Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа! - читать онлайн книгу. Автор: Настя Любимка cтр.№ 42

Только кто ж будет думать о чувствах Сабины? Девушки, которая оказалась разменной монетой? А что беременна… так есть чудо-доктор, который две недели собакой спал у моих ног, не позволив случиться непоправимому.

Я знала, что это лишь его заслуга — орте Сигуран сделал все возможное и невозможное, чтобы сохранить беременность. Знала, но благодарной себя не чувствовала. Не для меня этот дедочек старался. Для будущего своего принца.

Из-за заболевания первое время говорить не было возможности, затем я отсыпалась и разговаривать опять же не хотелось. Сейчас же, спустя три недели после событий с Зевком, Зекивком или как его там, общаться с кем бы то ни было меня не тянуло вообще. А пытались разговорить.

Видите ли, орте Сигурана пугало мое молчание. И не только его…

Вообще, учитывая произошедшее, ни с кем мне говорить действительно не хотелось. Да и о чем? Я им и так уже все сказала. Снова повторить, что они козлы и их общество меня не прельщает? Да кто ж послушает? Впрочем нет, послушать послушают и сделают по-своему. Следовательно, никакого рационального зерна для меня в наших беседах быть не может. На вопросы, которые задает орте Сигуран, вполне подходят ответы кивком головы. Лезть ко мне в душу — ну не настолько же они идиоты? Полагаю, у меня на лбу огромными буквами написано: «Не подходи, опасно!»

А болтать о чепухе… Да не обязана я! Пусть утрутся своими желаниями.

Недофей тоже лезть пытался, с чего-то решил, что уж с ним-то я поговорю. А может, хотя бы выскажусь на русском, матерном. Но я молчала. Мне требовалось время все как следует обдумать. А это нужно делать на трезвую, холодную голову. Болезнь пусть и отступила, да только лучше я себя все равно не чувствовала. Была вялой, сонливой, я и правда много спала. И это хорошо. Потому что лучшего лекарства еще не изобрели. Отдых, сон, спокойствие и тишина.

Вот это я себе сейчас и обеспечивала.

Самое интересное, что произошло в отношении меня у местного божка — это отсутствие возможности читать мои мысли. Если бы он однажды под властью эмоций не воскликнул об этом, я так бы дальше в его присутствии крутила бы в голове стишки и песенки. Не знаю почему так произошло. Есть предположение, но истиной ли оно будет — мне неведомо.

Четко я знала лишь одно — друзей ни у меня, ни у Сабины здесь нет. И когда я говорю здесь, то подразумеваю этот мир.

Бог спас меня лишь для того, чтобы я смогла приручить принца и даровать ему здоровых детей. Точнее дарует их тело Сабины, а я лишь поддержу в нем жизнь. И возникает закономерный вопрос, как долго в этом теле протеплится жизнь? Где гарантия, что родив детей, меня оставят? Что если я умру родами? Конечно, от подобного исхода никто не застрахован. Однако…

Были у меня основания полагать, что душа, однажды попавшая в это тело по воле бога, по точно такой же воле, может из этого тела исчезнуть.

А вот что с этой душой сделается потом… То ли вернет ее в умирающее от автокатастрофы родное тело, то ли сразу отправит к праотцам, уже не столь важно — итог один. Моя смерть.

Я не могла ни в ком видеть ни союзников, ни доброжелателей. У всех имелись свои как срытые, так и явные мотивы. Я чуждая и чужая этому миру. Я лишь инструмент для достижения целей. Это я хорошо понимала, как и то, что не стоит все видеть в черном цвете.

Невозможно не прокручивать в голове мотивы наследного принца. Невозможно притвориться слепой и глухой, когда становишься свидетелем его беседы с орте Сигураном. Знали ли они о том, что во время их эмоционального диалога, я находилась в сознании? Навряд ли, в противном случае, и выражения бы выбирали, и вообще ушли бы куда подальше, лишь бы я ничего не слышала.

А я слышала. И хотела бы забыть. Намного легче ненавидеть, зная лишь часть правды. Конечно, можно было бы закрыть глаза на то, что мне не нравилось и помнить лишь о том, что действия наследного принца довели бедняжку Сабину до смерти. Но даже у нас в России существует презумпция невиновности, а также статья о причинении вреда по неосторожности. Даже если деяние привело к смерти. Был ли у принца прямой умысел? Судя по тем откровениям, что я слышала — не было. Он не желал Сабине смерти, он был уверен, что все ее отношения с его младшим братом — по обоюдному согласию. Даже близость.

Мой дядюшка отличился и выслужился. Вон и орте Сигурана наградил какой-то там печатью безмолвия. Я в этом не разбиралась, а память Сабины зияла пробелами. Кстати, пробелами она зияла всего, что касалось магии. Точнее общеизвестные понятия она хранила, однако никакой конкретики.

Из чего я смело могла сделать вывод, что печать безмолвия — это какое-то узкое заклинание, природа которого изучается и преподается для магов, а также является запрещенным для всех остальных.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Легче ли мне было от того, что принц не желал причинять вреда Сабине? Легче ли мне было от того, что он не знал всей правды о девушке? Нет. Жалела ли я его? Отчасти.

Я могла пожалеть себя, Сабину. Я поплакать за каждую из нас могла, но за принца…

Никто не сможет его до конца понять. И дело сейчас совсем не в бремени власти и решениях, которые он принимает на благо всего мира.

Любил ли этот мужчина когда-нибудь? Нет. А был ли по-настоящему любимым? Тоже вряд ли. Каждая из временных жен, в первую очередь, желала возвыситься. Да, они были соблазнительными, готовыми угождать, но любить? Вот в чем вопрос.

Легко ли идти под венец тридцать пять раз? Легко ли видеть очередного ребёнка немощным? Видеть и знать, что он может погибнуть в раннем возрасте? Мне сложно это представить, и я бы никогда не желала оказаться на его месте.

Я не могла сказать, что принц так уж сильно мечтал о троне. Точнее не так, если бы я не услышала его приватной беседы у ложа больной меня, то думала бы именно так. Однако…

Прозвучала фраза, что если бы он смог отказаться, он бы это сделал. Но вариантов нет. А думать мне никто не запрещал. А посему… сердце мира принимает не любого представителя королевской крови. Не зря же нужна гарантия в виде маленького ребенка. Сдается мне, что во время ритуала происходит что-то такое, что позволят этому самому сердцу мира поделиться энергией, но при этом раскрывает его для удара что ли. То есть оно само становится уязвимым. Вот только для чего? Может ли так быть, что если попытается короноваться не тот претендент, то мир убьется раньше, чем предполагает бог? А какие качества должны быть у будущего короля, особенно, если учесть, что выбирает магия?