Женщина не прощает - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Будянская cтр.№ 26

О чем говорить с Сергеем Адамовичем Ковригиным при встрече? Как узнать правду?

Хорошо, я могу предположить, что смерть Ивана Васильевича — его рук дело. Он отлично разбирался в устройстве автомобилей, поэтому мог легко «внести коррективы» в работу механизмов и остаться вне подозрений. Но Иван Васильевич умер в Крыму, а Сергей живет и работает в Харькове. И почему наш проектант называл фирму «Сталекс» заказчиком?

Я нарезала круги по периметру района и пыталась найти ответы на все эти вопросы. Не могу сидеть и думать, как Шерлок Холмс. Смотреть на камин, курить трубку и распутывать сложные дела. Мне надо ходить, мельтешить, передвигаться. Когда ноги в движении, лучше работает и мозг. Такая странная взаимосвязь. Завидую людям, которые умеют думать сидя. Или лежа на диване. Я так не умею. Когда думаю, всегда хожу. Такая особенность. Из открытого окна пекарни запахло ванильной сдобой, и я вспомнила, что не успела позавтракать. Забежала в кафешку с тремя столиками. Знаете такие маленькие уютные заведения, где все по-домашнему и аромат кофе в воздухе? С удовольствием слопала слойку с вишневым джемом, пока совесть сонно оттаивала в тепле и молчала о калориях. Латте пришлось допивать на ходу. Время близилось к обеду, решила вернуться в «Сталекс» и добиться встречи с Ковригиным-старшим.

Сергей Адамович был совершенно не похож на Вадима. Грузный, усталый, с темными очками в золотой оправе, за которыми полностью скрывались глаза.

— Это вы меня спрашивали?

Я шагнула в кабинет и прикрыла за собой дверь.

— Да.

Мы молча смотрели друг на друга. Думаю, что мужчина узнал меня. На светских мероприятиях в объективах фотографов мы с Вадимом — частые гости.

— Что вам нужно?

Сергей не предложил присесть и вообще не собирался проявлять радушие и гостеприимство. Я решила идти ва-банк.

— Хочу знать, зачем вы убили Ивана Васильевича.

— Что за чушь?

Он резко встал и сердито посмотрел на меня поверх очков. Но я не испугалась.

— Иван Васильевич был проектантом, опытным крымским геодезистом. Он разбился на дороге. В его машине отказали тормоза, и она слетела с обрыва.

— Я-то здесь при чем?

— Вы подстроили эту аварию.

— Вы в своем уме?

— Как вы тогда объясните, что в доме Ивана Васильевича найдена шариковая ручка с логотипом вашей компании?

— Полицейских сериалов насмотрелась? — он хмыкнул.

— При каких обстоятельствах вы познакомились с Иваном Васильевичем?

— Не знаю никакого Ивана Васильевича. Мой шеф строил в Крыму дачу. Не я. Проверять информацию надо, прежде чем врываться в кабинет.

— Но вы работаете в автосервисе, — я растерянно моргала, — а у него тормоза…

В голове пульсировала одна мысль, она рвалась с губ и сигналила красным в моих глазах. Я понимала, что подпишу себе приговор, если ее озвучу. Но не смогла сдержаться.

— У вас был мотив, чтоб лишить Вадима Ковригина опытного проектанта и не дать возможности достроить новый развлекательный комплекс.

— Послушайте, дамочка, — он вышел из-за стола, — что там строит Вадим, мне не интересно.

— Вы ему завидуете. И всю жизнь завидовали.

Обвинения были беспочвенны и основаны исключительно на моих собственных умозаключениях. Я понимала, что играю с огнем, но остановиться не могла. Мужчина повысил тон:

— Вышла из кабинета. Быстро!

Меня несло неудержимо. Надо уметь вовремя закрывать рот, но иногда этого умения женщинам очень не хватает.

— Я докажу, что вы причастны к смерти родителей. Они ведь тоже погибли в автокатастрофе. Не исключено, что их смерть — ваших рук дело.

— Пошла вон!

Багровая краска залила его лицо.

— Охрана! — рявкнул он в трубку.

Я сбежала раньше.

И долго себя ругала. Правда. Но все уже произошло, и ситуацию не исправить. Больше к Сергею Адамовичу я ни ногой. Можно было бы попытаться пообщаться с Дятковым и узнать, строил он в Крыму дачу или нет. Но какова вероятность того, что Сергей не предупредит его и что мой визит не закончится столь же плачевно и безрезультатно? Из всего произошедшего можно было сделать один вывод: Сергей ненавидит Вадима. Страстно. Даже если к цепочке этих крымских смертей он не имеет никакого отношения, кровные узы не возобновить никогда.

Перед отъездом из Харькова я порылась в интернете и набрала номер директора «Сталекса».

— Автоцентр «Сталекс», — пропел в трубку приятный женский голос.

— Мне нужно поговорить с Виктором Петровичем.

— По какому вопросу?

— По личному.

— Как вас представить?

— Знойная женщина.

— Минутку.

После секундного замешательства я услышала соединяющую мелодию и звонкий мужской голос:

— Слушаю.

— Милый, я в Харькове. Приехала. К тебе.

Я мурлыкала в трубку, изображая из себя курортную девицу, у которой с директором был жаркий роман. Расчет был такой: директор фирмы с немалым капиталом часто ездит в Крым (раз у него там строительство дачи) и, возможно, встречался с местной красоткой. Она, то есть я, сейчас его нашла в Харькове и решила позвонить.

Мужчина прокашлялся и проговорил:

— Простите. Не расслышал вашего имени…

— Светлана. Помнишь Крым? Твой сотовый молчит, я решила приехать.

— Девушка, вы ошиблись. У меня нет знакомых Светлан.

— Ты называл меня киской.

Я ляпнула первое попавшееся женское имя, надо было выкручиваться.

— Мы ездили твой дом на берегу смотреть. Помнишь? Вместе ездили. Большой такой, весь в строительных лесах.

— Повторяю, вы ошиблись, — голос начинал нервничать, — у меня нет дома в Крыму, и никогда не было.

Виктор Петрович бросил трубку.

Смелый.

Или не боится за репутацию, или в Крыму никакой недвижимости у него нет. Я ведь могла, как предполагаемая любовница, явиться на работу, домой и устроить истерику. Если дома в Крыму нет, бояться мужику нечего. У меня нет других доказательств.

Как тогда фирма «Сталекс» связана с Иваном Васильевичем? И почему брат моего мужа так уверенно заявил, что его шеф строил в Крыму дачу?

Все это напоминало сломанную головоломку. И распутать клубок порванных нитей не представлялось возможным.

Автокатастрофа, в которой погиб Иван Васильевич, не выходила у меня из головы. Сергей, брат Вадима, связан с этой аварией. Я в этом была уверена. Кожей чувствовала. Но к интуиции и личной неприязни добавить ничего не могла. Доказательств у меня не было.