Галлы - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Луи Брюно cтр.№ 31

Галльские воины большую часть жизни проводили вдали от дома и семьи. Военная кампания длилась обычно с марта по октябрь — пока дороги были проходимы, а колесницы и лошади в состоянии были передвигаться по полю боя. Но кампаний было много, у народов севера Галлии они случались почти ежегодно, и войска могли находиться в походах по несколько лет. Условия жизни были сложные и с неизбежностью порождали у людей, живших и сражавшихся бок о бок, удивительную сплоченность.

Самый замечательный обычай — это обычай товарищества. Цари, вожди или просто воины, не обделенные харизмой, образуют вокруг себя то, что Полибий называет «гетерией», — более-менее многочисленная группа клиентов, но также и воинов, которые торжественно клянутся своим хозяевам в нерушимой дружбе. Их галлы называли силодурами или сольдурами. Они делили стол, богатства и нередко ложе своего вождя, как то сообщает Аристотель, который удивляется, что у кельтов не порицаются гомосексуальные отношения между мужчинами. Посидоний уточняет, что воины имеют привычку спать между двумя компаньонами. Есть все основания считать, что эти двое — просто его слуги. Один носит его щит, другой — копья.

Такое совместное вкушение радостей жизни имело целью или, по крайней мере, было последствием такого же разделения по-братски превратностей боя, что выражалось, в частности, в коллективной тактике. Воин не только не имел желания лично выжить, но, рискуя своей жизнью, был постоянно рядом со своим господином, который сражался в первых рядах. В охране господина все его компаньоны были тем более заинтересованы, что от него зависело их собственное выживание. Другой стороной жизни с господином было разделение с ним его участи, какой бы она ни была: «Если тот погибает насильственной смертью — тогда либо им всем выпадает та же участь, либо они совершают самоубийство; в людской памяти нет никого, кто отказался бы умереть, раз уж умер тот, которому они дали обет нерушимой дружбы», — пишет Цезарь. И действительно, история сохранила многочисленные случаи коллективных самоубийств галлов на поле боя. Так, царь гезатов Анероест, который был нанят бойями и инсубрами на битву при Теламоне, потерпев поражение, убил все свое окружение, а затем и себя.

Такие тесные отношения между воинами одного военного отряда (весьма похожие на отношения родства или соседства, связывавшие греческих гоплитов) и вечный вызов смерти, которого требовали религиозные верования, делали в Принципе ненужной какую-либо воинскую дисциплину. Свои обязанности воин знал благодаря своей собственной морали, которую ставил выше всякой храбрости и ее конкретных доказательств — голов убитых врагов, которые он носил с собой, что обеспечивало ему достойное место в армейской иерархии и почести в его округе.

Такой своеобразный способ вести войну — на манер дикой орды, не останавливающейся ни перед каким риском, — прекрасно подходил для практики наемничества, развивавшейся в античном мире с V века. Вероятно, этруски первыми наняли своих галльских соседей. Они рассчитывали на них в той борьбе, которую вели против Рима. Галлы легко соглашались быть наемниками, поскольку в их характере было поворачивать оружие против своего работодателя, опустошать его города и требовать выкупа: они считали, что при любом раскладе останутся в выигрыше. Дионисий Сиракузский неоднократно нанимал галлов, но он предусмотрительно включал их в большие разноплеменные армии — наряду с представителями других воинственных, не менее грозных народов, — иберов, фракийцев, спартанцев. Дионисий использовал галлов в соответствии с их методами ведения боя. Галлы же учились сражаться в огромных соединениях и в битвах классического типа — лоб в лоб. В таких битвах их всегда ставили в первые ряды и в центр — туда, где столкновение было самым кровопролитным. Понятно, что они всегда несли самые существенные потери.

