Древняя Персия - читать онлайн книгу. Автор: Филип Гюиз cтр.№ 46

Иранские имена образовывались согласно системе, унаследованной от индоевропейских языков. Такую же систему можно обнаружить в греческих, германских, славянских и кельтских, (индо-арийских), а также индийских именах. Помимо составных имен, основные антропонимические типы включают полные имена из одной лексемы, краткие имена (происходившие от сокращения изначально сложного имени) и главным образом очень многочисленные имена с уменьшительно-ласкательными суффиксами, которые часто являлись прозвищами. Среди имен из одной лексемы в сасанидскую эпоху относительно часто встречаются имена, производные от названия животного.

Давая имя новорожденному, родители показывают сообществу, что они принимают своего ребенка в семью. Имя, естественно, использовалось для того, чтобы отличать одного человека от другого, но выбор его мог мотивироваться по-разному. Иногда играли роль обстоятельства рождения (в широком смысле). Это соответствует случаю со среднеперсидским именем Фаррухзад — «из блестящего рода», но это касается также «календарных имен», которые указывают на день или месяц рождения или на точный момент рождения (например, «тот [кто родился] посреди месяца»).

Очень часто ребенок считался подарком всех богов или одного бога, что объясняет многочисленные имена типа древнеиран. Митридат — данный (родителям) Митрой (а также короткие имена типа среднеперс. Михр, который, по-видимому, идентичен теониму Михр/Митра). Также часто родители отдавали своих детей под защиту богов (см. например, древнеиранск.имена Защищенный Митрой, среднеперс. Спасенный богиней Анахит) или на службу богам (например, среднеперс. имя Слуга Митры). Случалось, что родители выражали в имени пожелание, чтобы ребенок был счастлив (например, древнеперс. «имеющая много радости»), имел много богатства, силы, справедливости, набожности и т.д.

Нередко бывало, что ребенок назывался по имени его дедушки. И напротив, крайне редко бывало так, чтобы ребенок получал имя своего отца, но часто случалось так, что у отца и у сына были общие элементы в именах, как в случае некоего Байдада, сына Дадмаха. Братья также могли иметь имена с идентичным компонентом.

Начиная с Дария I, ахеменидские цари имели привычку брать в момент вступления на престол «царское имя». Имена, полученные Дарием I и Ксерксом при рождении, к сожалению, утеряны, но нам известно, что Артаксеркс I назывался в действительности Киром, Артаксеркс III — Охом, Артаксеркс II Арсесом, а Дарий III — Кодоманом. Все парфянские цари принимали в качестве почетного имени имя основателя династии Аршака.

Женские имена, сохранившиеся в значительно меньшем количестве, чем мужские, часто являются производными от мужских имен и отличаются формально только окончанием. В аршакидскую и сасанидскую эпохи некоторые имена были составлены с парфянским/среднеперсидским элементом — духт, дочь (например, среднеперс. Нарседухт, дочь Нарсеса) или содержали имя женского божества (в особенности Анахид), однако не следует считать, что подобные имена принадлежали, без исключения, женщинам. Иногда имена на основе женских физических черт или других женских характеристик позволяют все же определить, идет ли речь об имени женщины, как в случае, например, царевен и цариц Артистона (ср. авест. araduuafSnl— «с твердыми грудями»), Роксана (древнеиранск. блестящая, сияющая) или Ширин (среднеперс. красавица, сладкая, милочка).

Когда группа, в которой жили люди, оказывалась слишком большой, возникала необходимость отличать конкретного человека от других носителей того же имени дополнительным элементом, например, уточняя имя его отца. Так возникли патронимические имена, производные от личного имени при помощи суффикса. Эти отчества также могли быть преобразованы во множественное число и оказывались, таким образом, фамилиями.

Если планы царских ахеменидских дворцов Персеполя или Суз известны очень хорошо, намного труднее составить впечатление о конструкции и жизни обычного персидского дома, за исключением тех, что были раскопаны в Вавилоне и относились к ахеменидскому периоду. В богатых домах был внутренний двор, замощенный глиняными кирпичами или посыпанный гравием, вокруг которого при помощи глиняных кирпичей, смешанных с рубленой соломой и высушенных на воздухе, были построены комнаты. Внутри комнат, у которых не было окон, выходящих на внешнюю сторону, пол был сделан из уплотненной глины (в самых простых домах) или из глиняных кирпичей. В городских домах иногда была ванна, в которой пол и небольшая часть стен были изолированы при помощи битума. Вода оттуда уходила через глиняные трубы; обычно ванная располагалась в углу дома. Крыши, вероятно, были покрыты раствором глины с соломой, с устройствами для отвода дождевой воды. Они нигде не сохранились. В кухне иногда была печь, закопанная в полу. В настоящее время раскопано очень небольшое количество сасанидских городских кварталов, но похоже, что дома строились вокруг двора, имеющего один или два портика. Некоторые дома были, возможно, двухэтажными.

Качество и ценность мебели, ковров и других ценных предметов были известны очень широко. Великолепно отделанные ложа, на которых ахеменидские цари и их гости возлежали на пиру, имели ножки, покрытые золотом или серебром. В их распоряжении были ковры и подушки, приведенные в порядок одной из «расстилающих покрытия». Мягкие ковры, украшенные чудесными ткаными узорами, покрывали пол. На барельефах Персеполя можно обнаружить Дария I на троне с высокой спинкой и поставившего ноги на табурет. Ножки царского трона были выполнены в виде башни и заканчивались в виде львиных лап, которые опирались, в свою очередь, на ножки, украшенные венцом из листьев, полностью закрывающих их. Ножки табурета заканчивались бычьими копытами. Сам трон, изготовленный из золота и серебра, был инкрустирован драгоценными камнями и слоновой костью. Кроме того, деревянные детали трона были покрашены, и по бокам свисало искусно вышитое покрывало с прямоугольными узорами посреди розеток и львов по краям. Перед сидящим царем стояло два серебряных кадила на высоких ножках; фимиам, помещенный в горшочек, заполненный древесным углем, медленно горел под крышкой, и аромат проникал через специально прорезанные щели. Крышка, увенчанная цветком лотоса (или какого-то другого цветка), была привязана к кадилу цепью.

Серебряная ахеменидасая курильница

Движимое имущество, ковры и другие сокровища позднесасанидской эпохи ничем не уступали предметам ахеменидской эпохи. Среди множества драгоценных предметов, описанных арабскими авторами, стоит особо упомянуть чудесный «трон в виде купола»Хосрова II: