Владимир Набоков. Русские романы - читать онлайн книгу. Автор: Нора Букс cтр.№ 51

Урок жизненной философии, который дает Магде Горн, – пародийно-прозаический вариант проповеди пушкинского Мельника. Горн: «Я советую тебе не приставать к нему с браком. Уверяю тебя, тем самым, что он бросил жену, он причислил ее к лику святых и не даст ее в обиду. Гораздо проще и милее выйдет, если тебе удастся постепенно забрать в свои руки хотя бы половину его капитала».

У Пушкина Мельник говорит:

Оперная иллюстративность адресата подчеркивает пародийный оттенок аллюзии. Опера в романе – образец искусства фальшивой добропорядочности. Например, в первый вечер, увидев Магду у сводни, Горн предлагает Левандовской поехать в оперу, чтобы оставить их наедине. Но Левандовская, рассчитывая получить за Магду солидную сумму, остается, и Горн рассказывает анекдоты «о каком-то своем приятеле певце, который в Лоэнгрине не успел сесть на лебедя и решил ждать следующего» (связь анекдота и оперы всплывает позднее в уже приводившейся цитате из размышлений Аннелизы об изменах, о которых бывают анекдоты и оперы). Упоминание оперы Р. Вагнера «Лоэнгрин», где композитором ярко изображен конфликт духовной и чувственной любви, в форме анекдота, – пример пародийного снижения, реализуемого благодаря художественному условию синкретизма. В 1937 году в эссе, написанном в Париже на французском, «Пушкин, или Правда и правдоподобие», Набоков нападает на создателей либретто, которые «преступным образом уродуют пушкинский текст» и «доверили “Евгения Онегина” и “Пиковую даму” посредственной музыке Чайковского».

Одна из наиболее интересных, суммарных аллюзий романа – «свист на четырех нотах» – обнаруживает нескольких адресатов, сведенных в одном произведении – кинематографическом. В «Камере обскура» Ирма, дочь Кречмара, просыпается ночью во время болезни и слышит с улицы «свист на четырех нотах. Так свистал ее отец, когда вечером возвращался домой…» И хотя девочка знает, что это свищет не отец, который поселился со своей подругой, а другой мужчина, повадившийся ходить к соседке, она все-таки открывает окно и долго стоит на морозном воздухе. Утром наступает ухудшение, и Ирма умирает. Когда после кончины дочери Кречмар уходит из квартиры жены, он обнаруживает, что «внизу дверь оказалась заперта, но погодя сошла какая-то дама в шали и впустила оснеженного и озябшего человека, вероятно того, который только что свистал». Свист, звуковой знак убийцы девочки, – отсыл к фильму 1931 года Фрица Ланга «М» (Mörder – убийца), в котором убийца девочек насвистывает при виде очередной жертвы мелодию из сюиты Э. Грига «Пер Гюнт». Сюита, как известно, написана на основе одноименной драматической поэмы Г. Ибсена.

Синкретизм аллюзии воплощается на перекрестке трех видов искусства: литературы – музыки – кинематографа. Правомерность адресата подтверждает еще и тот факт, что убийцу в фильме Ф. Ланга по свисту обнаруживает слепой: постижение окружающего мира не связано с физическим зрением – тематический мотив, нашедший отражение в романе.

Однако названными произведениями аллюзия не исчерпывается. Человек, свистящий под окном, символизирующий убийство, надвигающуюся смерть, весь белый, оснеженный с ног до головы. Именно таким «белым» человеком и приходит к Кречмару Горн. На следующее утро после ужина «сам Кречмар открыл ему дверь и не сразу узнал вчерашнего гостя в этом убеленном снегом человеке». Образ Горна наделен и другим признаком убийцы: «Всякий раз, когда Магда являлась, она заставала его за работой. Он издавал музыкальный, богатый мотивами свист, пока рисовал». «Белый человек», предвестник смерти в романе, является пародийной, инверсивно-цветовой отсылкой к «черному человеку» из «Моцарта и Сальери» Пушкина, к литературному произведению о музыке. После смерти дочери Аннелиза вышла на балкон и увидела мороженщика, чей сливочный товар приводил в восторг девочку; «странно было, что он – весь в белом, а она – вся в черном», – думает Аннелиза. Символ смерти и символ радости неразличимы на глаз – сходство, уходящее в уже означенную тему зрения / понимания.

Из аллюзий, предполагающих музыкальный адресат, приведу еще две. Магда играет в фильме «Азра», в котором рассказывается о несчастной любви с трагическим финалом. Название фильма, как и его тема, – аллюзия на стихотворение Г. Гейне «Азра», вошедшее в сборник «Романсеро» о любви невольника из рода Азры к дочери султана. Цитирую в переводе В. Брюсова. Герой говорит девушке:

Отсылка обнаруживается и в других сценах «Камеры обскура». У Гейне любовная встреча и объяснение происходят у фонтана. Цитирую в переводе В. Брюсова:

В романе Набокова любовные сцены также связаны с каскадом воды, но воспроизводимым пародийно, например воды в ванной. В этом случае камерность жанра-адресата соотносится с изобразительной камерностью визуализированного чувства. Пример: после долгого перерыва, в отеле, в городке Ружинар (в вымышленном названии городка скрыта краска страсти – красный цвет, но по-французски: «rouge») Магде наконец удается соединиться с Горном благодаря общей ванной. Едва вносят чемоданы, она бросается в ванную, закрывает задвижку. Кречмар остается бриться в номере:

«За дверью вода продолжала литься. Она лилась громко и непрерывно. Кречмар тщательно водил бритвой по щеке. Лилась вода, – причем шум ее становился громче и громче. Внезапно Кречмар увидел в зеркало, что из-под двери ванной выползает струйка воды, – меж тем шум был теперь грозовой, торжествующий […] Магда вышла из блаженного оцепенения, поцеловала напоследок Горна в ухо и бесшумно проскользнула в ванную: комната была полна пара и воды…»

Льющаяся вода – очередная визуализация потока чувств, который заливает счастливых любовников в соседнем номере. Любовная сцена «у фонтана» повторяется в романе. Например, живя втроем в домике со слепым Кречмаром в Швейцарии, Горн и Магда регулярно шли «гулять на часок […] поднимались к водопаду».

Между тем ванная является сквозным пародийным, всегда связанным с мотивом страсти, образом произведения. В ней Горн запирает Левандовскую, чтобы сбежать с Магдой; пока Аннелиза возится в ванной, Кречмар по телефону договаривается с Магдой о встрече; обманутая Аннелиза вспоминает, как они с мужем купали «трехлетнюю Ирму в ванночке в Аббации»; Кречмар учит Магду «каждое утро принимать ванну», а по вечерам сам купает ее, «так водилось у них»; наконец, благодаря смежной ванной Магда перебегает в номер к Горну. В романе воплощаются два мотива, содержащихся в образе купания в ванне: мотив родительской любви и любви эротической, мотивы очищения и порока. Это связано с общим развитием любовной темы в произведении – Кречмар уходит от жены и дочери к женщине-девочке, похоть и нежность концентрируются на одном объекте.