Искушение страстью - читать онлайн книгу. Автор: Сара Маклейн cтр.№ 33

– Тебе не кажется, что процесс затянулся? Бесперчаточники, как правило, делают это быстро. Да, и захвати ящик бурбона, когда выйдешь.

Глаза Хэтти стали круглыми.

– Он знает, чем мы занимаемся?

– Ну… да. – Уит снова приник к ней и через некоторое время спросил: – А тебе не все равно?

– Не совсем… – призналась Хэтти и тут же, забыв обо всем, глухо застонала: – Еще… еще…

Уит опять приник ртом к ее самому интимному месту, стараясь доставить ей как можно больше удовольствия. Она содрогалась от острого наслаждения, подобного которому еще никогда не чувствовала. Он пожирал ее, заглатывал заживо, а ей было все равно, пока он позволял ей испытывать такие волшебные ощущения.

И она взорвалась, рассыпалась на мелкие кусочки, не в силах ни дышать, ни говорить. Она лишь издавала бессвязные звуки, являя собой живое воплощение греха. Хэтти больше не владела своим телом, у нее подогнулись колени, и она рухнула бы на пол, если бы Уит не подхватил ее, встав на ноги. Их губы слились. Поцелуй был долгим, нежным и глубоким.

Наконец, оторвавшись от нее, Уит пробормотал:

– Даже в самых диких фантазиях я не мог себе представить, что ты такая на вкус.

Он снова поцеловал ее.

– Какая?

– Восхитительная. Волшебная. Неповторимая.

«Это ты восхитительный», – собралась сказать Хэтти, но он уже снова целовал ее.

– Распутная. Дерзкая.

Значит, она распутная? Замечательно. Интересно, что еще он ей может показать?

Наверняка больше, намного больше, судя по следующему поцелую, оказавшемуся таким долгим, что они оба едва сумели отдышаться.

Несколько долгих секунд Уит смотрел на Хэтти и добавил:

– И чертовски опасная.

Она почувствовала трепет и сильное возбуждение, удовольствие и что-то еще, чему она затруднялась подобрать название. Неужели такими словами люди описывают чувственное наслаждение? Быть может, оно всегда дает такое… головокружительное ощущение власти?

Ей хотелось еще… и немедленно.

Только сказать об этом она не успела. Зверь наклонился, поднял шаль, которая оказалась на полу, подал ей и сразу же отвернулся, чтобы поднять ножи. Он сбросил сюртук, надел на себя ремни с ножами и легко закрепил их, словно занимался этим каждый день.

Возможно, так оно и было. Но почему? Какой опасности подвергался человек, ежедневно носящий с собой восемь метательных ножей, словно это вещь первой необходимости? Как часто он их использует? Как много раз они не смогли его защитить?

Хэтти не понравилась мысль о том, что он подвергается опасности. Его могут ранить или даже убить, а она никогда не узнает об этом.

Но говорить это она не стала, молча наблюдая, как мужчина надел сюртук, и тяжелая ткань скрыла ножи от посторонних взглядов. Тем не менее по непонятной причине, даже когда ножей не было видно, этот мужчина не выглядел менее опасным. Совсем наоборот.

Он был намного опаснее, чем Хэтти могла себе представить.

Интересно, он чувствует свою силу? Спрашивать она не стала.

А Уит тем временем взял ящик – тот самый, с американским флагом, – и прошел мимо нее к двери в таверну. Распахнув ее, он посторонился, пропуская Хэтти вперед. Это был единственный признак того, что он не забыл о ее присутствии.

Мужчина, который доставил ей целый океан наслаждения, исчез. Его место снова занял молчаливый Зверь.

– Ты все еще не сказал, как тебя зовут, – тихо проговорила она.

Зверь, похоже, ее не услышал. По крайней мере, так она подумала, наблюдая, как он выводит ее из таверны. Он, не остановившись, поставил ящик на стойку, кивнул американцу и направился к выходу из таверны, где уже было много народу. Люди веселились и вообще вели себя очень шумно.

По сравнению с громким шумом в таверне, на улице оказалось неправдоподобно тихо. Уличная тишина и упорное молчание мужчины оказали на Хэтти странное воздействие. Ей хотелось завизжать.

Она не стала этого делать. Хранивший молчание мужчина подозвал извозчика и открыл перед ней дверцу экипажа. Он не притронулся к ней – даже не помог сесть в экипаж.

Он не трогал ее и не говорил.

И только когда дверца уже почти закрылась, он произнес единственное слово, очень тихо, Хэтти даже показалось, что она ослышалась:

– Уит.

За спиной Уита, стоявшего на мостовой перед Уорник-Хаус, раздался негромкий свист.

Уит достал из кармана часы. Половина десятого. Он вернул их на место и неприязненно покосился на подходившего к нему человека.

– Я услышал, что ты здесь, но не поверил, решил убедиться собственными глазами.

Уит ничего не ответил, но это не помешало его брату продолжить речь:

– Сарита сказала, что на тебе вечерний костюм – бедняжка была потрясена. – Дьявол усмехнулся и проговорил высоким голосом одной из обитательниц крыш: – «Дьявол, ты не поверишь, Зверь надел галстук!»

Уиту показалось, что и без того безмерно раздражавший его аксессуар затянулся на шее еще туже, превратившись в удавку. Он едва справился с желанием сорвать его и забросить в кусты.

– Я не поверил ей, и что же я вижу? Ты здесь. И в галстуке. Послушай, когда ты в последний раз надевал галстук?

Уит прищурился, разглядывая дом на противоположной стороне улицы. Из его высоких окон струился свет. В дом постоянно заходили нарядно одетые люди.

– Я надевал галстук на твою свадьбу, – любезно сообщил он. – Тогда ты женился на женщине, которую не заслуживаешь.

– Видит бог, это правда, – радостно ответил Дьявол, вертя в руке прогулочную трость. Ее серебряный набалдашник – массивная голова льва – блестел в свете фонарей.

– Кто помог тебе завязать узел? Он, кажется, сложный.

– Мне никто не помогал. Я помню уроки.

Прошло уже двадцать лет, однако он действительно помнил уроки. Дьявол, вероятно, тоже. По крайней мере, Уит так думал. Их мерзавец-отец вбил им в головы множество бесполезных вещей, утверждая, что все его незаконнорожденные сыновья должны быть готовы войти в высшее общество. Он издевался над ними, насмешливо утверждая, что позже решит, кого из троицы признает открыто и сделает наследником своего имени и состояния. А как насчет других?

Умение завязывать галстук не требовалось на лондонских улицах. А умение вальсировать не помогало наполнить животы. Знание, какой вилкой следует есть рыбу, не давало крышу над головой. Тем не менее Уит все это помнил.

И не забыл он, как сильно ему хотелось жить такой же жизнью, какой манил их, словно кроликов морковкой, их отец. Он заставлял сыновей бороться друг с другом за шанс стать одним из аристократов. И Уит боролся. Он отчаянно сражался за шанс стать наследником имени и состояния отца, за влияние, которое давали титул и богатство. А главное, войдя в высшее общество, он мог бы обеспечить спокойствие и безопасность тем людям, которых любил.