Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа! - читать онлайн книгу. Автор: Настя Любимка cтр.№ 26

Я до последнего не сомневалась в том, что мама справится с недугом. Я не допускала мысли, что ее может вот так не стать. Я винила себя, потому что именно моя трагедия в личной жизни послужила катализатором.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А отец… Он всегда был стойким оловянным солдатиком: наша опора, наш надежный тыл. Его имя означало мужество и мощь, и я с детства твердо знала, что папа — никогда не даст нас в обиду, что он сделает все, чтобы его две девочки, как он нас называл, были счастливы. Папа не был романтиком, не любил пустой болтовни, не выражал бурно своих эмоций. С мамой у них был огромный контраст, как будто небо и земля, день и ночь. Я часто изумлялась, как же они сошлись? Такие разные, непохожие? Но чем старше я становилась, тем лучше понимала, что именно такие пары составляют основу счастливых и благополучных семей. На моей памяти отец плакал лишь дважды. На моей свадьбе и после того, как умерла мама. Меня не было в больнице в момент, когда мамочка навсегда закрыла глаза. В тот день она вдруг отправила меня в любимую кондитерскую за шоколадными пирожными. И я, радуясь тому, что у нее появилось хоть какое-то желание, не посмела ослушаться.

Она знала. Уже тогда знала, что ей осталось недолго. И понимала, что вид воющего над телом отца добьет меня. Мама не хотела, чтобы я это видела. Потому что папа был нашей скалой, нерушимой, надежной. Мама знала, что отец замкнется в себе и больше не проронит ни слезинки, ни во время похорон, ни после… Она ошиблась во времени, я приехала в больницу с пирожными, когда отец цеплялся за ее тело и не желал его отдавать. На моих глазах его скрутили и что-то вкололи.

Страшно — это не когда тебя предает любимый человек, страшно, когда рушится твой мир. Твой настоящий мир, с трепетом и любовью созданный твоими родителями. Когда самый сильный человек ломается и больше не желает жить. Я тонула в своем горе, и не замечала, что отец прощается со всеми, завершает дела… Четыре месяца он вставал по утрам, ездил на кладбище к маме, посещал друзей, ходил к нотариусу… Он готовился оставить меня, но при этом, позаботился о том, чтобы я не голодала. Дал указания друзьям, которые часто названивали мне после его похорон, узнать нужно ли чего-нибудь. Я всех отталкивала.

Папа ушел с улыбкой на губах. Таким я обнаружила его в спальне — уснул и больше не проснулся. Сердце не выдержало, как сказал врач скорой.

Осуждала ли я папу? Нет. Он любил нас обеих. Но к маме его чувства были запредельными. Он как преданный пес, что после смерти хозяина тоскует и зовет свою смерть. Я не могла его винить, я всегда сердцем чувствовала, что папа не сможет без мамы. Так и вышло.

А сейчас, стоя под деревьями и слушая печальный перезвон его листьев и цветков, я вспоминала каждый светлый момент в жизни подле родителей. Я четко видела их лица: безмятежное папы, который с обожанием смотрел на широко улыбающуюся маму. Какие они красивые! Нежные, родные, мои… Я беззвучно плакала, но не от боли. От радости, что память о них подарила забытое тепло. Казалось, что с каждым затихающим звуком скирхе, я получаю по одному поцелую от родителей, их объятью. Слышу шепот мамочки, которая обещает, что я справлюсь со всеми невзгодами и обрету свое счастье. Слышу наставления отца, который повторяет когда-то уже сказанные мне слова: бить так, чтобы запомнили и боялись подойти, а если прощать, то без оглядки на прошлое. Всем сердцем и душой. И не забывать о том, что второй шанс никогда не должен стать третьим.

Мелодия кончилась внезапно, а пение завершилось на пронзительной ноте, оставляя на душе светлое, яркое и доброе чувство: я не одна. Мои родители живут в моем сердце. Украдкой утерев слезы, которые невольно лились из глаз, я обернулась к орте Сигурану и позвала его.

— Спасибо вам, — глядя я в его мудрые, проницательные глаза, произнесла я. — Спасибо вам за это чудо.

Я подавила в себе порыв обнять старца. Сейчас это было бы лишним. Мне, конечно, нужным, но лишним.

— Мне кажется, леди Сабина, вы не тому благодарности расточаете.

Надо же, я уже и забыла о муже. Правда, он о себе не забыл.

— Ваше высочество, — склоняюсь в реверансе. Хорошо хоть тело натренированное и само опускается, а то боюсь, я бы с такими вывертами точно бы не справилась.

Оправдываться перед мужем никакого желания нет. Оно, ясное дело, понятно, что сад его, и земля его, и вообще все его, но это не он привел меня послушать пение скирхе. Наоборот, принц самый настоящий жадина, который решил насладиться чарующей мелодией в одиночку. Поэтому нет, спасибо я ему не скажу. Обойдется.

Оба мужчины уставились на меня, видимо, ожидая, когда я рассыплюсь все-таки в благодарностях. При этом глаза орте Сигурана посмеивались, а вот взгляд муженька не обещал ничего хорошего. На ум пришло сравнение: песочница и дети, которые дерутся лопатками, а я как самая наглая, надела на зачинщика ведро на голову. С песком.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — все-таки не выдержал принц и нахмурился.

Вот же дите малое!

— Хочу, конечно, ваше высочество. Я очень рада вашему решению поужинать на свежем воздухе, для ребенка это очень полезно. Как и светлые эмоции, которые подарило мне пение скирхе. Я буду с нежностью вспоминать эти минуты.

Получи фашист гранту, и наконец, вспомни, что леди вообще-то беременная и стращать ее нельзя. Как и требовать всякой ерунды, вроде благодарности. Сам благодарить должен за ребенка в моем чреве!

Кажется, до принца дошло, что он, мягко говоря, дурачок. Он так клацнул челюстью, что я невольно восхитилась тому, что зубы все-таки не посыпались на траву. Вообще, у него сейчас картинка мира рушилась. Мы с ним такую ночь провели, а я, внезапно встретившись с ним в неположенном месте, не ною, ничего не требую и еще огрызаться смею. Да и благодарной себя не чувствую. Веду себя как чужая. С другой стороны, его план рухнул. Небось желал ввести меня последней к столу, чтобы я увидела цветник, смутилась, стушевалась и точно знала, что рассчитывать мне не на что. Мол, не обольщайся, Сабина, таких как ты, у меня вот, десяток. Надеюсь, орте Сигурану не попадет за его экспромт.

— Пойдемте, — непреклонно заявил он, но руки не подал.

А потому я с чистой совестью ухватилась за локоть дедка.

Как я и думала мы были первыми, кто ступил на дорожку, ведущей к большой беседке, где давно накрыли на стол. Вот только если принц мог сразу шагнуть внутрь, то местный врач, остановился у входа. И пока я соображала с чем это связано, орте Сигуран оттащил меня за пышные кусты с цветами.