Истребленные маршалы - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 45

Эту сказку, созданную по законам мифа, с нарастающим коварством злодеев и безропотными жертвами, все более запутывающимися в расставленных сетях, слушали более 100 умудренных жизнью людей в генеральских чинах. Слушали и верили, или делали вид, что верили. Между тем никаких расписок Тухачевского и других подсудимых в получении денег от германского Генштаба членам Военного Совета так и не было предъявлено. Не фигурируют они и в материалах следствия и суда. Не удалось обнаружить пресловутые расписки и в немецких архивах. После войны бывший шеф разведки СД Вальтер Шелленберг пустил в оборот легенду, будто документы о шпионаже Тухачевского, Уборевича и прочих были сфабрикованы гестапо и подброшены Сталину, чтобы заставить мнительного диктатора уничтожить цвет своего генералитета. При ближайшем рассмотрении и эта легенда не выдерживает критики. Я подробно разобрал ее в книге «Михаил Тухачевский: жизнь и смерть красного маршала». Сейчас же только подчеркну, что у Гитлера, руководителей германских спецслужб и генералов вермахта не имелось оснований желать устранения группы Тухачевского и возвышения группы Ворошилова, Буденного и близких к ним Шапошникова и Егорова. Ведь тогда наряду с «антантофилом» Тухачевским обрекался на уничтожение и считавшийся «германофилом» Уборевич. Кроме того, немецкие спецслужбы не обладали столь подробной информацией о высшем комсоставе Красной Армии, чтобы более или менее точно определить состав противоборствующих группировок. И уж подавно немцы не могли предположить, что арест Тухачевского и его товарищей приведет к арестам и репрессиям против десятков тысяч командиров РККА.

Каковы же подлинные причины падения Тухачевского? Думаю, они лежат исключительно в плане конфликта между группой Тухачевского и особенно близкой к Сталину группой Ворошилова. Сам Иосиф Виссарионович на Генштаб смотрел совсем иначе, чем Тухачевский, — только как на надзирающий орган. Выступая на Военном Совете 2 июня 37-го года, Сталин утверждал: «Мы для чего организовали Генеральный штаб? Для того, чтобы он проверял командующих округами». Он понимал, что недалекий Ворошилов будет надежной опорой в Наркомате обороны и гарантией, что армия будет на стороне генсека. Выступая 1 июня 1937 года на Военном Совете, Климент Ефремович рассказал: «О том, что эти — Тухачевский, Якир, Уборевич и ряд других людей — были между собой близки, это мы знали, это не было секретом. В прошлом году, в мае месяце, у меня на квартире Тухачевский бросил обвинение мне и Буденному, в присутствии т.т. Сталина, Молотова и многих других, в том, что я якобы группирую вокруг себя небольшую кучку людей, с ними веду, направляю всю политику и т. п. Потом на второй день Тухачевский отказался от всего сказанного. Тов. Сталин тогда же сказал, что надо перестать препираться частным образом, нужно устроить заседание Политбюро и на этом заседании подробно разобрать, в чем дело. И вот на этом заседании мы разбирали все эти вопросы и опять-таки пришли к прежнему результату».

«Он отказался от своих обвинений», — подтвердил Сталин.

«Да, отказался, — продолжал Климент Ефремович, — хотя группа Якира и Уборевича на заседании вела себя в отношении меня довольно агрессивно. Уборевич еще молчал, а Гамарник и Якир агрессивно вели себя в отношении меня».

На суде Уборевич признал: «Мы шли в правительство ставить вопрос о Ворошилове, нападать на Ворошилова, по существу, уговорились с Гамарником, который сказал, что он крепко выступит против Ворошилова».

После того первомайского банкета 36-го года судьба Тухачевского, которого прочили в преемники Ворошилова, была решена. Но Сталин еще год поиграл с ничего не подозревавшей жертвой в кошки-мышки. В цивилизованной демократической стране неудачная попытка генералов добиться смещения министра обороны стоила бы им карьеры, но никак не жизни. В Советском же Союзе расплата была одна — пуля в затылок.

11 июня 1937 года Тухачевского, Якира, Уборевича, Корка, Фельдмана, Эйдемана, Примакова и Путну судило Специальное Судебное Присутствие Верховного Суда СССР на закрытом заседании, без участия обвинения и защиты и без вызова свидетелей. Обвинительное заключение вечером 9 июня после встречи со Сталиным, Молотовым и Ежовым утвердил Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский. В состав Присутствия вошли маршалы С.М. Буденный и В. К. Блюхер, командармы Я.И. Алкснис, И.П. Белов, П.Е. Дыбенко, Н.Д. Каширин, комкор Е.И. Горячев, а также печально знаменитый председатель Военной коллегии Верховного Суда армвоенюрист 2-го ранга В. В. Ульрих, который и председательствовал на процессе, но фактически выполнял роль не судьи, а прокурора. Почти все судьи, кроме Буденного, Шапошникова и Ульриха, были впоследствии расстреляны (правда, Горячеву, как и Гамарнику, повезло: он успел застрелиться).

Тухачевский и Уборевич от развернутого выступления отказались, и их допрос велся только в форме вопросов и ответов. Буденный в докладной записке Сталину так изложил показания Тухачевского: «Тухачевский в своем выступлении вначале пытался опровергнуть свои показания, которые он давал на предварительном следствии. Тухачевский начал с того, что Красная Армия до фашистского переворота Гитлера в Германии готовилась против поляков и была способна разгромить Польское государство. Однако при приходе Гитлера к власти в Германии, который сблокировался с поляками и развернул из 32 германских дивизий 108 дивизий, Красная Армия, по сравнению с германской и польской армиями, по своей численности была на 60–62 дивизии меньше…» С числом дивизий тут явно какая-то путаница. Вероятно, Семен Михайлович ослышался. Ведь еще в 1935 году Тухачевский в статье «Военные планы нынешней Германии» указывал, что рейхсвер располагал к 1933 году только 8 дивизиями, из которых Гитлер в 1934 году создал 21 соединение и собирался довести их число до 36. 108 же дивизий, по мнению Михаила Николаевича, Германия могла бы выставить только в военное время, после мобилизации. Красная же Армия уже в 35-м году располагала более чем 100 дивизиями общей численностью в 930 тысяч человек. А к концу 1937 года численность советских вооруженных сил уже превысила полтора миллиона.

Буденный продолжал: «Тухачевский пытался популяризировать перед присутствующей аудиторией на суде как бы свои деловые соображения в том отношении, что он все предвидел, пытался доказывать правительству, что создавшееся положение влечет страну к поражению и что его якобы никто не слушал. Но тов. Ульрих, по совету некоторых членов Специального Присутствия, оборвал Тухачевского и задал вопрос: как же Тухачевский увязывает эту мотивировку с тем, что он показал на предварительном следствии, а именно, что он был связан с германским Генеральным штабом и работал в качестве агента германской разведки еще с 1925 года? Тогда Тухачевский заявил, что его, конечно, могут считать и шпионом, но что он фактически никаких сведений германской разведке не давал…»

Создается впечатление, что в последний день своей жизни поверженный маршал думал о своем месте в истории, хотел, чтобы в стенограмме процесса отразилась его деятельность по развитию и реформированию Красной Армии. Надеялся, что когда-нибудь стенограмму суда прочтут историки (ее текст в несколько сот страниц не опубликован до сих пор).

В 23 часа 35 минут 11 июня Ульрих огласил суровый и несправедливый приговор. Всех восьмерых присудили к расстрелу, лишению всех воинских званий и наград и конфискации всего лично им принадлежащего имущества. Расстреляли тут же, в ночь на 12-е.