Щит и вера - читать онлайн книгу. Автор: Галина Пономарёва cтр.№ 9

– Пётр, я наблюдаю за тобой и вижу, как вспыхивают румянцем твои щёки всякий раз, когда на церемонии присутствует дочь норвежского коммерсанта Ванн. Ты должен понимать, что это чужие для нас люди, прибывшие по делам из чужой страны. Вас разделяет не язык, с этим как раз проблем нет, но вы принадлежите к разной вере. Ты знаешь, как строги мы относительно соблюдения наших традиций и уклада жизни. Пётр, помни об этом и не переходи черту дозволенного и разумного.

– Да, дед. Отче, я давно люблю Ванн, и она полюбила меня, – взволнованно ответил Пётр.

– Когда же вы произнесли эти слова? Что ты говоришь мне, духовному настоятелю общины? Как это всё случилось?

– Отче, я хочу взять в жёны Ванн! Я всё сделаю ради этого, но без неё мне не будет счастья. Отче, помогите мне!

Старец растерялся. Не думал он, что уже опоздал со своими словами, что в сердце внука вошла эта иностранка со странным именем Ванн! Он не торопился с ответом. Выждав, пока его сердце забьётся ровнее и остановившееся дыхание вернётся вновь, Афанасий заговорил:

– Внучек, мы уважаем все народы у нас нет никакой предубеждённости против иноземцев, ты это знаешь. И девушку ты выбрал красивую, умную и образованную. Единственное условие, которое является препятствием для вашей любви, – это разное вероисповедание. Ванн должна принять нашу веру, и вы должны получить благословение её отца на брачные узы. Если это не будет соблюдено, то мечте твоей не исполниться никогда! Пётр, тебе когда-то предстоит нести нашу веру дальше, быть преданным ей, как родитель мой, пресвятой отче Тихон. Большая ответственность на тебя ляжет как на моего старшего внука.

– Отче, я всё понимаю и никогда не предам веры нашей. Ванн примет наше вероисповедание. Окрести её, отче Афанасий. – Произнеся эти трогательные слова, Пётр опустил в поклоне перед святым отцом свою голову. Теперь его просьба была обращена не к деду, а к духовному настоятелю общины, от решения которого зависела судьба юноши.

– А как быть с благословением отца? Без согласия родителя брак невозможен.

– Ванн сказала отцу, что не вернётся в Норвегию, что «Путь на Север» (смысловое значение слова «Норвегия») лежит и через Русь, и она пойдёт по этому пути со мной, разделив участь своей русской семьи и Родины, принявшей её. Отец её долго горевал, но из любви к дочери дал согласие на брак. Отче, мы можем засылать сватов. Всё теперь зависит от твоего решения.

– Ну, коли так, тогда Ванн надо готовиться к крещению, по календарю нашему наречём мы её Анной.

Так всё и случилось. Анна и Пётр стали мужем и женой.

* * *

Старел Афанасий Тихонович, восьмой десяток уж шёл. Давно возмужали сыновья его Фёдор и Матвей, у которых уже и внуки повзрослели да жёнок достойных нашли, некоторые уж и деток своих нянчили. Однако крепок был старец Афанасий, силы и практический ум позволил ему по-прежнему благополучно управлять общиной староверов. Появление государя в северном крае насторожило многих поморов. Отец Афанасий помнил слова отца своего о том, что должны вспомнить государи о непокорных раскольниках. Он предчувствовал, что таким государем станет Пётр I. Но царь обходил пока стороной поморские скиты и не трогал староверов.

Государственная казна требовала новых средств. Вести о процветании «государства староверов-поморов» дошли до царя. В 1716 году все общины Выголексинского общежительства были обложены непомерным двойным налогом. Два подряд неурожайных года также подорвали хозяйство поморских общин, и единая казна не спасала их от разорения. Молитвы и переговоры с царёвыми посланниками ничего не дали. Большое хозяйство стало на глазах хиреть. Отец Афанасий понял, что время перемен пришло.

Вечером Афанасий Тихонович, как когда-то в Москве, собрал всю свою семью у себя в доме. Тесноват был дом батюшки Тихона Савельевича для такой большой семьи. В просторной горнице собрались сыновья Фёдор с сыновьями Петром, Дмитрием, Яковом и Матвей с сыновьями Прохором и Алексеем, да жёнки ихние. Малых ребят да девчушек опочивать уложили. Как всегда, на столе стоял самовар, меды, ягода всяка и стряпня. Однако, понимая, что батюшка собрал всех по важному делу, мужская часть семьи Зыковых не прикоснулась к угощению.

В горницу вошёл Афанасий Тихонович, все пересуды и разговоры прекратились. Батюшке уж скорева девяносто годков должно быть. Однако общинный староста службу духовную до скончания дён нёс.