Некоторые галльские народы сами прибегали к военным услугам своих соплеменников. Начиная с III века галлы Цизальпинской области постоянно приглашали трансальпийских галлов, именуемых гезатами, из центра и с севера Галлии. В конце галльской независимости уже белги выполняют ту же роль при могущественных народах центра и юго-востока. Например, эдуям оказывали помощь белловаки. Наконец, сам Цезарь во время своего завоевательного похода, а потом первые императоры сумели извлекать пользу из военных талантов галлов. Галлы даже сами помогали Цезарю завоевывать Галлию, а первым императорам они помогали строить Римскую империю.

Тит Ливий говорит о договоре, который Персей, царь Македонии, заключил с галлами, расположившимися в Иллирии, — он хотел использовать их как наемников. Там было 10 000 конных и столько же пеших воинов. Персей обещает по десять золотых монет кавалеристам и по пять — пехотинцам. Вождь должен был получить тысячу золотых монет. К этому жалованью, вероятно, должна была быть добавлена часть добычи и, разумеется, плоды грабежа.

В противоположность тому, что было у римлян, в Галлии стратегия долгое время сводилась к самому простому выражению. Правильнее было бы говорить о техниках боя и о тактике. Методы ведения боя были крайне индивидуальны и основывались исключительно на отчаянной храбрости (что латины называли furor), оставляя в стороне теоретические размышления о маневрах на поле боя, о выборе места для лагерей и их строительстве, об обороне городов и об искусстве их осады. В зависимости от врага галлы выбирали место столкновения и состав своих собственных войск. У них развивалась скорее военная хитрость, чем подлинная стратегия.

Долгое время кельты практиковали лишь фронтальное столкновение, в сущности, рукопашную схватку, которой предшествовала дуэль вождей — возбуждающий ритуал для начала боя. Лишь в конце IV века благодаря своему участию в больших средиземноморских конфликтах галлы усвоили более изощренные техники боя, которые стали их достоянием и создали им соответствующую репутацию. Наибольшее внимание они уделяли своей пехоте — мощной и несокрушимой. Воины сражались, как греческие гоплиты, — сомкнув ряды, потрясая пиками, что делало возможным движение только вперед, закрывая всякие лазейки для бегства. Их единственным оборонительным средством был щит, за которым они могли укрываться от стрел. Щиты они иногда размещали по всем сторонам, чтобы защитить весь боевой отряд. Подобное мы встречаем еще в боевых действиях, которые они ведут против римлян под предводительством Цезаря. Такой вид боевого построения называется «черепаха». Видимо, именно галлы научили ему римлян как раз тогда же, когда передали им свой длинный и плоский щит. Отряду пехотинцев, располагавшемуся в центре армии подобно клину, придавались фланги, способные предотвратить окружение. Эту роль исполняли лучники, всадники и бойцы на колесницах.

Кавалерия, развивавшаяся в III веке до н.э., играла все большую роль, и галлы, некогда известные как ударные пехотинцы, снискали тогда репутацию бесстрашных всадников. Но их отличительной чертой стало уникальное соединение, которое они сумели сформировать из всадников и пехотинцев. Впредь всадники и пехотинцы сражались бок о бок, причем пехотинцы приспосабливались к манере боя кавалеристов. То есть на поле боя они были почти такими же быстрыми, как и лошади, на которых они могли запрыгивать на полном скаку — либо чтобы убежать от врага, либо для замены погибшего всадника. Галлы, завоевавшие в начале III века Грецию и Македонию, довели до совершенства тип построения, при котором воин-хозяин (eques по терминологии Цезаря) был окружен еще двумя вооруженными слугами, тоже на лошадях. Если лошадь хозяина получала ранение, то один из двух слуг, бывший для прикрытия всегда позади, спешивался и отдавал ему свою лошадь, в случае ранения или смерти хозяина слуга становился на его место. Второй слуга был наготове, чтобы оказать необходимую помощь хозяину и первому слуге. От Павсания до нас дошло галльское название такого построения — trimarkisia (буквально «группа из трех лошадей»).