваемой стервы. Стало жаль ее… чисто по-человечески. Ведь она единственная тут, чей мир под угрозой. Весь мир, со всеми родными, близкими и знакомыми.
– Иди, – сказала я Кеннету, надеюсь, уверенно, – мы все починим. Это самое… как магия включится, спускайся обратно, ладно?..
Тяжело выдохнув мне в волосы, он отступил на шаг. Кивнул и пошел за Марисой, которая уже вовсю взбиралась наверх. Секунда, вторая, третья. Эхо их шагов исчезло, треск усилился. Мы с Дареном остались вдвоем.
– Наконец-то, – усмехнулся он слишком уж радостно, – боялся, что никогда не уйдут.
Прозвучало как-то… странно. Я попятилась, не зная, что сказать. Может, самое время кричать?! Например, «помогите»?..
Глава 24
Так на меня еще никогда не смотрели! Подобным взглядом разве что маньяку будущую жертву изучать… Я допятилась до стены, Дарен проследил за моим отступлением, не шелохнувшись.
– Ты что, – спросил тихо, но слышно было на удивление отлично, несмотря на долетающий шум, – боишься меня?
– Какой-то ты… ну… – Я поискала подходящие слова и решила ограничиться безобидным: – Подозрительный…
– Угу. Девиц похищает и запрещенными ритуалами балуется он, а подозрительный я.
Ну, допустим, Кеннета я тоже сначала за маньяка приняла. Мерещатся они мне везде, что ли? Или источник запускается кровью создателей миров?
– Всегда хотелось верить, – сообщил Дарен как ни в чем не бывало, – в твое существование. Для большинства, даже в нашей семье, ты скорее легенда или сказочка.
– Как Йети, снежный человек, – пробормотала я, – или Лох-несское чудовище.
– Мне мало известно о земных байках, но в этой никаких чудовищ, сплошные чудеса. Зеран Шелан их творил в избытке. Преимущественно тайно, до общественности доходило далеко не все. В детстве я мечтал, что буду как он, вот только подрасту и попаду в университет.
– Я не маг…
– Знаю. Шелан тоже им не был. – Дарен пожал плечами. – Но мечтать это не мешало. К тому же ментальная магия ближе всего к тому, что он делал.
– Почему? – невольно заинтересовалась я.
– Мысли – суть всего. Материальнее, чем кажется. Направляющая сила, способная менять реальность.
Заболтать меня пытается? Что ж… Работает. Страх понемногу таял.
– У тебя фамилия другая, – отметила я зачем-то, – не как у него.
– Пути поколений неисповедимы, Шеланов лет сто как нет. Зато осталось кое-что более ценное. В его дневниках, которые он завещал чужим не показывать, много интересных записей нашлось. Методик, описаний. Я пробовал. У меня не работало, само собой.
– Тебя это расстраивает?..
– Обидно, конечно, когда твои мечты сбываются у других, – не стал спорить Дарен, – но благодаря тебе я хотя бы больше не дурак, который годами рылся в том, что не может пригодиться.
Он шагнул ко мне, остановился в метре. Протянул руку и спросил:
– Откроем источник?
Наверху стало потише, грохот словно приглушило. Видимо, Кеннет с Марисой постарались. Я тоже должна! Я сделала недостающий шаг. Вложила свою ладонь в его, решительно кивнув. Все мы немножко маньяки, и стыдиться тут нечего…
Казалось, жест этот был символическим, а касание почти неосязаемым. До источника я и сама дошла, буксир не потребовался. Сотканные из волшебства сгустки переливались золотом, сыпали искрами. Было волнительно, очень, но почему-то паники не ощущалось. Окутывало странным, будто наведенным спокойствием. Стоп!
– Ментальная защита что, сломалась?.. – пискнула я, отдернув руку от греха подальше.
– У тебя только от чтения мыслей блок, – без малейших угрызений совести просветил Дарен, – а это эмоциональная корректировка.
Менталисты! Никакого понятия личного пространства. Впрочем, неплохой успокоительный эффект. Почему бы и нет? Я замерла у края источника, ожидая подсказок или особых указаний.
– Твоя сила – сплошной интуитив. – Он непричастно сунул руки в карманы. – Необходимо суметь настроиться на нужную волну, почувствовать и правильно представить. Тебе известно, почему?
– А то нет, – задело внезапно. Дурочкой меня считает? Я уже столько всего выяснила и поняла, совсем без его помощи. – Теория рождения магии – о вдохновении! Желания важны, но изначальный материал тоже. Реальность именно меняется, а не создается с нуля. А Междумирье похоже на гигантский снежный шар!
Дарен пораженно присвистнул. Ну и кто тут молодец? Небось, сам многого не знал.
– Что делаешь ты? – спросил он, и я не сразу поняла, о чем речь. – Не стихи же пишешь.
– Не пишу… Игрушки шью.
– Ярушек с рисовыми попами? – Память на прочитанные мысли у него была до обидного хорошая. – И как они выглядят?
– Ты видел, – решила я не темнить, – недавно. Это мой Ярушка куснул Гатиуса за… ну…
Ярко-голубые глаза Дарена стали еще выразительнее, с таким-то ошарашенным взглядом.
– Ты шьешь их… живыми?..
– Увы, нет. Зато на несколько сотен какого-то энергетического заряда. Поэтому в Ярушку смог вселиться демоненок, у которого я взяла печеньку.
– Зачем взяла?!
– Случайно. – Я опустила глаза и предупреждающе буркнула: – Меня за это уже отчитали.
Внизу переливался источник, плескаясь в чаше-углублении. Звуки сделались неторопливыми и приглушенно тихими, словно сквозь вату просачивались. На затянутом сияющей энергией дне просвечивала замочная скважина со вставленным в нее ключом, пока не повернутым до конца.