Истребленные маршалы - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 113

Еще в январе 1936 г. в одной из речей Хрущев заявил: «Арестовано только 308 человек; для нашей московской организации — это мало». А 22 августа того же года на московском партактиве коснулся процесса Зиновьева и Каменева: «…Товарищ Сталин, его острый ленинский глаз… всегда метко указывал пути нашей партии, откуда могут выползти гады. Надо расстрелять не только этих мерзавцев, но и Троцкий тоже подлежит расстрелу…» И тотчас призвал к расправе над сыном одного из подсудимых, И.П. Бакаева: «…На одной московской фабрике («Дукат») работал бакаевский змееныш, под своей фамилией. А парторганизация не знает даже таких одиозных фамилий… Раз фамилия Бакаев, то должны осмотреть его под лупой… Где же бдительность?.. Надо уметь организовывать работу, уметь брать человека на прицел, изучить его быстро и довести дело до конца…» Вот и Берию Никита Сергеевич, взяв на прицел, быстро довел до конца, т. е. до расстрела.

В июне 1938 г. на ХIV съезде украинских коммунистов Хрущев призвал добить «врагов народа»: «…У нас на Украине состав Политбюро ЦК КП(б)У почти весь, за исключением единиц, оказался вражеским. Приезжал Ежов, и начался настоящий разгром. Я думаю, что сейчас мы врагов доконаем на Украине…» А в феврале 1940 г., когда «врагов» на воле почти не осталось, призвал не терять бдительности: «Враги у нас не передохли и не передохнут, пока существует капиталистическое окружение. Это надо помнить. Мы на Украине здорово почистили врагов. Но некоторые еще остались. Они чувствуют себя одиноко, боятся голову поднять, но они есть. Поэтому смотреть надо в оба».

О преступлениях Молотова, Ворошилова и Кагановича Никита Сергеевич по необходимости подробно просветил Пленум ЦК в июне 57-го, когда боролся с «антипартийной группой». Близкому к Хрущеву Микояну тоже удалось основательно почистить архивы от следов собственного творчества на ниве искоренения «врагов народа». Но уж одно то, что в 37-м он курировал НКВД и выступал с программной речью на юбилейном торжестве в честь 20-летия ВЧК, говорит о многом.

Обвинения же Берии в половой распущенности, повторяю, были его противникам очень кстати. На следствии Лаврентий Павлович признал: «Я легко сходился с женщинами, имел многочисленные связи, непродолжительные. Этих женщин привозили ко мне на дом, к ним я никогда не заходил. Доставлял мне их Саркисов (начальник секретариата. — Б.С.) и Надарая (заместитель начальника личной охраны. — Б. С.), особенно Саркисов.

«— По вашему указанию Саркисов и Надарая вели списки ваших любовниц», — уточнил Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко. — «Вы подтверждаете это?»

«— Подтверждаю», — уныло отозвался Берия.

«— Вам предъявляется девять списков, в которых значатся 62 женщины», — изобличал бывшего шефа МВД прокурор.

«Большинство женщин», — показал Берия, — «которые значатся в этих списках, мои сожительницы. Списки составлены за ряд лет».

«— Вы признаете, что превратили свой дом в притон разврата, а свою личную охрану в сводников?»-подсказал подсудимому правильный ответ Роман Андреевич.

«— Дом я не превратил в притон, а что Саркисов и Надарая использовались для сводничества — это факт», — частично признал свою вину Лаврентий Павлович.

В единственном сохранившемся списке, который вел бывший начальник секретариата Берии Саркисов, значились фамилии 39 женщин. Позднее молва увеличила это число до 500 и даже 800, сделав Лаврентия Павловича настоящим сексуальным гигантом. Хотя, вероятно, Берия действительно нравился женщинам. На июльском Пленуме секретарь ЦК КПСС Н.Н. Шаталин утверждал, что в кабинете смещенного министра обнаружены «многочисленные письма от женщин интимно-пошлого содержания». Несомненно, у грозного хозяина Лубянки были свои поклонницы. Но нередко партнерши доставлялись в его особняк насильно, а порой это были обычные проститутки, которым платили по существовавшим рыночным расценкам — от 100 до 250 рублей за визит.