– Детушки мои, сыновья и внуки, собрал я вас всех нонче за большим сказом о деле нашем и будущем семейства нашего, а также о продлении веры нашей и благочестия православного. Пришёл час, как когда-то батюшка мой Тихон Савельевич, так и топеряча, надобно земли новые открывать да осваивать их под наше жительство. Нелёгкая эта задача. Дак ведь отцы наши и деды в своё время справились с ентой нуждой, ну дак и вы справитеся.

Афанасий замолчал, испытывающе посмотрел он на продолжателей рода своего, молодых юнцов-внуков и уже ставших почтенными сыновей. Никто не прерывал его речь. Все с волнением и вниманием ждали продолжения слова отца Афанасия.

– Государь наш Пётр Алексеевич не оставит нас в покое. Он не только хозяйство наше в разор пустил, но и на веру нашу запрет наложит. Негоже нам сиднем сидеть и ждать конца общежительству нашему. Надо в новые земли идти, за Камень (Уральские горы), в Сибирь, где покуда слаба царская власть и на необъятных просторах трудно будет сыскать нас царёвым служилым. Мало что известно об ентом крае, но кое-что ведомо, – продолжил Афанасий Тихонович.

– А ещё надобно в родную сторону подаваться, поближе к Москве. Вы знаете, что там церковь наша поморского толку имеет большие скиты. Посланники тех общин у нас бывали не единожды. Пришло время объединять наши усилия по сохранению чистоты веры православной. Царь Пётр возобладал неограниченной властью, теперь ему ещё Церковь себе подчинить надобно, замахивается на Господа нашего Иисуса Христа. – При этих словах отче встал и наложил двоеперстный крест на всех присутствующих, также вставших из-за стола.

– И на здешнем месте тоже остаться надобно будет, продолжать службу несть и хозяйством управлять, – глубоко вздохнув, продолжал отец Афанасий.

В полной тишине он продолжил:

– Долго думку я вынашивал, дети мои. Пришло время расставанья, но вослед придёт время, когда вновь семья наша воссоединится. За Камень пойдёт Матвей со всею своею семьёй: сыновьями и дочками, а также внучатами обоих полов. На тебя, Матвей Афанасьевич, сын мой разлюбезный, и на твою семью возлагаю самую трудную задачу – отыскать новые земли для переселения поморских общин. Перезимуете дома, подготовитесь к столь трудному переходу, а как откроются тележные дороги весной, так и тронетесь всем твоим семейством. – Говоря всё это, Афанасий бросил взор на сына, на его сынов, невесток. Лица мужчин были спокойны, женщины же молча глотали накатившие слёзы. Отче понимал, что его слово будет исполнено, но внутренняя жалость, страх за жизни дорогих и любимых им близких проступали в этом долгом взгляде.

– До зимы дойдёте до Камня, там перезимуете, подготовитесь к весеннему переходу, а там опять в путь. Ежели рано по теплу на Камень придёте, всё едино ждите зимы и только новой весной дале пойдёте. Зима там приходит сразу после летнего тепла, а потому спешить нельзя. Как дойти до энтих гор, что Камнем зовутся, на тот случай у меня карта есть, а вот про Сибирь мало что знаю, потому и неведом тот край. Однако слышал я, ещё находяся в Москве на государевой службе, что с Камня люди ходят в Сибирь на промыслы разные, потому знающих людей, которые могли бы вас провести в тот край, найдёте. Сибирь-то, она тоже разная. Есть в ней леса и студёная сторона, суровостью которой нас не испугать, мы привычны к холодам. Но есть в той стороне горы, которые закрывают холодные ветра, а потому щедрая та сторона на ласковое тепло. Вот туда и пойдёте. Моря там нет, но земля щедро родит, леса тоже есть, озёра и реки полноводные. Живут в горах иноверцы, да и в пути мало русских встретите, инородцы разные проживают. Вы с ними дружбу заводите, войной нельзя, только с добром идти надобно. Закладывайте новые сёла, собирайте единоверцев, милостью Божьей приумножайте веру нашу. Никонианцев тамошних, ежели найдёте, не троньте. С миром идите, в сёлах их тоже можно селиться, токмо храмы свои стройте, верой той не оскверняйтесь. За два года пообживётеся, гонца шлите в родную сторону. Матвей, сам останешься на новых землях, а сынов налегке на конях отправишь домой. Обратну дорогу также поделите на две части: до Камня, а потом остальной путь. Вернётеся, кто жив будет, того и поведёте в новый край. Мне-то уж не дожить до ентова. Вот Фёдор станет апосля меня общинным старостой, вот ему и решать вопрос о дальнем пути. Я же здеся остаюсь, рядом с батюшкой своим Тихоном Савельевичем да с жёнушкой своей разлюбезной Евдокией в землю лягу.