Убер лег на землю, широко раскинул ноги, уперся носками ботинок. Склонился над пулеметом.
– Ну, поехали, что ли? – сказал он буднично.
Иван кивнул Кузнецову, они развернулись и заняли оборону с тыла.
– Готовы? – спросил Иван.
Что происходит за спиной, он видеть не мог. Но Убер с Седым справятся. «А если не справятся? Вот так и закончится наша экспедиция. И смерти Красина и Звездочета будут напрасными…
Черта с два! Мы еще побарахтаемся».
Иван присел на колено, упер приклад в плечо. Рядом изготовился к стрельбе Кузнецов.
Томительное ожидание.
«Ну, с богом». Иван прицелился в ближайшую собаку Павлова.
– Огонь! – скомандовал он.
Сзади мощно застрекотал пулемет.
…Первую атаку они отбили.
Иван повернулся. Справа – серая пятиэтажка.
– Туда, бегом! – приказал он. Пока твари не опомнились.
* * *
Кузнецов бежал первым. Парадная уже близко. Еще чуть-чуть… В следующее мгновение оттуда вырвалась стремительная тень и метнулась к молодому менту. Кузнецов успел вскинуть автомат…
Грохот. Очередь ушла в небо. Миша упал – медленно, как во сне.
В следующее мгновение Иван увидел, что Миша лежит на спине, а над ним сидит кривая, похожая то ли на собаку, то ли на крысу, тощая черная тварь.
Убер дал очередь из пулемета с рук. Визжащую тварь снесло и отбросило. Скинхед от отдачи плюхнулся на задницу, выругался…
Подбежал Седой. Выстрелом добил тварь. Визг оборвался.
Иван с Седым подхватили Кузнецова под мышки и затащили в парадную. «Наверх», мотнул головой Иван. Чем выше, тем лучше. Они потащили его по лестнице. Мишины ботинки стукались о ступени, подпрыгивали. Это было почти смешно.
На третьем этаже Иван увидел не металлическую дверь, а деревянную, ударил ногой. Треснуло. Они ворвались в квартиру, пронесли Мишу и усадили у стены кухни. Почувствовав перчаткой мокрое, Иван поднял ладонь – кровь.
Миша!
Иван наклонился, начал стаскивать с него противогаз. Какая уже разница…
– Вот зараза, – сказал Кузнецов с удивлением.
По мокрому от пота лицу Миши текла кровь, струилась из рваной раны на голове. Кузнецов дотянулся до автомата и неловким рывком подтянул к себе:
– Ничего. Я тут… посижу немного, командир. Хорошо?
Иван бросил в угол ненужный больше противогаз и присел на корточки.
– Как ты? – спросил он.
Миша попытался улыбнуться. Губы бледные. Лицо без кровинки.
– Не слишком весело, командир. В меня… попали, кажется. Как же так? Не успел. Я же диггер… Я ди… – Он начал вдох и застыл, будто его выключили.
Голова упала на грудь.
Так и замер, в обнимку с автоматом.
– Ты диггер, Миша. Настоящий.
Иван выпрямился. Надо идти дальше… Нет, стоп. Иван наклонился, вынул из безжизненных рук автомат, вытащил магазины из разгрузки. Снял с пояса «лимонку».
Миша сидел безучастный. Серые глаза смотрели мимо Ивана.
Диггер взял «лимонку», выдернул чеку и подложил гранату Мише под руку.
«И третье правило: тела павших товарищей не должны оставаться на съедение тварям».
Иван выпрямился.
«Прости, что больше ничего не могу для тебя сделать».
* * *
Поставив пулемет на подоконник, Убер задумчиво рассмотрел последнюю ленту.
– Патронов харе. Кажется, это называлось в прошлой жизни – финансовый кризис.
Иван сменил рожок. Что бы ни имел в виду скинхед, но с патронами действительно туго. За окном рычали и выли, стонали и топали.
Да сколько их тут?
– Надеюсь, у них монстры вовремя кончатся, – сказал Убер и начал стрелять.
* * *
Перебежками они одолели еще полквартала. До «Балтийской» оставалось всего ничего, когда бегунец настиг Седого и свалил с ног. Прежде чем его успели изрешетить, он вонзил в бедро скинхеду когти. Или шипы – Иван не особо разбирал, что у них там на лапах.
Проклятье!
Опять квартира, опять вой тварей. И никуда им с раненым не деться… Пожилой скинхед понимал это не хуже товарищей.
Седой оттолкнул Убера, встал. Штанина у него потемнела от крови.
– Дима… – начал Убер.
– Иди к черту. Где мой автомат?
– Здесь. – Иван протянул Седому потертую «сайгу».
– Я задержу их, – сказал он и улыбнулся. – Ничего. С детства мечтал произнести эти слова. Прощайте, господа мушкетеры. Надеюсь, в следующий раз мы свидимся при более удачных обстоятельствах.
– Дима! – Уберфюрер вскочил. Повернулся к Ивану: – Скажи хоть ты ему!
– Да пошел ты, – сказал Седой спокойно. – Убер, не порти мне прощальную речь, пожалуйста. Патроны, д’Артаньян!
Иван молча протянул ему два магазина, перевязанных изолентой.
– Гранату.
Иван протянул «лимонку».
– Нож. Очки, – продолжал перечислять Седой. – Уматывайте.
Седой отвернулся. Спокойно, никуда не торопясь, разложил оружие и гранаты на подоконнике. Иван смотрел в его спину. Вот как бывает. Какой бы он ни был, фашист не фашист, но в храбрости ему не откажешь.
– Я задержу их. Ничего.
Когда они пробежали два дома, стало ясно, что оторваться им не удалось.
Вдалеке громыхнуло. Они остановились на мгновение, обменялись взглядами. Круглые окуляры дешевых ГП-4 тускло блеснули.
Иван показал жестами – вперед. И – слушай.
Убер кивнул.
Они перебежали через следующий двор. Сзади слышался искаженный, обиженный рев тварей. Остановились передохнуть. Скинхед полез в сумку…
– Вот урод, – сказал Убер вдруг.
– Что там?
Скинхед поднял голову.
– Жучара, торгаш. Все-таки подсунул гранату без запала. – Он показал противотанковую РКГ-3 и цилиндр запала, залитый свинцом для веса.
– Засада, – согласился Иван. – Ну что, двинулись?
* * *
Они забежали в парадную, засели в квартире на первом этаже. Убер стянул противогаз, лицо было мокрое, лоснящееся от пота.
– Что ты делаешь? – спросил Иван.
– Жарко, – сказал скинхед. – Да и вообще, брат… Как-то надоело жить в противогазе. Прав Мандела… Юра. Нам нужно что-то менять.
Иван хмыкнул. Самое время поговорить о судьбах человечества – когда патронов совсем не осталось.
Твари преследовали их с завидным упорством. И пару раз Ивану показалось, что он видит вдали серую высокую фигуру «пассажира». Может, почудилось?