Муж в подарок, неприятности прилагаются - читать онлайн книгу. Автор: Артелина Грудина cтр.№ 43

— Возможно, так будет лучше. Более опытный…

— Откажешься, даже не узнав темы исследования? — Адам перебил меня на полуслове, его не интересовала моя самооценка. Он знал, чего хотел, я видела это в его глазах.

— Адам, я…

— Я решил помочь тебе закончить работу отца. — Эта новость просто оглушила меня.

Он решил помочь мне. Не отмахнулся, не прошел мимо, а взял и предоставил мне возможность закончить начатое. Я была поражена его поступком.

— Ты не справишься в одиночку, тебе не хватит ни сил, ни умений, а я хочу понять, как отец планировал привязать Арику к роду. — Рассуждения Адама были логичны, мотивы ясны, и отказываться было бы глупо с моей стороны.

— Кстати, я хочу посмотреть выбранное ожерелье, возможно, именно в нем я найду зацепку.

Взгляд мужчины уже затуманился, он начал уходить в мир раздумий, гипотез, предположений. Эта история с Арикой заинтересовала его.

— Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня и для Арики.

Адам улыбнулся и перевел тему на организационные вопросы.

— Раз все решено, завтра жду тебя после занятий, не забудь предупредить Нейтана, что задержишься в академии.

— До завтра. — Прощаясь с Адамом, я думала, как же отреагирует Нейтан на мою совместную работу с братом. Я все еще помнила его ревность в ту ночь и разговор братьев тоже. Мне не хотелось бы стать причиной их ссоры.

Нейтан заломил бровь, испытывающе глядя на меня. Я же встретила его взгляд спокойно, мне нечего скрывать. Вернее, тайна у меня все же есть, но она не моя, поэтому это не в счет.

— Насколько мне известно, в ассистенты берут адептов не ранее, чем с третьего курса.

Я растерялась, не зная, что ответить. Признаться в теме исследования я не могла, помня о слезах Арики, но что же мне ответить?

— Я больше пяти лет помогала отцу в лаборатории. Адам выбрал меня за умения, а не за родство.

— В глазах всей академии это будет выглядеть иначе.

— Мне нет дела до сплетен. — Я лукавила: на самом деле не успела подумать об этом, но теперь отступить уже невозможно.

— Допустим, я поверю тебе и Адаму. — Я нахмурилась: ирония в словах мужа была неприкрытой. — И даже закрою глаза на сплетни, но что мы скажем Милли? Ты ведь обещала ей прогулки после обеда.

— Я поговорю с Милли сама.

— Значит, ты все решила. — На секунду губы Нейтана сжались, и он кивнул мне.

Я хотела оправдаться, но подходящих слов так и не нашла.

Муж погрузился в работу, не обращая на меня никакого внимания. Он не просто обиделся, он, кажется, был разочарован во мне. Я отодвинула его и Милли ради учебы. Сделала ее значимее, чем их. Нейтана задел мой выбор.

— Нейтан, вы с Милли очень…

— Не надо, Эмма. Я помню наш договор в саду. Каждый выполняет свою часть — ты свою, я свою.

— Значит, тот договор в силе?

— Что тебя заставило считать иначе?

На языке крутилось много вариантов, но я молчала. Вот он, этот разговор, которого я так страшилась, которого избегала всеми возможными способами, оттягивая неизбежное, теша себя надеждами. Правда же всегда была на самом верху. Я не нужна Нейтану.

Наверно, сами боги помогли мне, ибо я не проронила ни одной слезинки. Ни гневного взгляда, ни слова возражения, лишь холодное спокойствие. Я сидела на софе в кабинете Нейтана, с каждой секундой мое сердце леденело все сильнее. Я медленно умирала, а он и не заметил.

Ужин стал для меня пыткой. Элизабет дарила Нейтану улыбки, в ее глазах было обожание, Милли весело щебетала, рассказывая, как они хорошо играли с мамой. Это обращение дочери к другой женщине резало мое сердце еще сильнее, обжигая холодом. Самый ужасный день в моей жизни. Я не нужна ни Нейтану, ни Милли. Я никому не нужна.

Не в состоянии более быть просто сторонним наблюдателем чужого счастья, сославшись на плохое самочувствие, я покинула столовую, нарушив все нормы этикета. Хозяйка, покинувшая ужин. Хотя какая я хозяйка? Фиктивная. Я вся фиктивная, ненастоящая, но сердце! Сердце же у меня самое настоящее, и ему так больно…

Войдя в наши с Нейтаном покои, я поняла, что меня все душит здесь. Кровать, пол у камина и даже ванная — все напоминает о той страсти, которую заставил меня пережить муж. То счастье, то единение тел и душ — все оказалось пустым, надуманным, иллюзорным.

Я резко развернулась и выбежала из комнаты. Бежала не разбирая дороги, по моим щекам уже давно текли слезы. Коридоры, двери, повороты… Все было трудно разглядеть, словно я смотрела на мир через толщу воды.

Ноги сами привели меня в ту комнату, что я занимала ранее, до приезда леди Камиллы. Вот мое место. Я вернулась в исходную точку. Здесь нет иллюзий. Здесь я — еще не познавшая ласк Нейтана, не отдавшая ему свое сердце. Здесь живет я, которая мечтает стать артефактором, страсть которой лишь учеба. Так лучше, так спокойнее, но возможно ли?

Свернувшись на кровати, я притянула к себе подушку и крепко прижалась к ней. Как в детстве, когда кажется, что произошло самое большое горе: папа не верит в меня и не пускает в лабораторию, или Мадлен крикнула, что ненавидит меня и не хочет, чтобы я была ее сестрой, или когда умер Пинки, мой пес. Подушка помогала мне всегда, возможно, и сейчас она подарит моему сердцу покой или хотя бы забвение.

Нейтан

Я ревновал, я сходил с ума. Эта девчонка завладела моим сердцем, моим разумом, она перевернула мою жизнь, заставила вновь поверить в любовь, и что? Опять. Снова все по кругу. Люблю лишь я один. Эмма так сгорала в моих объятьях, с такой страстью отвечала на мои поцелуи, с такой нежностью смотрела на меня, что я поверил, обманулся, что счастье возможно. Мои чувства взаимны. Дурак! Какой же я дурак!

Она хотела учиться. Артефакторика для нее самая большая страсть, как и для Адама. Как же они похожи! Как подходят друг другу!

Я словно увидел наяву, как они вдвоем слаженно работают над очередным экспериментом, как горят их глаза в предвкушении. Они смотрят в одну сторону, Эмма расцветает в его присутствии. Сколько раз я видел, но не хотел замечать, насколько им интересно и комфортно вдвоем. Они даже не замечали моего молчания. Теперь я понял почему. Просто для них меня не существовало, их мир сузился лишь до них двоих. Если бы граф Вельмонт отпустил дочь в академию год назад, они бы встретились и случилось то, что происходит сейчас.

Отбросив в сторону работу, я встал из — за стола. Луна давно освещала ночь, и Эмма наверняка уже спала. Мне же остается принять решение — отпустить ее или постараться удержать.

Я не желал отпускать, все мое естество кричало: «Моя, не отдам». Разве я могу ее удержать, когда она так отчаянно рвется из моих объятий? Только обломав крылья, но я никогда не смогу причинить ей боль. Пусть летит…