Скажи мне, кто я - читать онлайн книгу. Автор: Адриана Мэзер cтр.№ 54

Кажется, он еще сильнее чувствует себя не в своей тарелке.

– Помощь нужна? – Он кивает в сторону книги, меняя тему разговора. – Бой на восемьдесят процентов основан на умении предсказать чей-либо ход или нападение и на двадцать процентов – на умении эффективно ответить на этот ход.

– Подожди, – прошу я. – Да, да, мне нужна помощь, конечно, нужна. Но сначала объясни мне, что, черт возьми, сегодня творилось? Лейла мне и двух слов не сказала с тех пор.

– Ну, Лейла обычно ведет себя очень тихо, когда начинает о чем-то серьезно размышлять, – говорит он, и я не могу избавиться от мысли, что после трагедии в обеденном зале она, возможно, больше не захочет со мной дружить.

– Блэквуд даже не объяснила, откуда она узнала, что Шарль виновен, – я вздрагиваю, когда перед глазами снова встает вонзившаяся в него стрела.

– Строго говоря, она и не обязана ничего объяснять, – отвечает Эш. – По его реакции и так было ясно, что виновен он, а не ты. Однако, вполне возможно, она намеренно решила не вдаваться в детали по поводу его мотива, чтобы не подчеркивать различия Львов и Медведей. Все решили, что Шарль убил Стефано по политическим мотивам – это очевидная причина. Возможно, ты заметила, что у Стратегов все сводится к политике и союзам. И я уверен, некоторые догадались, что он пытался повесить убийство на тебя, чтобы одним выстрелом убрать двух Медведей. Жертв среди вас могло быть три, если бы Маттео отреагировал иначе и сбросил тебя с дерева. Все сводится к тому, что Шарль пытался ослабить твою Семью, а в этом нет ничего нового.

– Но Блэквуд… – мне едва удается выговорить это: – убила его на виду у всей школы.

Эш медленно кивает и задумчиво глядит на меня.

– Да. Но это была мгновенная смерть, и если бы она не среагировала так быстро, то могла бы лишиться еще одного ученика. Этого едва не произошло. – Он наблюдает за мной. – Тебя это и впрямь потрясло, да?

– Я… Да, – бормочу я, но дальше ничего не объясняю. Что можно сказать, если у тебя на глазах только что кого-то хладнокровно убили?

На несколько секунд повисает неловкая тишина.

– Значит, на этом все кончено? – спрашиваю я. – Теперь, когда Шарль… когда Блэквуд поймала убийцу…

– Ну-у-у, – тянет Эш, – Лейлу беспокоит то, что нам не назначили наказания за те метки.

– Постой, нам? Нам с тобой? За то, что вышли во время комендантского часа? – Это кажется такой мелочью по сравнению с тем, свидетелем чего я стала сегодня.

– Нам с тобой, – повторяет он, и по его тону я понимаю, что что-то не так. – Нам уже должны были назначить наказание. Шарля обвинили в убийстве, и он был признан виновным. Все уже должно было вернуться в привычную колею. Однако это не так.

Я поправляю подушку у себя за спиной.

– Хорошо. И что это значит?

– Пока не знаю. – Впрочем, мне кажется, что он чего-то недоговаривает. Он снимает мантию. – Расскажи мне поподробнее о своем отце.

Меня охватывает еще более сильное волнение.

– Что ты хочешь знать?

– Он вырос в большом городе? Помнишь, в какие страны он ездил?

Я поджимаю губы и начинаю ерзать на кровати.

– Слушай…

– Знаю, – говорит он, и я замираю.

– Что ты знаешь?

– Ты потираешь руки – это успокоительное движение, которое дает мне понять, что мои вопросы тебя нервируют. Ты поджала губы, а это показывает, что ты пытаешься физически удержать себя от того, чтобы поделиться со мной информацией. Я знаю, что ты не можешь сообщить мне подробности. Говори настолько расплывчато, насколько считаешь нужным, но найди способ ответить и следи за языком жестов, – просит он. – Он выдает многое, и это заметно не только мне.

– Гм-м… – Усаживаюсь поудобнее, изо всех сил стараясь вести себя нормально. – Я знаю, что он недолго жил в Нью-Йорке, но он всегда говорил, что предпочитает уединенную жизнь в тихом месте, – медленно отвечаю я, обдумывая свои слова и стараясь не выдать ничего такого, что можно было бы отследить. – Он никогда не ездит в другие страны, даже не говорит об этом или о каких-нибудь дальних родственниках. Говорит он явно с американским акцентом, но теперь, встретив такого виртуоза, как Аарья, я понимаю, что акцент не обязательно что-либо означает.

– А что ты знаешь о его близких родственниках? – спрашивает Эш.

– Ну, его родители умерли, а он был единственным ребенком в семье. Он утверждает, что у него есть какие-то троюродные родственники, но я их никогда не видела.

Я свожу брови прежде, чем могу себя остановить. И почему ничего из этого раньше не вызывало у меня подозрений?

Эш кивает.

– Если вычислим, к какой Семье он принадлежит, то, может быть, поймем, кто объявил тебе вендетту и почему тебя решили подставить. На данный момент единственный, кто, кажется, знает что-то о тебе, это Маттео. Но эту зацепку я уже проверил. Там тупик.

Я моргаю.

– Ты говорил с Маттео?

Он с любопытством смотрит на меня.

– Тебя это огорчает?

Я знаю, что не должно, но вроде как огорчает.

– Ну, ясное дело, я не самая горячая его поклонница, он ведь ни за что врезал мне по физиономии. А я, между прочим, ему едва до плеча достаю!

– Существует множество, множество причин, по которым любой из нас может здесь кого-то ударить, – возражает Эш. – А твой рост ничего не значит. Если ты так считаешь, то ты дура. При своем росте в пять футов ^[8] Никта способна положить на лопатки девяносто процентов самых мощных парней в этой школе, и она часто это делает.

Хочу возразить, но он прав. Здешняя система взаимоотношений разительно отличается от того, к чему я привыкла. Люди реагируют иначе, отвечают иначе.

– В данный момент Маттео, кажется, единственный, кто знает, кто ты такая. Ты не хочешь это выяснить?

– Хочу. Я очень хочу это выяснить, – говорю я и заправляю прядь волос за ухо.

Эш усмехается.

– Что?

– Да ничего.

– Выкладывай, Эш! Чего ты так ухмыляешься?

– Просто мне кажется любопытным, что ты так расстроилась из-за моего разговора с Маттео. Если на это нет логической причины, значит, причина эмоциональная, – говорит он и изучает мое лицо. – Ты чувствуешь, будто я в некотором роде тебе принадлежу.

Я таращусь на него в изумлении.

– Ничего подобного. Ты не моя собственность. От тебя одни беды.

– Ага, – говорит он. – Так я и поверил. Именно поэтому ты и сказала: «не моя собственность», хотя я всего лишь говорил: «будто я в некотором роде тебе принадлежу». По-моему, классическая оговорка по Фрейду. – Наша игривая перебранка явно доставляет ему удовольствие, и если бы я могла спихнуть его с кровати, не потревожив при этом раненую руку, я бы обязательно это сделала. Вместо этого приходится угрюмо смотреть на него.