Снайперский удар - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Суконкин cтр.№ 38

Разобрав манатки, Паша прикрепил над своей койкой фото супруги и ребенка, посмотрел на них, стараясь не впасть в сентиментальность. Какая же это была великая глупость, молодой эмоциональный порыв незрелого в бытовых делах зеленого лейтенанта! Как ни крути, а тогда, пару лет назад, между семьей и службой Паша, движимый безумным мальчишеством, однозначно выбрал службу – ведь ему было в радость пропадать в бригаде, ставя свой «командирский голос», отвергнув полностью семью, которая требовала много внимания и заботы, тогда как всего себя Паша отдавал морской пехоте. Осознавать это сейчас ему было бесконечно больно, и за эти два года он уже решил, что глупости, совершенные в молодые годы, нужно исправлять, конечно, если еще не поздно. Паша знал, что эти мысли, если им дать волю, могли довести его до нервного тика, что здесь, на войне, было бы более чем излишне. Нужно было ставить точку на всех этих рассуждениях, чтобы они не поглотили разум в период предстоящей боевой работы.

– Хвостов! – громко позвал Паша своего взводного.

– Товарищ командир?! – В комнату заглянул Миша Хвостов.

– Посты когда меняем?

– Через десять минут выходим, – ответил лейтенант, посмотрев на наручные часы.

– Я с вами.

– Окейно, командир, – кивнул Миша.

– А ты что, разводиться собрался с Иркой? – спросил Шабалин. – Ты как-то говорил…

– Да пошла она, – Хвостов махнул рукой, мол, не хочу говорить на эту тему.

– Что так?

– Да вопит постоянно, что я мало времени ей уделяю. А когда ей время уделять, если я все время на службе, то в нарядах, то на полигоне, а сейчас вон, вообще далеко уехал.

– Не разводись, Миша, – сказал ротный. – Просто мой тебе совет. С высоты прожитых лет. Потом пожалеешь, но будет уже поздно.

– Посмотрим, – неопределенно отозвался Хвостов.

Паша поднялся, надел бронежилет, шлем, в подсумки, висящие на креплениях молли на передней бронеплите, вложил четыре магазина к «Винторезу», взял бесшумную винтовку и шагнул на выход. На улице играл вечерний закат.

Четверо снайперов, готовых к заступлению на посты, выстроились у входа. Хвостов проверил у них оружие и скомандовал:

– На-ле-во! Шагом марш!

Первыми сменили пост «Офис», затем пошли на «Почту», где Паша решил на некоторое время остаться.

– За время несения службы происшествий не случилось, – доложил старший смены.

Хвостов и контрактники ушли, на посту осталась новая смена. Ночь, похоже, обещала быть спокойной, хотя в воздухе чувствовалось перемещение воздуха, в любой момент готовое усилиться и поднять мелкодисперсную пыль пустыни, превращая ночной воздух в некий абразивный массив, способный проникать в любую, даже самую мелкую, щель.

Расположившись удобнее в одном из кресел, Паша прильнул к оптико-электронному прибору наблюдения, который мог работать не только в качестве хорошего бинокля, но и прибора ночного видения, что в темное время суток приобретало решающую роль в упреждении возможных действий противника.

Сверяясь с карточкой огня, Шабалин последовательно осмотрел все обозначенные ориентиры, доступные по дальности для снайперских винтовок заступившей смены. В окуляр прибора он почти сразу разглядел группу людей, стоящих у торца двухэтажного строения, расположенного на окраине оазиса и в карточке огня обозначенного как «Отель». Четыре человека стояли в расслабленных позах, размашисто жестикулируя друг перед другом, очевидно, о чем-то эмоционально изъяснялись. Наблюдая за их движениями, Паша непроизвольно подумал, на сколько сантиметров деривация уведет пулю в сторону на такой дальности, а взглянув на часы, внезапно отметил для себя, что комендантский час уже наступил и что эти четверо из обычных людей вдруг превратились в нечто другое. Кто они такие? Какие-то постояльцы? Впрочем, какая теперь разница?

Комендантский час наступал с заходом солнца и уже вступил в свои законные права, что вначале осторожно, а потом все более и более настойчивей стало наводить Пашу на мысль о возможности, пользуясь случаем, «проверить бой винтовок». Иначе говоря, внезапно он почувствовал неизведанное прежде ощущение, которое вдруг остро обожгло сознание, заставило сердце биться быстрее и перехватило дыхание. Он вдруг понял, что с часовой стрелкой, ушедшей на круг отчета «комендантского часа», те живые люди, стоящие сейчас возле ориентира «Отель», превратились в бездушные мишени…

Продолжая рисовать в голове мнимую траекторию, Шабалин вдруг со всей ясностью осознал, что в настоящий момент от стрельбы по этим людям его ничего не ограждает. Чисто технически они стояли в пределах досягаемости действительного огня имеющихся на посту винтовок «СВДС». Организационно – уровень стрелковой подготовки и его лично, и дежурных поста вполне позволял справиться с такой задачей. С юридической стороны Шабалин имел полное право на открытие огня по лицам, нарушающим комендантский час. Более того, применение оружия в определенных обстоятельствах, четко указанных в приказе, полностью снимает с исполнителя ответственность за любой результат стрельбы.

Сдерживающим фактором, не позволяющим Шабалину тут же открыть огонь на поражение, оставалась только моральная сторона вопроса. Однако, вопреки всему представлению о непреложных устоях человеческого бытия, приобретенных Павлом в течение прожитой им жизни, моральная сторона вдруг стала рассыпаться как карточный домик, лишившись своего основополагающего фундамента – неминуемой ответственности одного человека за убийство другого человека.

Паша даже помотал головой, стараясь избавиться от этого наваждения, но оно, словно сгусток какой-то сверхъестественной силы, стало окутывать его сознание, побуждая к бескомпромиссным действиям в открывшемся окне возможностей.

Ему вдруг неудержимо захотелось СДЕЛАТЬ ЭТО. Даже не ему самому, а кому-то запредельно жуткому по своей сути, глубоко сидящему в его сознании, тому безжалостному монстру, с которым Паша еще не был близко знаком, но уже знал о его существовании – замечая его присутствие в своем теле и разуме во время тренировочных стрельб, когда по необъяснимой причине твое сознание зауживается только до одного действия – поразить цель – и ты забываешь обо всем на свете. В такие моменты ты не ведаешь, что делаешь, будто кто-то другой, а не ты, держит винтовку, и кто-то другой, а не ты, блаженно упивается ничем не ограниченной властью над жизнями других людей…

Шабалин чуть приподнялся с кресла и, протянув руку, взял ближнюю к нему винтовку, установил прицел на 7, снял с объектива прицела резиновый колпачок, откинул ножки сошки и водрузил «СВДС» на мешок с песком.

Дальше все могло быть решено в течение нескольких секунд, и Паша уже было потянулся рукой к рукоятке затворной рамы, как все же нашел в себе силы остановиться.

Вернув винтовку на стол, он поднялся с кресла и стал ходить по посту туда-сюда, бешено прокручивая в голове рой мыслей, которые пытались найти здравое объяснение только что пережитому чувству.