Император для легиона - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 72

Из Амфитеатра доносился громоподобный хохот, словно там веселились боги, – мимы Видессоса были, разумеется, самыми лучшими здесь, в столице. Наблюдая за тем, как угасает день и закатный свет быстро сменяется мраком, Горгидас сказал:

– Становится уже слишком темно, чтобы начать следующую пантомиму. Как вы отнесетесь к тому, чтобы найти харчевню, где мы могли бы закусить, прежде чем толпа забьет их все до отказа?

– Еда – всегда хорошая идея, – с жестким каморским акцентом произнес Гавтруз и хлопнул себя по большому животу. Возможно, он и на самом деле испытывал сейчас голод, но Скаурус знал, что его непосредственность и простота предназначаются в основном для тех, кто плохо знает посла из Татагуша. За грубоватой шутовской маской скрывался умный и хитрый дипломат.

Здравый смысл Горгидаса привел друзей в небольшую полупустую харчевню, расположенную в нескольких кварталах от площади Паламас. Хозяин и служанка очистили и сдвинули для них два стола, но прежде чем перед ними появились первые кружки вина и пива, любителями которого были Сотэрик, Файярд и Катаколон Кекаменос, харчевня оказалась уже до предела набита посетителями. Хозяин выставил несколько столов на улицу и поставил на них толстые сальные свечи, чтобы у пирующих было хоть какое-то освещение.

– К утру они разнесут мое заведение, – услышал Марк жалобу хозяина, который бегал взад и вперед, помогая служанке обслуживать гостей. Приятные запахи неслись из кухни. Скаурус и его друзья ели засахаренные фрукты и беседовали, потягивая вино и пиво в ожидании обеда. Наконец служанка, сгибаясь под тяжестью своей ноши, поставила на стол большого жареного гуся. В свете факела блеснула сталь, когда она с большим искусством разрезала жирную птицу на куски.

Трибуну нравилась видессианская кухня, и он с одобрением отнесся к обещанию хозяина подать им жаркое под собственным фирменным соусом, подобного которому уважаемым посетителям пробовать еще не доводилось. Однако, вонзив зубы в крыло гуся, он раскаялся в своей доверчивости. Птица была пропитана густым острым соусом, содержащим сыр, корицу и какую-то удивительно едкую приправу, от которой у Марка потекли слезы из глаз. Иногда случалось, что видессианские пристрастия к необычным соусам оказывались слишком сильными для трибуна. Гая Филиппа жаркое тоже разочаровало, зато остальные ели с большим энтузиазмом. Подавив вздох, трибун взял с блюда, где еще оставалась половина гуся, горсть миндальных орехов. Жалобный стон сорвался с уст Марка – орехи были посыпаны чесночным порошком!

– Ты слишком мало ешь, – заметила Хелвис.

– Угу, – пробормотал он. Впрочем, это и к лучшему – все дни он просиживал теперь в своем кабинете и прибавил в весе. Кроме того, так останется больше места для вина.

– Сюда, красотка, присядь рядом! – приветствовал Гай Филипп девицу, одетую в платье, сшитое из множества желтых ленточек. Центурион придвинул к себе стул от соседнего стола. Владелец стула в этот момент вышел облегчиться, и друзья пьянчуги злобно заворчали, но открыто протестовать не решились – долгие годы службы и привычка командовать людьми придавали Гаю Филиппу несравненную уверенность в себе.

Женщина присела на предложенный стул. На ее лице читалось явное желание как следует повеселиться в обществе этого бравого мужчины, а не просто заработать деньги, прыгнув в койку к кому попало. Она положила себе в тарелку кусок гуся и налила вина в кружку. Красивая девчонка, подумал Марк и порадовался за Гая Филиппа, вкус которого в подобных делах обычно был очень плохим. Цвет ее легкого, тонкого платья напомнил Марку прозрачный шелк рубашки, которую Варданес Сфранцез силой надел на Алипию Гавру. Мысль эта возбудила воображение трибуна и одновременно разозлила его. Он сидел сейчас рядом с Хелвис, шаловливо щекотавшей пальчиком его шею, и не должен был думать в ее присутствии о других женщинах.

