Декабристы-победители - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шалашов cтр.№ 23

Подождав, пока парень утрамбует снег (а заодно и разогреется), капитан сбросил с себя шинель с перевязью и встал напротив парубка. Тот, недолго думая, заехал кулаком в физиономию офицера (вернее, ему показалось, что заехал), подпрыгнул, присел на согнутые ноги и красиво выбросил левую ногу в корпус.

Терять время, как с тем рубакой, Еланин не стал, а просто ушел от удара кулаком, сделал подсечку правой ногой, а каблуком левой впечатал парню в болевую точку. Будь это в бою, удар был бы нанесен в другое, более чувствительное, место, а добивающий – в голову. Конечно, не очень благородно, но война – не дуэль. Как впрочем, и поединок с этим парнем – не война с врагом. Отлежится!

Народ замер в восхищении. Хоть и бандиты, а ценить настоящее боевое искусство умеют. Новый командир уже дважды показал то, на что он годен.

Павел Николаевич неспешно поднял шинель. Обстоятельно застегнулся, затянул ремни и портупею, придавая своему облику вид в соответствии с решпектом «О правилах ношения шинелей и оружия в зимнее время для господ офицеров» и обратился к войску:

– Итак, господа казаки. Для окончательного знакомства сообщаю – меня зовут Павел Николаевич Еланин, капитан. В недавнем прошлом – командир роты Вятского пехотного полка. Требую обращаться ко мне либо по званию – господин капитан, либо – Ваше Благородие. Атаман Гречуха – назначаю вас своим товарищем. Завтра после третьих петухов приказываю вам построить людей здесь же. Тут будет наш плац, тут будем учиться воевать. Так учиться, чтобы вы и россыпной строй знали, и стрельбу плутонгом. И то, как и куда целиться. Я не хочу, чтобы мои бойцы стали мишенями для стрелков или чучелами для кавалерии. Сегодня, так и быть, разрешаю допить всё то, что осталось. («У-у!» – радостно загудел народ.) Подчёркиваю – только то, что осталось! Завтра с самого утра проведу строевой смотр. Все должны стоять в строю твердо, как положено солдатам регулярной армии. Увижу пьяного – пристрелю. Всем разойтись, заместитель – ко мне.

Когда к Еланину подошел недовольный, но вполне укрощенный атаман, капитан отдал новое приказание:

– Гречуха, с сего часа и отныне – вы моя правая рука. Или левая, – соизволил улыбнуться командир. – Сделаете следующее: пересчитаете весь народ. Найти грамотного человека, есть такие?

– Должон быть, – пожал плечами атаман.

– Найдешь грамотного, – продолжил командир, переходя на «ты», – всех перепишешь. Как зовут, сколько лет, откуда родом. Перепишешь, у кого какое оружие, сколько. Потом сообразим, чего недостает и что требуется. Далее – всех разбить на десятки и сотни. Десятников назначишь сам, сотников сначала покажешь мне. И еще – маркитантку гнать в шею. Еще только шалав в расположении части мне не хватало! Рожу не криви, атаман. Увижу эту твою Мотрю – с тебя спрошу!

Утром следующего дня, когда еще не рассвело, капитан Еланин, прибыл к «запорожской вольнице». Был он не один, а с пожилым фельдфебелем Малковым и парой солдат покрепче. Малкова он выбрал за то, что тот умел мастерски гасить любые ссоры, не доводя дело до рукоприкладства. (Хотя при случае мог выдать такую зуботычину, что мало не покажется.) Но не водилось за «Ляксандрычем», как звали фельдфебеля солдаты (офицеры уважительно именовали – Александрыч), привычки бить молодых солдат без настоящих прегрешений. Была за ним и другая черта – никогда не жаловался на подчиненных вышестоящему начальству, доводя нижних чинов до шпицрутенов! С проштрафившимся разбирался сам. Правда, после такого «разбирательства» у солдата недели две болели челюсти. Но опять-таки – ни разу никому ничего не сломал и не изувечил! А уж «русским словом» владел так, что сам адмирал Шишков удавился бы от зависти! Но опять же за всю многолетнюю службу на фельдфебеля не поступало ни одной жалобы, и медаль «За беспорочную службу» на анненской ленте, висевшая рядом с «бородинской» и «заграничной», показывала, что и сам Малков «порот ни разу не был»!

