– Верно, однако неожиданная смерть брата – Уолтеру было всего тридцать пять – вынудила меня… – Может, сказать все начистоту? – На самом деле насчет будущего пекутся как раз матушка и невестка. При отъезде отсюда моя карета может перевернуться, а я – сломать себе шею.
– И поэтому предпочтительнее жениться на леди Сьюзен?
У Гарри бренди едва не пошло носом.
– Этого я не говорил.
Хотя, если признаться, он во многом соглашался с Грейнджером.
«Я действительно предпочел бы смерть женитьбе на леди Сьюзен?»
Конечно, нет.
Грейнджер скептически поднял бровь, но спорить не стал.
– Разве у вас нет кузена или дальнего родственника, который унаследует имение в случае вашей безвременной кончины? – спросил он.
Гарри кивнул:
– Есть. Очень дальний кузен по линии прадедушки.
– И это будет для вас таким страшным несчастьем? – совершенно спокойно спросил Грейнджер.
Разумеется, герцог не видел проблемы в том, чтобы оставить все как есть… Гарри даже не знал имени родственника, стоявшего за ним в очереди за графским титулом. А Грейнджер обязан своему титулу именно поискам отдаленных листочков фамильного древа. До нынешней весны он был просто Эдвардом Расселом, лондонским адвокатом, но тут четвертый герцог Грейнджер вместе с женой и детьми внезапно и скоропостижно умерли от инфлюэнцы.
Гарри пожал плечами, признавая за Грейнджером правоту.
– Может, и нет, но мама и Летиция не желают, чтобы их налаженной жизни пришел конец.
Вторая бровь Грейнджера устремилась вверх, а потом обе они мрачно сдвинулись к переносице. Он явно прикусил язык.
Ну да, Грейнджера не обременяли – э, не осчастливливали – родственницы.
– Не берите в голову, – сказал Гарри.
Грейнджер усмехнулся.
– Безусловно, это не только из-за них, – продолжил Гарри. – Я ответственен за всех людей в поместье.
Может, он и не думал становиться графом, но годы армейской и государственной службы приучили его заботиться о подчиненных.
Грейнджер, казалось, продолжал сомневаться.
– Понимаю. Ну в таком случае простите, что ставлю вам палки в колеса. Надеюсь… На самом деле не надеюсь, поскольку хуже нет надеяться на что-либо, однако, если вы действительно решились, думаю, вы сможете сделать предложение леди Сьюзен утром.
Гарри хмыкнул и хлебнул бренди. Он никогда не был в восторге от перспективы сделать предложение леди Сьюзен, но теперь вдруг почувствовал себя в западне.
Вспышка Грейнджера взломала двери в его тюрьму. У него возникло сильнейшее желание сбежать. Должно быть, во всем виновато бренди.
Гарри сделал еще глоток.
– Итак, Грейнджер, у вас ведь ко мне срочное дело. Или это был всего лишь предлог увести меня от леди Сьюзен?
Грейнджер налил в бокалы бренди. Будь Гарри по натуре человеком подозрительным, он непременно решил бы, что герцог пытается его напоить, чтобы таким образом он позабыл о том лучшем, что в нем было, – о чувстве долга, ответственности.
– Правда, – сказал Грейнджер. – Впрочем, не такое уж и срочное.
Видимо, Гарри зарычал, потому что Грейнджер улыбнулся:
– Оно требует сохранения тайны, а я знаю, вы выполняли секретные задания короны.
«Я не попадусь на удочку…»
Гарри не сдержался:
– Рассказывайте!
Грейнджер сразу заставил его посерьезнеть, хотя сам герцог при этом не удержался от едва заметной улыбки.
– Я просмотрел бухгалтерские книги поместья. Они в полном беспорядке.
Гарри кивнул. Книги Дэрроу не так плохи, однако загляни в них человек без опыта, ему в них ни за что на свете не разобраться.
– Насколько я знаю, поместье уже более десяти лет оказывает поддержку кому-то или чему-то в деревне под названием Литтл-Падлдон.
Гарри нахмурился:
– Никогда ни о чем подобном не слышал. И что вы имеете в виду, говоря кому-то или чему-то?
Грейнджер пожал плечами.
– Есть лишь запись о получателе «Дж. С. В.». Это может означать все что угодно.
Гарри засопел.
– Возможно, «Дж. С. В.» – бастард старшего герцога.
Герцог нынешний скривился:
– Да, это приходило мне в голову.
– Что об этом говорит управляющий?
Грейнджер провел рукой по волосам.
– В том-то и дело. Парень оказался здесь во время эпидемии, тоже заболел и умер. Кажется, никто ничего об этом не знает.
Гарри нахмурился:
– Странно.
Грейнджер кивнул:
– Очень. Однако сумма мизерная, выплачивалась раз в год. Неудивительно, что на нее не обратили внимания. До сего дня и я не придавал ей значения, – пожал он плечами. – Срок аннуитета, то есть годовой выплаты, был две недели назад, но я велел задержать платеж до выяснения обстоятельств. Я хотел поехать в Падлдон, как только закончится уборочная страда, и все там разузнать.
Теперь пришел черед Гарри удивленно поднять брови.
– Герцог Грейнджер собирается ехать в какую-то захудалую деревушку? Это заставит все ваше окружение молотить языком на предельной скорости.
Грейнджер засмеялся:
– Сомневаюсь, что меня кто-нибудь узнает, я не собирался трубить в фанфары. Я поеду верхом и под своей фамилией вместо титула. Тем не менее… – Он с надеждой взглянул на Гарри. – Признаю, маскироваться я не умею.
– Я умею. – Гарри понял, куда герцог клонит.
– Именно. Если меня раскроют, может быть весьма неловко, в зависимости от того, что я обнаружу. Поэтому я подумал, что как имеющему опыт маскировки и расследования этим делом лучше заняться вам. – Грейнджер усмехнулся. – Кстати, это даст вам возможность отдохнуть от леди Сьюзен и уговоров ваших родственниц.
«Верно».
– Хотя я часто задавался вопросом, как вам удавалось не привлекать к себе внимание в Европе… – Грейнджер указал на висок Гарри. – Эта седая прядь – наклеенное на лоб сообщение об имени.
Седая прядь, ярко контрастирующая с темными волосами, выделяла Гарри в толпе, хотя он удивился бы, знай кто-нибудь фамильную отметину Грэмов в Литтл-Падлдоне.
– Эту проблему решит капля черной краски.
Мысль о бегстве от матушки, Летиции и леди Сьюзен, о возвращении, пусть на короткое время, к подобию прежней жизни была чрезвычайно привлекательной.
«Всего на несколько дней. Так скоро леди Сьюзен ни за кого замуж не выйдет».
С облегчением Гарри подумал о том, что и за него тоже.