Тургот наклонился над столом, чтобы взять с блюда орехов, бросил несколько миндалин в рот и тут же выругался:

– Проклятый чеснок! – Намдалени торопливо влил в горло добрый глоток вина. – Дома, в Княжестве, мы никогда не поганим еду такой дрянью! – Он снова выпил, и при мысли о родине его лицо на миг утратило жесткое выражение.

– А мне такой миндаль нравится, – заявила Мавия, упрямо наклонив голову. В свете факелов ее волосы сверкали золотисто-красным и казались такими же яркими, как само пламя. Чтобы доказать, что она не шутит, девушка взяла несколько орешков и с удовольствием начала их жевать. Марк понял, что дочь наемника живет в Империи очень давно, скорее всего, она выросла здесь и привыкла к вкусам видессиан. Тургот, склонившийся над кружкой вина, стал вдруг печальным, усталым и постаревшим.

Видессианин, чей стул стащил Гай Филипп, возвратился к своему столу. Постоял несколько секунд в замешательстве, выслушивая объяснения друзей и, покачнувшись, неловко повернулся всем корпусом к римлянину. Поворот был сделан с изрядным креном, так как судно было уже здорово нагружено.

– Эй, что же эт-то ты делаешь… а-а?.. – начал он.

– Иди домой и проспись, – мягко ответил Гай Филипп, он не хотел драться, на уме у него было совсем иное. Глаза центуриона жадно впились в темные соски девицы, отчетливо выступающие под полупрозрачным платьем. Зачарованный взгляд Виридовикса устремился туда же. Только когда пьяный видессианин снова принялся шумно возмущаться, кельт, похоже, заметил его и захохотал:

– Вот хороший пример того, что случается, когда мужчина использует дарованную ему штуку лишь для того, чтобы ходить с ней в сортир.

Он говорил по-видессиански, чтобы обе компании могли посмеяться вместе с ним. Слева эти были встречены хохотом, но пьяный, сообразив, о чем говорит Виридовикс, внезапно разозлился. Он замахнулся на кельта кулаком, но в пьяном порыве промахнулся как минимум на полметра. Виридовикс пружинисто вскочил на ноги, быстрый, как кошка, несмотря на то, что и сам выпил немало. Его зеленые глаза загорелись в предвкушении неожиданного развлечения.

– О, тебе, право же, не следовало так поступать! – воскликнул он, схватил несчастного пьяницу и бросил в большой котел черепахового супа, стоящий посреди стола, за которым пировали товарищи видессианина. Крепкий стол даже не покачнулся, но брызги жирного зеленоватого супа и куски белого мяса разлетелись во все стороны. Пьяница вяло шевелил конечностями, пытаясь выбраться из котла, друзья его ругались и стряхивали с себя мясо.

– Что ты делаешь, идиот!? – крикнула девица Гая Филиппа, стараясь очистить платье и не замечая, что кусочек мяса застрял в ее волосах. – Дурак! Навозная куча!

Облитые супом видессиане двинулись на кельта, яростно размахивая кулаками. Первому из них Виридовикс угодил кулаком в нос, но второй обрушил на голову кельта кружку с вином. Пока тот, ошеломленный ударом, хватал ртом воздух, нападающий прыгнул ему на плечи, а через минуту еще один видессианин пришел на помощь товарищу.

– Двое на одного – это нечестно, – сказал старший центурион все еще терпеливо, отшвыривая крепким кулаком в сторону одного из противников Виридовикса.

Гавтруз из Татагуша тоже не теряй времени даром. Оба драчуна рухнули на стол, повалив при этом два стула вместе с сидящими на них едоками. Если они рассчитывали таким образом потушить скандал, то явно просчитались – упавшие тоже присоединились к потасовке. Маленькое недоразумение переросло во всеобщую драку. Дикий рев Виридовикса покрыл на мгновение грохот разбиваемой посуды и вопли сражающихся. Два стола стали крепостью, и казалось, все посетители харчевни пытаются взять эту цитадель штурмом. Марк и раньше слышал о том, что Виридовикс любит подраться в тавернах, но до этого момента не принимал участия в развлечениях кельта. Глиняная кружка просвистела мимо его уха и с треском раскололась о стену. Толстый видессианин ударил Марка кулаком в живот, тот застонал и согнулся пополам. Через секунду он выпрямился и отвесил толстяку такую затрещину, что тот кубарем покатился по полу и остался лежать без движения.