Тайна трех подруг - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Королева cтр.№ 10

— Вот. Экономический факультет. 1986 год.

Женя достала из сумки блокнот и принялась было выписывать расположенные в алфавитном порядке фамилии, но Света, быстро проглядев весь список, остановила ее:

— Не трудись. Мамы здесь нет!

— Как — нет? — Евгения несколько раз прошлась глазами по листочку сверху вниз и в обратном порядке, перевернула страницу и снова вернулась к предыдущей. — Оля, а у вас нет алфавитного каталога? Может, мы перепутали год? Давайте поищем Смирнову Татьяну Александровну.

Девушка кивнула и выдвинула из стеллажа деревянный ящик и пробежалась пальцами по табличкам, находящихся за картонной буквой «С».

— Вообще-то все данные уже компьютеризированы, но я не знаю пароля, хотя разницы-то в принципе нет. В компьютер все равно вносились данные из каталога… Итак, что у нас тут на букву «С»? Смирнов Валерий Вениаминович, 1980–1985, исторический факультет… Смирнова Анна Алексеевна, химфак, выпуск 1964 года… Фамилия, конечно, распространенная, но Татьяны Александровны вообще ни одной нет… Вы точно уверены, что ваша мама закончила именно наш университет? Вы видели ее диплом?

— Нет, не видели, просто она нам рассказывала… Но мы, наверное, что-то не так поняли. Извините за беспокойство. — Света схватила под руку и потащила совсем растерявшуюся Евгению к дверям. — Спасибо вам!

— Не за что, — пожала плечами Оля, провожая сестер недоуменным взглядом.

А они почти бегом спустились вниз по лестнице и быстрым шагом ринулись к выходу из здания, словно в ожидании возможного преследования или грозного окрика за спиной. Женя опомнилась первой, опустилась на первую же свободную лавку, которая попалась им на пути, вытащила из сумки пачку сигарет, нервно затянулась сладковатым дымом и только потом взглянула на Светлану:

— Ну, что скажешь, Шерлок Холмс?

— Выходит, что наша мама просто-напросто купила диплом за сто баксов на рынке.

— Выходит, что она не училась в ростовском университете. А может, и вовсе в Ростове не жила! Она же вообще никогда не вспоминала этот город. О Магадане и то чаще рассказывала… Но, господи, зачем? Зачем?

— Никаких идей, — честно призналась Света. — Только острое чувство нереальности происходящего.

Сестры сидели за красным пластмассовым столиком летнего кафе и медленно потягивали через соломинку кока-колу из пластиковых бутылочек. Обе были одеты в синие шорты, бывшие когда-то джинсовыми брюками, и белые майки-безрукавки. Девочки уже съели по порции шашлыка — три крошечных кусочка свинины, нанизанных на остренькую палочку, и пребывали в раздумьях, заказать ли еще этого сухого и жесткого мяса или ограничиться съеденным. Решил и все же повторить заказ. Просто так занимать столик под огромным зонтом с рекламной надписью «Tuborg beer» им казалось неловко.

Между тем окружающие их люди, в основном молодежь, часами просиживали в теньке перед единственной кружкой пива или чашкой кофе, время от времени отхлебывая по глотку, лениво покуривая, ведя неторопливые беседы и нисколько не смущаясь предстоящей мизерной платой за столько удовольствий сразу. Да и работникам кафе не пришло бы в голову ждать особого разгула от своих посетителей в это время суток. Полусонный парень у мангала, он же — официант, и девушка в киоске, пробивающая для него чеки и попутно торгующая мелочевкой, знают, что настоящий клиент пойдет вечером. Тогда же, с наступлением благословенной прохлады, начнут делать серьезные заказы и некоторые из дневных гостей: им непременно захочется выпить нечто покрепче кофе и пива и закусить чем-нибудь посущественнее чипсов и фисташек. Но у девочек никакого вечера в этом кафе быть не могло. Они уже договорились уехать из города после обеда.

— Знаешь, с тех пор, как я сама стала студенткой, мне неоднократно приходила в голову мысль, что маме было ой как непросто закончить дневное отделение института, имея на руках двоих детей, — заговорила вдруг Евгения. — Она ведь, по идее, и тебя, и меня рожала после очередной сессии, на каникулах. Да и кто позволил бы по тем временам держать в студенческом общежитии ребенка, тем более двоих?

— Мама говорила, что, когда родилась я, она сняла квартиру, жила там с двумя подругами, и они ей здорово помогали.

— То, что она рассказывала, как выяснилось, полная лажа. Скорее всего, если она и поступила в свое время в институт, то вынуждена была его бросить. Не прокормить ей было ребенка на стипендию. Наверное, родила меня и пошла работать. А потом, когда устраивалась в Екатеринбурге, действительно купила диплом, чтобы приняли на инженерную должность… Но ведь тогда в ее трудовой книжке должна быть соответственная запись о предыдущим месте работы, а там первым значится наш екатеринбургский завод. И еще. Знаешь, что кажется странным? Что она вдруг рванула с насиженного места и поехала с юга на север именно в разгар зимы.

— Наверное, что-то такое произошло. Может, она даже с работы уволиться не успела, бросила там свою трудовую книжку. А потом, чтобы как-то объяснить, где она болталась с восемнадцати до двадцати четырех лет, предъявила в отдел кадров этот липовый диплом. Зато получила хорошую работу и малосемейное общежитие.

— Но ведь маму ценили как замечательного специалиста, даже «Почетную грамоту» как-то вручили. А когда завод уже на ладан дышал, она без труда устроилась в частную фирму, и ею там гордились!

— Занималась самообразованием, — решила Светлана и сделала глазами знак, символизирующий, что разговор надо прекратить: им несли шашлык и соус с луком.

— Жень, ты не сильно на меня сердишься? — спросила она некоторое время спустя, съев кусочек мяса и отодвинув от себя бумажную тарелочку.

— За что?

— За то, что втянула тебя в эту авантюру, заставила прилететь в Ростов и выкинуть кучу денег на ветер, а оказалось, что все зря.

— Чего мне сердиться-то? Я ведь могла и не согласиться, ты ж меня не связанную в самолет занесла. И потом: нет худа без добра. Посмотрим Ростов, съездим на море. Мне и самой мамино прошлое интересно. Жаль только, не узнать уже ничего.

— Жень, ты только теперь не рассердись на меня, пожалуйста! У меня есть идея, может, и смурная, но если мы ее вместе обмозгуем… Ну, пожалуйста, выслушай очень внимательно и не говори сразу: «нет», ладно?

— Ладно, — милостиво согласилась Евгения, хотя умоляющий Светкин тон ее насторожил.

Именно после такого рода заявлений и случались всякого рода мелкие и более крупные неприятности. Женя обычно позволяла себя уговорить на очередную проказу, за которую в конечном итоге ей же, как старшей, и доставалось. Но сейчас она была самой старшей. Не было мамы, которая осудила бы или наказала, да и шалости теперь выходили из разряда детских и невинных и могли привести к непредсказуемым последствиям. Бремя ответственности за младшую сестру свалилось на студентку-второкурсницу слишком рано, и она еще не успела привыкнуть к тому, что нужно самой принимать решения.