По воле Посейдона - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 124

— Всех, кроме одного, который… Э-э, погиб, прежде чем мы добрались до Великой Эллады.

И снова Соклей не сказал всего — он и словом не обмолвился о павлиньих яйцах или птенцах.

— О, это плохо, — отозвался Ксанф. — Вы наверняка потерпели большой убыток, очень-очень большой.

Соклей серьезно кивнул, но ничего не сказал. Куда позже, чем следовало бы, Ксанф начал подозревать, что засиделся в гостях.

— Что ж, я думаю, мне пора идти, ведь следует еще нанести визит вежливости Менедему и его отцу.

— Рад был с тобой повидаться, — проговорил Соклей. «И еще больше рад, что ты уходишь», — про себя добавил он.

Хозяева по очереди пожали Ксанфу руку.

Затем отец с сыном переглянулись и, услышав, как Гигий закрыл дверь за Ксанфом, в унисон вздохнули.

— В онохойе еще осталось вино? — спросил Соклей. — Его вечно пучит, хоть он не ест ни бобов, ни капусты.

Отец потряс сосуд, послышался плеск. Лисистрат налил немного в чашу Соклея, а остальное вылил в свою.

— Ксанф не хотел никому сделать плохо, — проговорил он.

Соклей, которому пришлось выслушать речь, произнесенную гостем на ассамблее, — всю, до последнего слова, — не был склонен к терпимости.

— Так же как и щенок, который писает людям на ноги, — сказал он и выпил вино.

— Я тебя понимаю, — отозвался Лисистрат. — Однако, если уж на то пошло, мне пришлось еще хуже — ведь сегодня я выслушал его речь уже во второй раз.

— О, бедный отец! — воскликнул Соклей и обхватил Лисистрата за плечи.

Они оба рассмеялись и, едва начав, уже долго не могли остановиться.

«Дело тут не в вине, — подумал Соклей. — Мы не так уж много выпили. Дело в речи Ксанфа. А если бы мы были вдобавок трезвыми, такая речь парализовала бы на всю оставшуюся жизнь».

— Мы должны отпраздновать ваше возвращение, — сказал Лисистрат. — Вообще-то даже дважды отпраздновать. Один пир дадим для твоей сестры и матери, а другой — настоящий симпосий, где вы с Менедемом сможете подробно рассказать о своих приключениях в Великой Элладе. Вы и в самом деле сумели покалечить триеру на нашей «Афродите»?

— Мы сломали ей весла правого борта, и это позволило нам уйти, — ответил Соклей. — Менедем рассказывал об этом дяде Филодему как раз перед тем, как ты появился в гавани. Уверен, на симпосии он сплетет об этом куда более увлекательную историю, чем та, которую смог бы состряпать я.

— Увлекательные истории хороши после того, как симпосиатов несколько раз обнесут по кругу вином. Однако мне бы хотелось в придачу получить представление о том, что же случилось на самом деле. — Лисистрат криво усмехнулся усмешкой человека, который научился не ожидать от мира слишком многого. — Это сделало бы вашу историю еще более увлекательной.

— Я расскажу тебе все, что сумею припомнить, — пообещал Соклей. — Но ты должен выслушать также версии Менедема и Диоклея. Потом ты сможешь все сопоставить и решить, где же именно лежит правда.

Он рассмеялся собственным словам.

— Я рассуждаю как настоящий историк. Именно так говорит Фукидид, когда пытается выяснить, что же именно происходило во время Пелопоннесской войны.

— Такой способ выяснить истину кажется мне разумным, — заметил Лисистрат.

Соклей щелкнул пальцами.

— Я чуть не забыл про Диоклея! — воскликнул он. — Я очень хочу замолвить за него доброе слово. Мы не могли бы пожелать себе лучшего келевста. Честный, благоразумный, храбрый, но не безрассудный… Мне бы хотелось снова выйти с ним в море следующей весной, хотя из Диоклея вышел бы и хороший капитан.

— Я всегда был о нем высокого мнения, еще с тех пор, как он впервые начал работать веслом. — проговорил Лисистрат. — Давай сделаем так. Когда мы устроим симпосий, я приглашу Диоклея. Уверен, он и сам сможет рассказать несколько интересных историй, а заодно у него появится шанс познакомиться с людьми, которые, возможно, захотят предложить ему командование судном.

— Это было бы хорошо, отец. — Соклей с энтузиазмом кивнул. — Мне не слишком хочется терять хорошего келевста, но Диоклей заслуживает того, чтобы ему дали шанс.

— Я бы тоже так сказал, — согласился Лисистрат. — Учитывая, сколько серебра вы привезли домой, любой, кто помог вам его заработать, заслуживает, чтобы ему подали руку помощи. Человек должен возвышать своих друзей и принижать своих врагов, а?

— Так говорили эллины со времен Ахиллеса и Агамемнона, — ответил Соклей.

«И поэтому, интересно, эллины вечно враждуют между собой? — подумал он. — Хотел бы я знать, понимает ли это кто-нибудь из генералов Александра. К несчастью, вероятно, не понимает, иначе они не грызлись бы постоянно друг с другом».

— Вон твоя сестра, — показал Лисистрат, — поливает садик. Эринна будет рада тебя видеть.

Соклей давно уже слышал плеск воды, выливаемой из гидрии, но продолжал сидеть спиной к саду. Он думал, что там трудится рабыня, Фракийка.

— Я тоже по ней соскучился, — сказал он, вставая.

Соклей вышел из андрона и окликнул:

— Радуйся, Эринна!

Сестра взвизгнула, поставила кувшин с водой, побежала к брату и бросилась в его объятия.

— Радуйся, Соклей! — сказала она, целуя его в щеку. — Когда эта портовая крыса прибежала, громко вопя, что «Афродита» вернулась, я чуть было не набросила покров на лицо и не помчалась сама в гавань, чтобы поскорее тебя увидеть.

Она озорно усмехнулась.

— Представляешь, какой был бы скандал?

— Девушки из хороших семей нечасто так поступают, — дипломатично сказал Соклей.

— Я больше не девушка из хорошей семьи, если уж быть точной, — возразила Эринна. — Правила слегка снисходительней к вдовам.

— Полагаю, так и есть. Отец сказал, что ты почти нашла мужа этим летом.

— Почти, — горько согласилась Эринна. — Но потом его родители решили женить сына на девице. Посмотри на меня, Соклей! — Сестра схватила его за руки и не отпускала. — У меня что, согбенная спина? Или седые волосы? Или у меня почернели и выпали зубы?

— Ну что ты! — горячо воскликнул Соклей. — Клянусь Зевсом, ты все еще моя младшая сестренка, а я сам еще далеко не старик.

— Да? А теперь представь: его родители обращались со мной как со старухой, — заявила Эринна. — Когда подвернулась другая невеста, они мигом бросили меня, как будто думали, что я послезавтра стану тенью в доме Аида. Как же я теперь заведу семью, если больше никто не хочет на мне жениться?

— Ты всегда останешься частью нашей семьи, — сказал Соклей.

Сестра нетерпеливо потрясла головой.

— Знаю, но я имела в виду другое, ты же понимаешь. Я хочу иметь свою собственную семью.