Первое, что увидел капитан, подходя к сараю – отсутствие часового. Второе – часовой все-таки был. По крайней мере, ноги торчали наружу, а туловище – в «курени». Пол сарая был заслан живописно раскинувшимися телами. Прям-таки, картину пиши. Батальное полотно – «Разгром войск Стеньки Разина». На минутку Еланин закрыл глаза, мечтая, чтобы все оказалось правдой. Ну, умерли и умерли… Пожурит генерал, зато – жить спокойнее. Так нет же, заметно, что «трупы» дышат, а от их «дыхания» впору самому заболеть белой горячкой…

– Дела… – протянул капитан. – Кажется, учения сегодня не состоятся. Как думаешь, Александрыч?

Фельдфебель был настроен более оптимистически:

– Почему не состоятся, Ваше Благородие? Еще как состоятся. Только не сей момент, а часика через четыре.

– Утешил, братец, – фыркнул капитан. – А сейчас что делать?

– А сейчас, Ваше Благородие, сделаем мы одну штуку, а сами в квартиры пойдем. Нехай спят себе.

Через несколько часов капитан и его маленький отряд вернулись. Подходя поближе, прислушались – в сарае уже слышался шум и отборный мат. Еланин заглянул в дверной проем и увидел, что «ополченцы» лаялись, обвиняя друг друга в краже оружия. Еще немного и начнут драться.

– Командуйте, фельдфебель, – улыбнулся капитан, кивая старому солдату.

Фельдфебель, подкрутив усы, рявкнул:

– Внимание, сукины дети! Выходим строиться! Выходим, я сказал! Бегом пошли, рыбы землеройные, копытники беспорточные! Его Благородие долго Вас ждать будет, хохлы малороссийские! Кто в рыло не хочет – бегом!

Эти слова окончательно дезорганизовали «войско». Никто даже не рискнул огрызнуться. Понуро вышли (скорее, выползли) и попытались выстроиться в две шеренги.

– Здравствуйте казаки! – бодро поприветствовал капитан. В ответ что-то хрипло пробурчало.

– Плохо, хлопцы. Очень плохо, – скривился капитан. – Мявкнули, як боровки кистрированы. Послушайте, как нужно приветствовать командира.

И кивнул фельдфебелю и солдатам, мол, а, ну-ка, братцы, покажите! В три глотки рявкнули на вдохе-выдохе: «Зд-равия желаем, Ва-ше Высокоблагородие!» так, что вездесущие вороны с перепугу перестали каркать.

– Заместителю командира отряда Гречухе – доложить обстановку! – потребовал командир.

Покачиваясь, как раненый, наказной атаман вышел из строя. Чувствовалось, что силы в нем хватает только на то, чтобы удержаться на ногах. Но все-таки героическими усилиями Грицко выдавил из себя:

– Ваше приказание выполнено, пан капитан. Ик… Вашбродье… Меркитантку выгнали. Все, что оставалось – выпили!

Солдаты, не исключая «Ляксаныча», тоскливо посмотрели на офицера. А «пан капитан» мысленно обозвал себя идиотом и кретином. Получается, что он сам же и виноват? А ведь и впрямь – кто за язык тянул? Сам же вчера сказал: «Допить остатки!» Но кто бы мог подумать, что оставалось так много?

Но признавать нелепость нельзя. И капитан, сдерживая смех, строго спросил:

– Молодцы, казаки. Хвалю. Умеете приказы выполнять. Но уж если пьете, то почему часовых не выставлено? Почему без оружия?