Ответный удар - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 99

— Интересно, сколько всего ящеров прилетело на Землю? — задумчиво произнес Анелевич.

Похоже, совсем немного, потому что они рассредоточили небольшие армии по всему миру и далеко не всегда успешно пытаются удержать захваченные территории.

Люди должны воспользоваться их слабостью. Только вот неизвестно, как это сделать. Его размышления плавно перешли на более прозаические и насущные проблемы — где найти ужин и ночлег. В рюкзаке у Анелевича лежал кусок черствого хлеба и сыр, да еще он разжился репой, но перспектива такого ужина его не слишком вдохновляла. Конечно, можно завернуться в одеяло и улечься спать прямо на земле, но Анелевич решил, что так он поступит только в самом крайнем случае.

Вскоре проблема решилась сама собой: из-за забора дома, возле которого он оказался, ему махал рукой крестьянин, только что вернувшийся с поля.

— Есть хочешь, приятель? — крикнул он. — Мы всегда рады накормить ребят из Армии Крайовой, друг. Я вчера зарезал свинью, у нас столько мяса… нам в жизни не съесть. Давай, заходи.

Анелевич не притрагивался к свинине с того самого момента, как рухнули стены гетто, но отклонить такое великодушное предложение не мог — боялся вызвать у крестьянина подозрения.

— Большое спасибо, — ответил он. — А я действительно вам не помешаю?

— Нисколько. Заходи, помойся и присядь, отдохнешь немного.

Дом стоял между двумя хозяйственными постройками с соломенными крышами. Крестьянин согнал кур с кучи дров и закрыл их в одном из сараев. Затем пригласил Анелевича в дом. Тот устало поднялся по деревянным ступеням и вошел в прихожую.

Раковиной здесь служил большой медный таз. Хозяин вежливо подождал, когда он помоется первым, а потом последовал его примеру. Затем наступило время знакомиться. Крестьянина звали Владислав Саватский, его жену — Эмилия (она оказалась очень симпатичной женщиной), у них было трое детей — сын подросток примени Йозеф и две дочери, Мария и Эва — одна старше, другая младше Йозефа.

Анелевич сообщил, что его зовут Януш Борвич — хорошее польское имя, вполне подходящее для польской внешности. Хозяева принимали его, как самого дорогого гостя — посадили во главе стола в гостиной, налили такую громадную кружку яблочного сидра, что ее и троим не осилить, всячески за ним ухаживали и засыпали вопросами. Анелевич рассказал им все варшавские сплетни, какие только знал, в особенности те, что касались польского большинства.

— А вы сражались с немцами, когда прилетели ящеры? — спросил Йозеф Саватский; его отец и обе сестры подалась вперед, ожидая ответа.

Мордехай понял, что они хотят послушать про войну. Ну, что же, он может им кое-что рассказать.

— Да, сражался, — честно ответил он.

И снова ему пришлось подвергнуть цензуре свои истории, чтобы скрыть, что он еврей.

Владислав Саватский грохнул о стол кружкой с сидром, которая не уступала в размерах той, что поставили перед Анелевичем, и проревел:

— Отлично, ребята, молодцы! Если бы мы так же сражались в тридцать девятом, нам бы не пришлось заключать союз с инопланетянами, чтобы прогнать нацистов из нашей страны!

Анелевич в этом сомневался. Поскольку Польша находилась между Россией и Германией, она то и дело подвергалась набегам со стороны своих соседей. Но прежде чем он успел придумать, как бы повежливее возразить хозяину, Эмилия Саватская повернулась к дочерям и сказала:

— Накрывайте-ка на стол, девочки.

Она единственная в семье не интересовалась боевыми действиями и героическими историями.

Прошло всего несколько минут, а стол уже ломился от еды: вареная картошка, колбаса, огромные свиные отбивные, свежеиспеченный хлеб. В Варшаве голодали, но в деревнях, судя по всему, дела обстояли совсем не плохо.

Мария, старшая из сестер, положила Анелевичу на тарелку огромный кусок колбасы и, стрельнув в сторону героя глазками, сказала отцу самым сладчайшим из голосов:

— Папа, ты же не выгонишь Януша после ужина, правда? Он такой храбрый. Пусть переночует сегодня у нас.

«Она хочет со мной переспать», — с тревогой подумал Анелевич. Он не имел ничего против Марии, голубоглазой девушки лет восемнадцати или девятнадцати, круглолицей и очень симпатичной. Рассердить ее отца он тоже не боялся. Но стоит ему раздеться, и Мария сразу поймет, что он еврей.

Владислав Саватский посмотрел сначала на Мордехая, потом на дочь, еще раз взглянул на гостя. Он явно не был дураком, и все прекрасно понял.

— Я собирался отправить его спать в сарай, Мария, но ты права, Януш самый настоящий герой, и ему негоже ночевать на соломе. Мать постелет ему на диване в гостиной.

Он махнул рукой, показывая, где проведет ночь гость. Анелевич сразу понял, что диван находится около спальни родителей девушки. Нужно быть безумцем, чтобы попытаться заняться любовью прямо у них под боком.

— Спасибо, — сказал он. — Это будет просто замечательно.

Саватский наверняка решит, что он прикидывается, но Анелевич говорил совершенно искренне. Марии пришлось кивнуть в ответ — в конце концов, отец ведь выполнил ее просьбу. Анелевича удивило, что в такой непростой ситуации польский крестьянин повел себя так разумно — совсем как мудрый раввин.

Мясо у него в тарелке пахло восхитительно.

— Положи в картошку масла, — предложила Эва Саватская.

Анелевич удивленно на нее посмотрел. Есть вместе мясо и молочные продукты? Но тут он вспомнил, что его угощают свининой, и решил, что спокойно может нарушить еще один закон.

— Спасибо, — поблагодарил он и взял немного масла.

Как только кружка Анелевича опустела, Владислав снова ее наполнил. А заодно и свою. От выпитого у него раскраснелись щеки — но не более того. У Мордехая уже слегка кружилась голова, но он понимал, что отказываться нельзя. Поляки пьют до тех пор, пока не перестают соображать — так у них принято.

Женщины отправились на кухню, чтобы навести порядок. Владислав отправил Йозефа спать со словами:

— Завтра у нас полно работы.

Но сам остался за столом, готовый из вежливости поддерживать беседу, пока гость не соберется на покой.

Довольно скоро Анелевич начал зевать и никак не мог остановиться, и Саватский выдал ему подушку и одеяло и устроил на диване, который оказался жестким и неудобным, но Мордехаю приходилось спать и не в таких условиях — в гетто, да и потом, когда он возглавил сопротивление. Он заснул, как только снял сапоги и растянулся на диване. Возможно, Мария и приходила ночью, чтобы его соблазнить, но он спал так крепко, что просто не проснулся.

На завтрак ему дали огромную тарелку овсяной каши с маслом и солью. Эмилия Саватская отмахнулась от благодарных слов Мордехая и категорически отказалась от репы, которые он попытался ей отдать.

— У нас тут всего хватает, а тебе она может пригодиться в пути, — сказала она. — Храни тебя Господь.