Кукла затворника - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Володарская cтр.№ 18

— Здравствуйте, Иосиф Абрамович, — поприветствовал старика Слава.

— Шалом.

— Как добрались?

— Успел до больших пробок.

— Машина у вас — супер.

— Неплохая, — закивал лысой головой Коцман. На ней даже пушка не осталось.

— А вы что же, даже без очков водите? — вступил в разговор Василий.

— Зрение у меня хорошее. Относительно, конечно. В глаз белке с двухсот метров не попаду, но оленя на дороге замечу. И я сейчас не о животном. — Старик запер машину на ключ. Не на электронный, а на обычный. — Пойдемте уже в дом. У меня времени всего час.

Слава указал направление. Коцман поковылял к арке. Зрение у него, может, и было хорошим. Но шагал он с большим трудом. Еле-еле. Василию хотелось помочь ему, но старик, сразу видно, гордый, отбреет.

— Думаете, как я, такая развалина, могу хрупких куколок реставрировать? — проскрипел Коцман.

— Благодаря молодым глазам?

— Что они! Я могу ослепнуть, но продолжать свое дело. Жаль, что руки уже не те. Они лучше ног слушаются. Подрагивают, но не всегда. В те периоды, когда пальцы наливаются силой, я и приступаю к самой реставрации. До этого изучаю кукол. Сначала знакомлюсь с ними, флиртую, даю им возможность ко мне привыкнуть. И вот когда между нами возникает связь, во мне просыпаются силы. Они вдыхают в меня жизнь, а я в них. Благо к этому времени у меня все готово для этого. Имею в виду материалы.

— Вы были знакомы с Ивановым?

— Да.

— Вдыхали в его кукол новую жизнь?

— В одну. Вторую отказался брать.

— Как она выглядела?

— Лучше скажу, как пахла: кошачьей уриной.

— Вы поэтому за нее не взялись?

— Конечно нет. Мне в руки попадались игрушки и в более плачевном состоянии. Просто я не хотел иметь никаких дел с Павлом.

— Почему?

— Прощелыга он.

— В каком смысле?

— Посмотрите толковый словарь русского языка, молодой человек, — рассердился Коцман и стал сильнее впечатывать наконечник своей трости в асфальт. — Он раскроет вам значение слова «прощелыга».

— Я и так знаю, что его синонимом является «мошенник».

— А также «плут» и «пройдоха», — вставил свои пять копеек Славик, успев загуглить слово.

— Именно.

— Он вам не заплатил за работу?

Старик издал странный звук. Как будто чихнул. Но скорее всего он фыркнул:

— Еще не родился тот прощелыга, который мог бы кинуть на бабки Иосифа Коцмана. Я беру вперед.

— Тогда в чем дело?

— Иванов продал поддельную куклу одной женщине, имя которой я вам не назову.

— Почему?

— Я его не помню. Ее привела ко мне клиентка. Но тоже не постоянная, поэтому и как ее зовут, запамятовал.

— Вы бы записывали.

— Записываю. Но вечно теряю блокноты.

— А в телефоне не пробовали?

— Туда у меня постоянные клиенты занесены и нужные люди. Иначе запутаюсь в фамилиях. Мне восемьдесят семь лет, что вы хотите, юноша?

— Чтобы вы вернулись к рассказу о поддельной кукле.

— Я-то вернусь, но если вы будете меня перебивать, закончу как раз через час. Так вот принесла она куклу, чтоб я ее привел в надлежащий вид. Я только глянул и тут же отказался. Мне немного осталось, пока жив, хочу заниматься настоящими редкостями. А кукла той женщины была ничем не примечательной. Когда я сказал ей об этом, та взвилась: «Что вы такое говорите? Это раритет! Кукла Викторианской эпохи, очень редкая и дорогая…» Я взял ее в руки, осмотрел. Подделка, причем не самая хорошая. Из викторианского — только фасон платья. А материал его из пятидесятых прошлого века. Бабушкин крепдешин. Кукле было от силы лет восемьдесят. Волосы не родные, как и одежда. А клеймо фальшивое. Без него я бы ее оценил долларов в семьсот. С ним же она обесценилась совершенно. Но женщина купила ее за пять тысяч. И была довольна до тех пор, пока на ручках не облезла краска. Она так гордилась своим приобретением, всем его показывала, и тут такой конфуз…

— Когда она узнала о том, что стала жертвой мошенничества, что сделала?

— Сказала, что пойдет в полицию и напишет заявление. Потом вспомнила, что у нее нет никаких доказательств сделки. Сникла.

— Как давно это было?

— Сейчас лето. А тогда листья были голыми. Но эту весну я еще как-то помню. Значит, осенью. То есть чуть меньше года.

— А со своей вонючей куклой Иванов когда к вам явился?

— Зимой. Деревья были в снегу. Дело в том, что я отдыхаю от работы, глядя на улицу. Телевизора у меня никогда не было, а все хорошие книги я уже перечитал.

— Зачем вы согласились принять Иванова, если не желали иметь с ним дело?

— Его привел мой сын. Неожиданно.

Вася со Славой переглянулись за спиной у старика. Знал ли тот, что его единственный сын мошенник? Ответ получили тут же:

— Мой Дмитрий тоже на руку не чист. Но я закрываю на это глаза. Кроме него, у меня никого. — Они уже дошли до подъезда. Остановились. Барановский думал, что Коцман хочет присесть на лавку, чтобы отдохнуть, но нет, он лишь оперся на трость двумя руками. — Я был плохим отцом. Очень требовательным. Я растил того, кто продолжит мое дело. И мечтал о том, что ученик превзойдет своего учителя. Дима из кожи вон лез, чтобы меня порадовать, но я так завысил планку, что он всегда не дотягивал. Мы рассорились в пух и прах, когда ему стукнуло тридцать. Помирились только спустя тринадцать лет. Я тогда был при смерти. Думал, не выкарабкаюсь. Позвонил Диме, позвал проститься…

Тут из подъезда вышел молодой человек, и Василий попросил его придержать дверь. Разговор на этом месте прекратился. Да и зачем его было продолжать? Все и так ясно.

— Сашка, ты ключи от машины забыл, — донеслось из подъезда. Затем показалась запыхавшаяся барышня. Василий узнал ее. Люда Панич с третьего этажа. Она его тоже. И так смутилась, что вспыхнула, а ключи уронила.

— Здравствуйте, Людмила, — поприветствовал ее Вася. И услышал в ответ тихое: «Доброе утро».

Барановский не понял, почему девушка так сконфузилась. Парня ей совершенно точно стыдиться не стоило. Очень симпатичный, черноглазый, с ямочками на розовых щечках. Не старый урод и не малолетка. На приличной машине опять же, судя по брелоку.

Или у нее муж есть, который сейчас в командировке, а это любовник? Кому, как не Барановскому, знать о том, что даже у самых добропорядочных жен они могут иметься?

Но думать об этом некогда, надо на работе сконцентрироваться. Вася отбросил все посторонние мысли и, ведя Коцмана к лифту, спросил:

— Какие отношения были у вашего сына с Ивановым?