Византия - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Каплан cтр.№ 29

Однако Елпидий оказался негодяем и ленивым человеком. Он противился усилиям Пселла, лучшего ученого эпохи, имевшего почетное прозвище «ипотита (букв, основоположника) философов». Тем не менее Пселл, уже будучи больным, добился для Елпидия императорской милости — его сделали патрицием. А ведь это отличие, предоставление которого подтвердила затем Феодора, не продавалось.

Но, видимо, Елпидий не выказал никакой симпатии к своей невесте. И Пселл, не желая сделать свою дочь несчастной, решил расторгнуть их помолвку и начал готовить хитроумный судебный процесс. Для этого он получил от императрицы уведомление, что она лишает Елпидия титула патриция, чтобы зарезервировать его для лучшего зятя. Но при этом Елпидий все же оставался протоспафарием. Затем последовало обращение в суд, где Пселл обвинил Елпидия в том, что он «живет не так, как должно сенатору», и ненавидит свою невесту. У Пселла имелись и свидетели. Но этого было недостаточно, чтобы разорвать помолвку: судьи могли или отложить рассмотрение дела, или потребовать от Пселла оплатить 15 либр штрафа, предусмотренного за предумышленный разрыв помолвки. Пселл притворился, что из деликатности не хочет обнародовать привычки Елпидия, несовместимые с браком, и потому предпочел внести 15 либр. Итак, Елпидий вернул себе 30 либр, но он по-прежнему оставался протоспафарием, что было эквивалентно 20 либрам приданого. Он заявил, что больше не желает быть протоспафарием, но, поскольку императрица противится этому, он не может отказаться: то есть он насильно оставлен протоспафарием. В конечном счете Елпидий остался должен Пселлу всего пять либр, но тот, как достойный вельможа, отказался от этой суммы, с условием, что Елпидий не будет требовать возвращения задатка, который он вручил своей невесте при заключении контракта.

Этот рассказ вынуждает внести коррективы в ту, в целом благоприятную, оценку, которой заслуживает византийская администрация. Только при помощи милости одного из сыновей императрицы Пселл получил для своего будущего зятя, помимо вышеупомянутых отличий, относительно важные посты. Речь идет о судебных полномочиях, которые Елпидий не исполнял, но при этом получал вознаграждение. Таким образом, мы имеем тут хороший пример карьерного роста, но одновременно и пример плохого функционирования администрации. Сделать карьеру зятю — в этом нет ничего необычного и специфически византийского; но титул становился семейной собственностью. Пселл получил (или купил) назначение протоспафарием. Он получил титул патриция, который не продавался. Он считал себя их владельцем, так как это он заставил забрать у зятя титул патриция, который он не оплачивал, и сохранить его для другого будущего зятя. Но не следует слишком сильно осуждать Пселла, ведь он происходил из относительно бедной семьи и потому был озабочен материальным аспектом титулов.

Высшей аристократии, безусловно, требовалось обеспечить предоставление титулов каждому поколению, и само собой разумеется, они не должны были «понижаться» со сменой поколений. Выдача титулов и выплата жалованья были предметом регламентированного церемониала, известного из описаний, например, из рассказа лангобардского посла Лиутпранда, епископа Кремоны, приглашенного Константином VII присутствовать 28 марта 950 года на ежегодной выплате жалованья. Церемония проходила в Хрисотриклинии. Во время церемонии кошели укладывались на столе размером десять локтей на четыре. Получателей вызывали по очереди, согласно рангу. Самые высокопоставленные должностные лица и служащие возвращались на свое место, нагруженные золотыми монетами и ценными тканями. Главному схоларию и друнгарию флота потребовалась помощь, чтобы тащить сумки, полные золота, и отрезы тяжелых тканей. Каждому из магистров вручали 24 либры и 28 отрезов роскошной ткани. Патриции получали по 12 либр и отрез ткани; а в огромной толпе протоспафариев, спафарокандидатов, спафариев и т.д. каждый получал от семи до одной либры. Те, кто имел право менее чем на одну либру, а также люди, имевшие титулы без жалованья, получали выплату не от самого императора: за него это делал служащий Дворца. Вся церемония длилась целую неделю.

Византия поддерживала римскую юридическую традицию на самом высоком уровне. Уже в начале V века Феодосий II утвердил Кодекс Феодосия, где объединил все действующие законы. В начале своего правления, в 527 году, Юстиниан поручил квестору Священного Дворца, Трибонию, приступить к обширной ревизии; в результате возник Корпус гражданского права, состоящий из учебника для юристов, положений переработанного Кодекса Феодосия, Кодекса Юстиниана и из систематизированных прецедентов судебной практики, главным образом III века — «Дигест». Несколькими годами позже Юстиниан, который продолжает законотворческую деятельность, опубликовал сборник новых законов, «Новеллы». Его название указывало на дальнейшее законотворчество. Параллельно он занимался реорганизацией преподавания права, ограничивая его школами Константинополя, Рима и Бейрута.

Юстиниан намеревался законсервировать право и запретил комментировать «Корпус». Но это была утопическая установка, поскольку предстояло перевести на греческий язык законы, написанные по-латыни, и на латынь — законы, написанные по-гречески; а любой перевод уже является интерпретацией. К тому же «Корпус» Юстиниана был слишком объемным, его трудно было использовать; в нем право было отделено от юриспруденции. В VIII веке императоры Лев III Исавр и его сын Константин V ратифицировали «Извлечения»; как показывает название, речь идет о выборке из законодательства Юстиниана тех законов, которые применялись наиболее часто. Василий I, вступив на престол в 867 году, был озабочен тем, чтобы придать основанной им династии должный блеск. Зная о беспорядке, царящем в законодательстве, он предпринял «очищение права». Поводом для этого стало осуждение трудов императоров Исаврийской династии вследствие иконоборчества. Прежде чем был закончен новый свод, Василий утвердил учебник, «Руководство», который в действительности являлся переделкой «Извлечений», а затем «Введение», с тринадцатью совершенно новыми правовыми документами. Но лишь при его сыне, Льве VI, которому помогал юрист Стилиан Зауца, был, наконец, опубликован свод законов — шестьдесят книг «Басилик», представлявший собой синтез из «Дигест», Кодекса и «Новелл» — по сути, упорядоченный и систематизированный Кодекс Юстиниана. С 894 года Лев VI также начал публиковать новые законы.

«Басилики», бесспорно, активизировали изучение юриспруденции: достаточно посмотреть дошедшие до нас бесчисленные комментарии, или схолии, к «Басиликам». Но, к сожалению, у этого труда имелся тот же недостаток, что и у «Корпуса Юстиниана»: он был огромен, неудобен в использовании, его было сложно запомнить и применять как единое целое. Это вызвало появление ряда учебников, предназначенных для облегчения его употребления, таких, как «Синопсис» или «Типукитос». Название последнего переводится буквально как «где это найти». Он представляет собой предметный указатель к «Басиликам» и использовался практиками права, начиная с судей, которые, главным образом в провинции, не располагали полным текстом «Басилик». В этом издании предлагалось, с одной стороны, удобное краткое перечисление принципов, на которые следовало опираться при принятии решений, а с другой стороны, давалось указание, в какой главе какой книги их можно было найти, чтобы действовать в соответствии с правом. Сборник судебных решений, составленный в первой половине XI века судьей Евстафием Ромеем для своих учеников или помощников, названный «Опыты», показывает, что «Басилики», утвержденные впоследствии императорами Македонской династии, применялись довольно широко. Каждому судебному решению там предшествовали ссылки на тексты, на которых оно базировалось.