Софи Лорен - читать онлайн книгу. Автор: Уоррен Харрис cтр.№ 47

Дин Мартин подвел Софи к подиуму и схватил один из выставленных там призов. Джерри Льюис воскликнул: "И они еще говорят, что ни Дин, ни я никогда больше не появимся на этой сцене", на что Мартин ответил: "Я им еще пригожусь". Софи казалась растерянной, как и многие другие присутствующие. Через пять минут она больше не могла выдерживать этой импровизации и попросила Мартина отвести ее в глубь сцены и дать ей чего-нибудь подкрепляющего из бара.

Чтобы использовать шумиху вокруг "Оскаров", "Парамаунт" решила начать в следующем году повсеместный прокат "Черной орхидеи", проведя соответствующую рекламную кампанию и создавая паблисити для Софи, готовя ее таким образом к участию в конкурсе 1959 года. По плану предполагалось начать показ фильма с престижных кинотеатров с небольшим числом мест, в которых, как предполагала студия, он мог бы идти несколько месяцев и принести в конце концов кассовый успех.

К сожалению, отчеты о фильме в прессе были не столь радужными, как рассчитывали "Парамаунт" и чета Пойти. Босли Кроутер, чье мнение в "Нью-Йорк таймс" обычно определяло последующие успех или неудачу фильма, сравнил "Орхидею" с "Марти", но отдал предпочтение второму, на этот раз выразив сомнение в отношении игры Софи. Кроутер назвал ее игру "слишком холодной и резкой": "В этой роли требовался кто-то более эмоциональный, вроде Анны Маньяни". Можно только догадываться, как реагировал Понти на такие сравнения, однако некоторые из шишек "Парамаунта", должно быть, чувствовали себя особенно неуютно, так как первоначально предполагалось, что именно Маньяни будет играть в "Орхидее" главную роль.

Не привлекая больше внимания известных критиков, "Черная орхидея" быстро прошла по элитным кинотеатрам, а затем была выпущена в широкий прокат в паре с еще одним разочарованием "Парамаунт" — "Ловушкой". Ко времени номинации на "Оскара" "Черная орхидея" была забыта.

Наконец Софи начала работать в "Чертовке в розовом трико", хотя окончательный сценарий еще не был готов. Это все, что мог в текущих условиях сделать Понти, после того как съемки фильма "Повеяло скандалом" задерживались, который должен был сниматься на натуре в Вене, и очень быстро, до наплыва летних туристов.

Джордж Кьюкор и Уолтер Бернстайн выдавали вестернские эпизоды сцену за сценой, причем диалоги порой писались всего лишь за день до съемок, а то и в ночь накануне. С учетом, что Софи была и основной актрисой, и женой продюсера фильма, Кьюкор уделял больше внимания именно ее героине, поэтому остальным приходилось во многом полагаться на самих себя.

Особенно трудно удавалась роль Энтони Куинну, который не очень-то походил на лихого менеджера труппы. "У Тони порой вообще не было текста, — говорил позже Уолтер Бернстайн. — Мне приходилось придумывать его реплики прямо в ходе работы. Поэтому он не мог взять готовый сценарий, пойти с ним домой и подумать, как он будет играть ту или иную сцену. Никто не знал, что нам принесет следующий день. Для всех такой стиль работы был очень тяжелым".

Действие фильма "Чертовка в розовом трико" начинается в Чейенне, штат Вайоминг, а затем переносится южнее, в мифический городок Бонанца, возникший в результате бума, в котором Софи и Куинн решают остановиться и построить постоянный театр. Все камерные сцены и даже часть натурных снимали в голливудской студии "Парамаунт", переделав улицу для вестернов в Чейенну. На огромной сцене номер 16 помощники режиссера Хэл Перейра и Жэнэ Аллен построили трое подмостков, расположенных рядом друг с другом, изображающих внутренний интерьер театра, салуна и игорного казино. В театре было три сотни действующих газовых светильников, сцена в натуральную величину, оборудованная всеми театральными механизмами, ряды для зрителей и балкон в форме подковы.

