Тайна трех подруг - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Королева cтр.№ 62

— А если найдутся свидетели?

— Никого там не было вблизи.

— А из окон?

— Не знаю. Но тебе надо взять детей и на время исчезнуть. Если вдруг сообщник Кафлана не отдал ему дипломат, а свалил все на меня, то этот бандит подумает, что я передала его тебе, тогда вас он из-под земли достанет… Хорошо бы тебе как-то внешность изменить. Жаль, новых документов не достать. Не будешь же в паспорте лезвием подтирать и дописывать.

— Можно и документы достать, — загадочно ответила Наташа.

Но сначала они занялись перекрашиванием ее волос. После перекиси водорода каштановые волосы подруги не стали чисто блондинистыми, а приобрели неприятный рыжеватый цвет. Рината осталась недовольна и наложила на едва подсохшие волосы подруги свой красящий шампунь «Ирида», добиваясь пепельного оттенка. Потом нашла в хозяйской швейной машинке портняжные ножницы и, объяснив необходимость короткой стрижки, обкромсала подругу как умела. Однако результат превзошел все ожидания. В стройной девушке с короткими пепельными волосами, подстриженными «каре», было трудно признать бывшую пухленькую длинноволосую шатенку Наташу, какой она была всего два месяца назад. Тем более что на месте отличительной родинки над верхней губой остался лишь неброский шрамик.

— Что ты говорила о документах? — спросила Рината. — Это серьезно?

— Вполне. Кафлан заказал на всякий случай два поддельных паспорта. Этим ремеслом занимается некий Лев Григорьевич. Мы как-то вышли с Ланой прогуляться, и она показала мне дом, в котором тот живет. Случайно тогда проходили мимо. А сейчас это знание очень даже может пригодиться.

— А номер квартиры?

— Дом небольшой, трехэтажная «сталинка». Найду.

Подруги пересчитали валюту, в пачке оказалось около тридцати тысяч купюрами различного достоинства — от десяти долларов до ста. Они понимали, что это целое состояние. Но как им воспользоваться? Доллары в стране были не в ходу. Однако на оплату труда человека, который мог изготовить фальшивый паспорт, деньги взяли именно из этой пачки, не зная, сколько может стоить подобная услуга, и прикинув, что пары тысяч должно хватить.

Понимая, что времени сфотографироваться нет, да и опасно это, Рината, подержав свой паспорт над кипящим чайником, отклеила снимок двухлетней давности:

— Мне здесь девятнадцать, но ты вполне могла так выглядеть в шестнадцать-семнадцать лет. У нас теперь даже черты лица стали как-то схожи. И цвет волос одинаково светлый. Кто там будет всматриваться в фото!

Наташа заставила Ринату прилечь с детьми и поспать, а сама присела в кухне, достала новую пачку сигарет и принялась придумывать себе новое имя и «легенду», чтобы подвести под них документальное подтверждение. Она ушла под вечер и вернулась поздно ночью, усталая и озябшая. В ответ на немой вопрос изнервничавшейся подруги сказала только:

— Есть.

И прошла на кухню в старой шубейке хозяйки квартиры, которую надевала для маскировки. Открыла холодильник, плеснула водки в чашку из-под кофе, выпила залпом и поморщилась. Руки ее дрожали.

— Ты мне не говори ничего. Ни фамилии твоей новой, ни планов, куда уедешь, не раскрывай, — попросила Рината.

— И не собиралась.

Время до рассвета они потратили на сборы. Наташа, казалось, перестала сомневаться в необходимости побега, по крайней мере, больше не выражала сожалений о том, что потеряет вместе с трудовой книжкой три года рабочего стажа, и что не сможет окончить институт. Она вытряхнула на диван содержимое небольшой дорожной сумки, с которой пришла в это тайное убежище, и из бокового кармана вдруг выпало измятое голубое платье. Наташа подняла его, приложила к телу и разгладила руками.

— Последняя память о детстве. Это мое выпускное. Когда бежала из дома, захватила из сентиментальности с собой. В нем я танцевала с Женькой на выпускном балу. Пригласила его на белый танец. И он сказал: весьма польщен… Господи, какая же я тогда была толстая! И чего не следила за фигурой! Мамины пироги и макароны потребляла тоннами. Сейчас это платье, наверное, будет болтаться на мне, как на вешалке.

Растроганная женщина зарылась в платье лицом, и Рината подумала, что она плачет, но «память о детстве» вскоре была опущена на дно сумки, а глаза подруги остались сухими. Наверное, весь запас слез окончательно иссяк за три безумных дня.

Укрывательницы краденого принялись перебирать золотые украшения. Когда извлекли их, рассыпанные по дну сумки, и собрали в кучку, оказалось, не так уж много там было — не более двух килограммов. Золото зашили в огромного плюшевого медведя, подаренного Ангелине в первый день ее рождения Ланой.

Доллары Наташа спрятала на себе, соорудив нечто вроде пояса из двух полосок простынной ткани. Рината отдала ей и пять тысяч рублей, которые они с мужем скопили на покупку машины. Но теперь надо было думать только о детях.

Свои ставшие ненужными паспорта, как и документы погибших парней, сожгли в раковине на кухне. Твердые обложки никак не хотели гореть, и Рината плеснула на них подсолнечного масла, едва успев отскочить в сторону от взметнувшего к потолку пламени.

Потом собрали вещи девочек и немного провизии в дорогу и принялись наводить порядок в квартире, уничтожая следы своего пребывания. Весь мусор сложили в пакет и поставили у двери, чтобы вынести по дороге на помойку. Связь договорились держать через Беллу, которой Наташа еще раз позвонила и попросила через месяц зайти на почтовое отделение за письмом. Эту серенькую мышку Кафлан вряд ли заподозрил бы в причастности к реализации замыслов двух подруг, ведь она никогда не была наперсницей в их делах.

Незадолго до рассвета подняли дочек, одели их, сонных и капризничающих, и вышли из дома. Выбросили мусор и ключи от квартиры, давшей им приют. Наташа отправилась ловить попутку, чтобы выехать за город. Рината, покружив немного по улицам, пошла сдаваться в милицию…

Эх, жизнь! Разбитая, разломанная! Разве можно ее описать? Где найти правильные слова, чтобы достоверно передать все эмоции и чувства? Разве объяснишь, что испытывали две горемычные женщины, когда расставались? Разве расскажешь, как рвалось на части израненное сердце в тот миг, когда Рината передавала Наташке на руки свою дочь, не зная, когда увидит ее снова и прижмет к себе!

Какие нелепые напутствия давала Рината в последнюю минуту, как боялась за подругу и за детей, как подрагивали колени и пересыхало во рту, когда приближалась к отделению! Разве знала она тогда, через какие муки ада ей предстоит пройти и что самые страшные испытания еще впереди. Лану она больше никогда не увидит, а с Наташей они встретятся лишь однажды, да и то пятнадцать лет спустя, чтобы лишь на короткое время обрести друг друга и тут же вновь потерять. Теперь уже навеки.

Нет, не получалось складного рассказа. Повествование распадалось на части, дробилось на детали, уходило от главного и погрязало в мелочах. Но кто определяет, что есть мелочь, если их нагромождение и создаст бесформенный ком, который в определенный момент вдруг отрывается от жизненной основы и несется вскачь, сметая по пути надежды на счастье и погребая под собой человеческие судьбы.