Око за око - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 135

— Закройте дверь! — крикнули сразу четыре человека.

Раздался громкий стук. Люди набились в комнату, как сардины в бочку. Мордехай стоял спиной к входу и не мог повернуться, чтобы посмотреть, кто закрыл дверь. Тогда он поднял голову и взглянул на потолок. Свежая побелка скрывала многочисленные трещины. Стены также были недавно оштукатурены, а стыки с полом тщательно заделаны. Даже если ракета с отравляющим газом разорвется совсем близко, запечатанная комната — во всяком случае, все собравшиеся здесь очень на это надеялись — позволит людям выжить, пока ветер не развеет смертоносное вещество.

Послышался плеск воды — люди, оказавшиеся возле двери, укладывали мокрые тряпки в щели между дверью и полом. Немецкий отравляющий газ отличался большим коварством. Если в защите окажется трещина, газ ее обязательно найдет.

Шипение сигнала воздушной тревоги ящеров не прекращалось. Очень нескоро к нему присоединился вой обычной сирены.

— Ну, и что это значит? — спросила секретарша. — Неужели люди настолько отупели, что не могут вовремя включить сирену?

— Мы выясним, — ответил Анелевич.

В последнее время нацисты нашли способ мешать ящерам и людям в Лодзи делать хоть что-то полезное: они регулярно обстреливали город ракетами с отравляющим газом, заставляя людей прятаться в убежища. Далеко не у всех были герметичные комнаты, обстрелы полностью парализовали жизнь в городе.

— Жаль, что ящеры перестали сбивать ракеты, — сказала какая-то женщина.

— У ящеров практически не осталось собственных ракет, — ответил Мордехай. — Теперь они их используют только в тех случаях, когда немцы умудряются попасть в казармы.

Такое случалось далеко не каждый день; ящеры умели направлять свои ракеты в заданную точку, но нацисты не отличались особой меткостью.

— Если ракета разорвется посреди Лодзи, что ж, значит, людям не повезло.

— Раса делает для нас все, что в ее силах, — заявил Давид Нуссбойм.

Кое-кто энергично закивал, признавая его правоту. Мордехай Анелевич закатил глаза. Он подозревал, что многие поступили так же, но поскольку на всех были противогазы, ничего определенного сказать не мог. Еврейская администрация и бойцы Сопротивления в Лодзи находились в сложном положении. Им приходилось сотрудничать с ящерами, а некоторые — в том числе Нуссбойм — до сих пор делали это искренне. Другие старались при каждом удобном случае вредить инопланетянам, если рассчитывали, что их саботаж не будет обнаружен. Следить за окружающими людьми, чтобы знать, к какому лагерю они принадлежат, было утомительно.

Раздался новый взрыв — он прозвучал так близко, что пожарное депо вздрогнуло. Когда с неба на землю обрушивается несколько тонн металла, даже без мощного заряда взрывчатки, удар получается впечатляющий. Анелевич поежился. Для того чтобы противостоять ящерам, ему приходилось сотрудничать с нацистами, которые убивали евреев Лодзи своим отравляющим газом. А некоторые евреи перешли на сторону ящеров из-за того, что не могли работать рука об руку с нацистами.

Анелевич понимал их и сочувствовал им, но для себя выбрал иной путь. Нацисты уничтожали польских евреев в газовых камерах еще до появления ящеров и продолжали свое черное дело даже после того, как ящеры оккупировали Польшу. Нацисты — настоящие ублюдки, тут не может быть никаких сомнений, однако они люди.

Медленно проходили минуты. Мордехай надеялся, что скоро прозвучит сигнал отбоя воздушной тревоги, но раздался новый взрыв. Сирена продолжала выть, не прекращалось и отвратительное шипение ящеров. Становилось тяжело дышать. Болели ноги. Единственным местом, где можно было присесть — точнее, опуститься на корточки, — оставался отгороженный угол с ведром — там справляли нужду. Но добраться до него практически не представлялось возможным.

Наконец шипение стихло, затем смолкла сирена.

— Все, — сказал кто-то. — Пора выходить.

— А это безопасно? — спросил кто-то другой. — Обстрел прекратился, но газ еще мог не рассеяться.

— Мы не можем оставаться здесь вечно, — заявил Мордехай. — Я выйду и посмотрю, нет ли поблизости людей, пострадавших от газовой атаки. Если через пять минут я не вернусь… значит, мне не следовало выходить.

И он начал протискиваться к двери, мрачно улыбаясь.

Выйдя на улицу, Анелевич с облегчением обнаружил, что рядом с пожарным депо никто не пострадал. Он не слишком удивился; все-таки снаряды рвались довольно далеко. Однако не следовало забывать, что отравляющий газ отличается изощренным коварством — иногда он выбирает какое-то одно направление и полностью игнорирует другие. Стоит решить, что тебе ничто не угрожает, — а он тебя настиг!

Анелевич огляделся по сторонам. Над польской частью города, которую до появления ящеров немцы называли Лидсманштадт, поднимались клубы дыма. Теперь немцев там почти не осталось; поляки и евреи воспользовались возможностью отомстить. Мысль о том, что нацисты отравляют газом немцев, показалась Анелевичу весьма привлекательной — нечего было оккупировать чужую страну.

Затем он заметил, что дым поднимается над одним из еврейских кварталов. «Наверное, взрыв именно этой ракеты заставил содрогнуться стены пожарного депо», — подумал Мордехай и сразу помрачнел. Даже сейчас, сражаясь с ящерами, нацисты продолжают убивать евреев. Наверное, считают это отличной шуткой — а если часть евреев сотрудничает с ними в борьбе с ящерами, тем лучше, шутка становится еще более изощренной.

Он вернулся в убежище, прежде чем оставшиеся там люди решили, что он погиб.

— Можно выходить, — сказал Анелевич. — К сожалению, одна из ракет разорвалась в гетто.

Теперь, когда немцы ушли из Лодзи, гетто как таковое перестало существовать, но название осталось.

— Пожарная машина справится со всеми проблемами, — заявил Давид Нуссбойм. — Я готов туда поехать.

Смелый поступок. Немецкий газ убивал, не только попадая в легкие, — даже капельки отравляющего вещества на коже приводили к смерти.

Анелевич предпочитал считать всех коллаборационистов жалкими трусами. Нуссбойм усложнял картину мира.

Он хотел поехать вместе с Давидом, чтобы показать: у Сопротивления мужества ничуть не меньше, — но заставил себя промолчать. Без Нуссбойма остальные смогут высказываться более откровенно.

— Поехали, — сказал Соломон Грувер, крупный дородный мужчина, который командовал пожарной командой. Он, Давид Нуссбойм и пожарные побежали к лестнице.

— Надеюсь, жители квартала уже начали поливать улицы и здания водой, — сказал Анелевич. — Пожарная машина смоет большую часть газа в канализацию. — Он засмеялся, но его смех прозвучал не слишком искренне. — Мы так привыкли иметь дела с чудовищными ситуациями, что выработали для этого специальные процедуры. Из чего следует, что мы хорошо и быстро соображаем — или что наша раса проклята. Или и то и другое.

Послышался рев двигателя пожарной машины, зазвонил колокол.