— Знаешь, ты кого угодно можешь напугать.
Она улыбается в ответ:
— В свое время у меня была хорошая практика.
Я раздаю остальные коробки, и все выходят в коридор, чтобы приготовиться. Моя мама задерживается у порога:
— Тебе что-нибудь нужно?
Качаю головой:
— Нет. Я скоро. Сначала нужно еще кое-что сделать.
Дверь закрывается, я поворачиваюсь к столу, достаю пару латексных перчаток и набор цветных карандашей. Я застрял на том рисунке. Том, где Стелла кружится на замерзшем пруду за мгновение до того, как я сказал, что люблю ее. Стараюсь воспроизвести все до мельчайшей детали. Лунный свет на ее лице. Разметавшиеся волосы. Выражение радости в каждой черточке лица.
Смотрю на рисунок, и слезы подступают к глазам. Я смахиваю их тыльной стороной ладони, впервые с полной уверенностью зная, что поступаю абсолютно правильно,
Я снова стою у двери послеоперационной, смотрю, как поднимается и опускается перевязанная бинтами грудь Стеллы. Новые легкие работают отлично. Высохшая панда у нее под рукой, лицо во сне спокойное.
Я люблю ее.
Я постоянно искал что-то. Искал, сидя на крышах всех больниц мира, что-то такое, что даст мне цель.
И вот теперь я нашел эту цель.
- Она просыпается, - говорит ее отец, заметив, что Стелла начинает ворочаться.
Ее мать идет ко мне через палату.
- Спасибо тебе, Уилл, — со слезами на глазах говорит она.
Я киваю, опускаю руку в сумку и достаю завернутый в бумагу пакет.
- Передадите ей, когда проснется?
Ее мать берет пакет и печально мне улыбается.
Я еще раз смотрю на Стеллу - веки ее подрагивают, глаза вот-вот откроются. Хочу остаться. Хочу стоять у двери, рядом с ней. Пусть даже всегда в метре от нее.
Даже в полутора метрах.
Но именно по этой причине я, со всем, что есть во мне, поворачиваюсь и ухожу.
ГЛАВА 29
СТЕЛЛА
Я открываю глаза.
Смотрю в потолок. В глазах проясняется, но боль в груди лучами расходится по всему телу.
Уилл.
Пытаюсь оглядеться, но еще слишком слаба. Люди в палате есть, но его среди них не видно. Пробую сказать что-нибудь, но мешает аппарат искусственной вентиляции легких.
Останавливаю взгляд на лице мамы, и она протягивает мне пакет.
– Милая, это для тебя.
Подарок? Странно.
Пытаюсь вскрыть пакет, но эта задача мне не по силам. На помощь приходит мама. В пакете - черный альбом для рисования с надписью «В МЕТРЕ ДРУГ ОТ ДРУГА».
Это от Уилла.
Я листаю страницы, рассматриваю раскрашенные цветными карандашами рисунки.
Вот я с пандой в руках; вот мы с бильярдным кием, который держим с обоих концов; мы под водой, за столом на праздничном обеде; кружимся на льду замерзшего пруда.
На последней странице мы вдвоем. В моей руке воздушный шарик с лопнувшей верхушкой, из которой сыплются и катятся к Уиллу звезды. В руках у него перо и свиток со словами «Главный список Уилла».
Ниже один-единственный пункт:
1. Любить Стеллу вечно.
Я улыбаюсь и обвожу взглядом лица стоящих в палате. И все-таки почему его нет здесь?
Джули выходит вперед и кладет мне на колени айпад.
Я смотрю на нее растерянно.
Она нажимает кнопку «Плей».
- Моя прекрасная командирша Стелла. - На экране появляется Уилл - волосы, как обычно, в милом беспорядке, на губах озорная, как всегда, улыбка. — Думаю, в твоей книжке правильно сказано: душа времени не знает. Последние несколько недель будут длиться для меня вечно. — Он делает глубокий вдох и улыбается своими голубыми глазами. — Жаль Только, что ты не увидела те огоньки.
Я с удивлением поднимаю голову - свет в ой комнате внезапно гаснет. Возле выключателя стоит Джули.
И тут же за окном послеоперационной вспыхивает двор, все пространство которого заполнено праздничными гирляндами из парка, протянутыми между деревьями и фонарными столбами. Их волшебное мерцание вливается в комнату, и у меня захватывает дух. Барб и Джули подкатывают кровать к окну, чтобы я смогла лучше все увидеть.
Там, по другую сторону стекла, под сенью этих чудесных огней стоит Уилл.
Только тогда я наконец понимаю, что на самом деле здесь происходит.
Он уходит. Уилл уходит. Боль уже иного рода пригвождает меня к кровати, и я сжимаю пальцами простыню.
Уилл улыбается мне, опускает глаза и достает телефон. За спиной у меня звонит мой. Джули подает его мне, включает громкую связь. Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, сказать ему, чтобы остался, но слов нет.
Только шипит трубка аппарата вентиляции легких.
Не уходи. Я пытаюсь сказать это взглядом.
Сказать, что он нужен мне.
Уилл едва заметно улыбается, и я вижу слезы в его голубых глазах.
— Наконец-то я лишил тебя дара речи, - говорит он, и его голос доносится из моего телефона.
Уилл поднимает руку и прижимает ладонь к оконному стеклу. Я с трудом поднимаю свою и прикладываю к стеклу с другой стороны. Теперь только оно и разделяет нас.
Останься – хочется крикнуть мне.
- В кино всегда так говорят: «Кого любишь - отпусти». — Он качает головой, сглатывает ис трудом продолжает: - Я всегда считал, что это чушь. Но видеть, как ты едва не умерла...
Договорить у него не получается, и мои пальцы сжимаются в кулак на прохладном стекле. Хочу ударить, разбить его, но сил хватает только, чтобы постучать.
- В данный момент ничто другое для меня не важно. Ничто. Кроме твоей жизни.
Уилл еще крепче прижимает ладонь, и его голос дрожит:
- Только одного я хочу - быть с тобой. Но мне нужно, чтобы ты была в безопасности. В безопасности от меня.
Он пытается продолжать, и слезы бегут по щекам.
— Я не хочу уходить, но слишком люблю тебя, чтобы остаться. - Уилл смеется сквозь слезы и качает головой. – Господи, они были правы в этих тупых фильмах.
Он прислоняется лбом к окну там, где моя ладонь. Я чувствую его даже через стекло.
- Я буду любить тебя вечно. - Мы смотрим друг на друга, и каждый видит боль в глазах другого.
Мое сердце идет трещинами под новым шрамом. Дыхание туманит стекло, и я снова рисую дрожащим пальцем сердце.
- Закрой, пожалуйста, глаза, — просит он дрожащим голосом. - Я не смогу уйти, если ты будешь смотреть на меня.