Великий перелом - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 158

Глаза Паттона заблестели.

— Они когда-нибудь предлагали спиртные напитки за имбирь, лейтенант? Такое случалось?

— Да, сэр, случалось, — осторожно ответил Остолоп, гадая, не обрушатся ли на него в следующий миг небеса.

Паттон медленно кивнул. Его глаза по-прежнему буравили Дэниелса.

— Хорошо. Если бы вы ответили мне иначе, я подумал бы, что вы лжец. Ящеры не любят виски — я говорил вам, что они глупцы Они пьют ром. И даже джин. Но шотландское, бурбон или ржаное? Они не прикасаются к виски. Поэтому когда они добывают что-то, им не нужное, и меняют на то, чего им хочется, то считают себя в выигрыше.

— У нас не было проблем с пьяными и хулиганами, сэр, — сказал Остолоп, что было достаточно близко к истине. — Я не препятствую тому, чтобы ребята выпили по глотку во внеслужебное время, и не только во время перемирия, но они всегда готовы к бою.

— Вы выглядите как человек, который достаточно повидал, — сказал Паттон. — Не могу пожаловаться на то, как вы обращаетесь со своими людьми, если они, как вы говорите, готовы к бою. Армия ведь не занимается подготовкой бойскаутов, так ведь, лейтенант Дэниелс?

— Нет, сэр, — быстро ответил Остолоп.

— Правильно, — прорычал Паттон. — Нет. Это не значит, что аккуратность и чистота не имеют значения для дисциплины и морали. Я рад видеть ваше обмундирование чистым и хорошо починенным, лейтенант, и еще больше меня радует вид купающихся людей. — Он показал на солдат в речке. — Очень часто люди на передовой считают, что армейские правила не относятся к ним. Они ошибаются и иногда нуждаются в напоминании.

— Да, сэр, — сказал Дэниелс, вспоминая, каким грязным был он сам и его форма, когда он наконец пару дней назад выбрал время помыться.

Он порадовался, что поблизости не оказалось Германа Малдуна — Паттону достаточно было бы одного взгляда, чтобы отправить его на гауптвахту. Кстати, у самого Паттона подбородок был тщательно выбрит, форма — чистая и с отутюженными складками, а начищенные ботинки раздражающе блестели.

— Судя по тому, что я увидел, лейтенант, у вас превосходная позиция. Будьте настороже. Если наши переговоры с ящерами пойдут так, как надеются гражданские власти, мы двинемся вперед и возвратим оккупированные территории Соединенных Штатов. Если же они сорвутся, то мы схватим ящеров за морду и дадим им под хвост.

— Да, сэр, — снова сказал Остолоп.

Паттон еще раз стальным взглядом посмотрел на ящеров и вспрыгнул в штабную машину. Водитель завел мотор. Из выхлопной трубы вырвался едкий дым. Большой шумный «додж» укатил прочь.

Остолоп облегченно вздохнул. Он пережил немало встреч с ящерами, а теперь он пережил и встречу с собственным начальством. Как подтвердит любой солдат на фронте, собственные генералы опасны для вас, по крайней мере в той же степени, что и враг.

* * *

С немалым неудовольствием Лю Хань слушала дискуссию членов центрального комитета о том, как привлечь на сторону Народно-освободительной армии массу крестьян, наводнивших Пекин и желавших работать на маленьких чешуйчатых дьяволов на уцелевших фабриках.

Ее неудовольствие стало заметным, потому что Хсиа Шу-Тао остановился на середине своего доклада о новой пропагандистской листовке и ядовито заметил:

— Сожалею, но мы, кажется, докучаем вам.

В голосе его сожаления не прозвучало; он жалел разве что о ее присутствии здесь. Прежнюю презрительную наглость после неудавшейся попытки изнасиловать Лю Хань он внешне не проявлял. Может быть, урок, который он тогда получил, пошел ему на пользу. Во всяком случае, с той поры он подобных попыток не повторял.

— Все, что я услышала, показалось мне очень интересным, — ответила Лю Хань, — но вы в самом деле думаете, что это вызовет интерес у крестьянина, у которого в мыслях только — набить свой живот и животы детей?

— Эта листовка была подготовлена специалистами по пропаганде, — сказал Хсиа снисходительным тоном. — Почему вы позволяете себе заявлять, что вы знаете больше, чем они?

— Потому что я крестьянка, а не специалист по пропаганде, — сердито ответила Лю Хань. — Если бы кто-то подошел ко мне и на манер христианских миссионеров начал бы проповедовать о диктатуре пролетариата и необходимости захвата средств производства, я не поняла бы, о чем он говорит, и не захотела бы учиться этому. Я думаю, что ваши специалисты по пропаганде — представители буржуазии и аристократии, далекие от истинных чаяний рабочих и особенно крестьян.

Хсиа Шу-Тао вытаращил глаза. Он никогда не принимал ее всерьез, иначе не рискнул бы напасть в тот злосчастный день.

Раньше он не замечал, как хорошо она овладела жаргоном коммунистической партии. Лю Хань получила удовольствие от того, что повернула этот сложный набор терминов против тех, кто их придумал.

Сидевший напротив Нье Хо-Т’инг спросил ее:

— А как, по вашему мнению, сделать его пропаганду более эффективной?

Лю Хань оценила, с какой осторожностью ее любовник — который был также ее учителем в овладении учением коммунистической партии — вмешался в спор. Нье был старым товарищем Хсиа. Может быть, он проявил сарказм по отношению к ней, поддерживая своего друга?

Она решила, что это не так, что вопрос был задан искренне.

— Не учите крестьян идеологии. Большинство из них мало что поймет из ваших слов. Вместо этого скажите им, что работа на чешуйчатых дьяволов приносит народу вред. Скажите им, что те вещи, которые они помогают делать маленьким дьяволам, будут использованы против их родственников, оставшихся в деревне. Скажите им, что если они будут работать на чешуйчатых дьяволов, то они и их родственники подвергнутся репрессиям. Это они могут понять. И если мы потом разбомбим и сожжем фабрику или убьем рабочих, выходящих из нее, они поймут, что мы говорим правду.

— Однако они не проникнутся идеями, — заметил Хсиа, и настолько решительно, что Лю Хань подумала: не он ли написал большую часть текста листовки, которую она критиковала?

Она посмотрела на него через стол.

— Да? Ну и что? Гораздо важнее удержать крестьян от работы на маленьких дьяволов. Если проще удержать их без пропаганды идей, то не стоит и беспокоиться об этом. Нам не следует напрасно расходовать ресурсы, так ведь?

Хсиа смотрел на нее сердито и удивленно. Год назад Лю Хань была невежественной крестьянкой, но теперь она ушла очень далеко вперед. А можно ли и других поднять так быстро до ее уровня политической сознательности? Она сомневалась в этом. Она видела революционное движение изнутри, а другим эта возможность может и не представиться.

Снова вмешался Нье:

— Мы не можем ничего тратить понапрасну. Мы готовимся к длительной борьбе, которая может продлиться целые поколения. Маленькие чешуйчатые дьяволы хотят всех нас довести до уровня невежественных крестьян. Этого мы не можем допустить, поэтому мы должны познакомить крестьянство с определенной целью нашей программы. Та ли цель обсуждается сейчас — это, я должен заметить, другой вопрос.