К делу были пришиты исповеди нескольких жертв бериевской похоти. Вот одна из них: «Я пыталась уклониться от его домогательств, просила Берию не трогать меня, но Берия сказал, что здесь философия ни к чему, и овладел мною. Я боялась ему сопротивляться, так как опасалась, что Берия может посадить моего мужа. Только подлец может пользоваться зависимым положением жены подчиненного для того, чтобы овладеть ею». А вот рассказ школьницы, самый жуткий из всех: «Однажды я пошла в магазин за хлебом по улице Малой Никитской. В это время вышел из машины старик в пенсне, с ним был полковник в форме МВД. Когда старик стал меня рассматривать, я испугалась и убежала. На другой день к нам пришел полковник, оказавшийся впоследствии Саркисовым. Саркисов обманным путем, под видом оказания помощи больной маме и спасения ее от смерти, заманил меня в дом по Малой Никитской и стал говорить, что маму спасет его товарищ, очень большой работник, очень добрый, который очень любит детей и помогает всем больным. В 5–6 часов вечера 7 мая 1949 года пришел старик в пенсне, т. е. Берия. Он ласково со мной поздоровался, сказал, что не надо плакать, маму вылечат и все будет хорошо. Нам дали обед. Я поверила, что этот добрый человек поможет мне в такое тяжелое для меня время (умерла бабушка и при смерти мама).

Мне было 16 лет. Я училась в 7 классе. Потом Берия отнес меня в свою спальню и изнасиловал. Трудно описать мое состояние после случившегося. Три дня меня не выпускали из дома. День сидел Саркисов, ночь — Берия». На суде человек, похожий на Лаврентия Павловича, в своем последнем слове признал, что, вступив в интимную связь с несовершеннолетней, совершил преступление, но отрицал, что это было изнасилование.

Бывали и курьезные случаи. Одна из любовниц Лаврентия Павловича будто бы заявила на допросе: «Берия предложил мне сношение противоестественным способом, от чего я отказалась. Тогда он предложил другой, тоже противоестественный способ, на что я согласилась». Этот неразрешимый ребус появился на свет благодаря потрясающему целомудрию советских следователей, так и не решившихся доверить бумаге, какими именно способами секса искушал герой-любовник с Малой Никитской свою пассию. Кстати, некоторые показания бериевских подруг внушают серьезные сомнения. Например, одна из них, артистка Радиокомитета М., которой, кстати сказать, Лаврентий Павлович помог получить квартиру в Москве, утверждала, что последняя их встреча состоялась 24 или 25 июня 1953 года, причем Берия попросил М. на следующую встречу, намечавшуюся через три дня, прийти вместе с подругой. Однако из-за ареста «Лубянского маршала» встреча не состоялась. Но, как мы помним, накануне своего падения Берия десять дней был в братской ГДР, где железной рукой наводил порядок, и возвратился в Москву лишь утром 26-го, отправившись прямо с аэродрома на роковое заседание. Поэтому ни с кем из любовниц накануне он встречаться никак не мог. У него, как говорится, стопроцентное алиби. Возможно, М. что-то напутала, и их свидание в действительности состоялось накануне отлета Лаврентия Павловича в Берлин. Хотя допрашивали артистку всего два-три месяца спустя после драматических событий и так быстро забыть даты было мудрено. Скорее можно предположить, что М., как и другие любовницы Берии, говорили то, что хотели от них следователи, выдумывая все новые и новые похождения злодея-любовника, а допрашивающие даже не задумывались о правдоподобии того, что им сообщали. Кстати, большинство свидетельниц наверняка выставляли себя жертвами насилия, чтобы их не заподозрили в симпатиях к поверженному «врагу народа». Поэтому сегодня трудно сказать, кто из бериевских партнерш отдавался добровольно, а кто — по принуждению.