Натурные съемки проводились также и в Аризоне, на нескольких бескрайних ранчо между Тасконом и мексиканской границей, чтобы показать различные ландшафты Запада. К этому времени Карло Понти уехал в Австрию на переговоры по фильму "Повеяло скандалом", Софи осталась только со своей секретаршей Инес, которая составляла ей компанию. Они, как и остальные члены съемочной труппы, остановились в мотеле на окраине Тасконы и готовили макароны на горячей плите в своем номере, когда уставали от острой мексикано-американской пищи.

Софи было трудно работать с Джорджем Кьюкором. Как и Де Сика, он сначала все показывал сам и заставлял актрису копировать его действия, однако он не был столь же гибким, как итальянец, и требовал абсолютного повторения своей игры, не позволяя Софи добавлять ничего от себя. Сначала такой подход ее просто бесил, однако она решила пройти весь этот путь до конца, так как знала, что так же Кьюкор вел себя и с Гретой Гарбо в "Камилле", Ингрид Бергман в "Газовом свете" и практически во всех лучших фильмах Кэтрин Хепберн.

"Тогда я еще не совсем правильно говорила по-английски, и, естественно, Кьюкор поправлял меня, — вспоминала впоследствии Софи. — Однако он настаивал, чтобы я произносила фразы точно так же, как он сам. При малейших отклонениях он заставлял меня повторять снова. Я чувствовала себя пленницей в тюрьме из слов Кьюкора. И считала его пристрастным. Всегда это происходило под девизом: "Вы можете это сделать, и вы это сделаете". Он так гонял меня, что я похудела на девять килограммов. В первых сценах фильма я еще более-менее пухленькая, но к концу — бледная и прозрачная".

В фильме "Чертовка в розовом трико" блондинка Софи появляется так, как и положено богине кино. В самой первой сцене она на несколько мгновений показывается из окна экипажа, когда за труппой гонятся по приказанию шерифа за неуплату по счетам, однако до тех пор, пока караван благополучно не прибывает в следующий город, ее почти не показывают. Для того чтобы убедить жителей города покупать билеты на вечерний спектакль, Хили (Куинн) представляет толпе собравшихся на улице зевак своих актеров. Как звезду труппы Софи оставляют на закуску. Сначала мы видим ее башмачки, затем камера медленно поднимается вверх, демонстрируя ее великолепное тело, пока не доходит до лица. Актриса дразнит толпу, прячась за шелковым платком, который меняет свой яркий цвет каждый раз, когда она проделывает с ним какие-то манипуляции.

На протяжении всего фильма консультант Кьюкора Хойнинген-Хьюн часто прибегал к цветовым эффектам, чтобы подчеркнуть особенную красоту актрисы. В эпизоде в убогом номере отеля ее бело-голубой костюм вызывал яркое воспоминание известной картины Мане "Нана". Чтобы оправдать название фильма, на актрисе было обтягивающее розовое трико вместо традиционного белого, в том числе и в сцене с обнажением в "Мазепе". Здесь все было сделано так же, как в восьмидесятые годы прошлого века, когда героиню Софи привязали к настоящей лошади, которая стояла на движущемся приспособлении съемочной площадки, чтобы создать иллюзию галопа.

Работая над фильмом в "Парамаунт" в Голливуде, Софи случайно встретилась с Марлоном Брандо, который готовился к съемкам в "Одноглазом Джеке" и имел офис на территории студии. Актрисе раньше не доводилось видеться с ним, но однажды, когда она отдыхала между съемками в комнате с открытой дверью, Брандо неожиданно зашел и начал расхаживать по комнате, везде суя свой нос.

"На стенах я повесила несколько рисунков, которые мне нравились и которые всегда брала с собой, если куда-то ехала, — вспоминала Софи. — Марлон остановился, рассматривая их, затем, после долгого молчания, покачал головой и сказал: "Вы больны. Эмоциональная неустойчивость. Вам следует показаться психиатру". Я спросила, почему он так думает, и он объяснил мне: "Картины всегда отражают состояние ума своих владельцев. Вы страдаете. Глубоко внутри у вас эмоциональная рана, которую вы хотите от всех спрятать". Я не стала кричать на него, а только сказала: "Ну и что, по крайней мере, я храню ее в секрете. Очень плохо, что вы не делаете то же самое".